Эти записи попали ко мне через многолетнюю подвижницу
архивного дела Алвард ГАЗИЯН. Отец одного семейства из Арцаха, Эдуард АВШАРЯН,
как это часто бывает в пожилые годы, решил записать, сохранить для потомков
все, что ему известно о своем роде. Конечно, когда берешься за хронику в 90-е
годы прошлого столетия, многое уже безвозвратно утеряно. В предлагаемых
читателю нескольких эпизодах из жизни рода прослеживается характерная судьба
многих карабахцев на пути к независимости.
Прадед и другие
Мой прадед Бала Авшарян (так рассказывали старые люди)
считается основателем села Шехер. Родом он из села Аветараноц, одного из
древнейших поселений Карабаха, названного так потому, что в V веке здесь царь
Арцаха Вачаган Барепашт читал Библию.
БАЛА ИЗ АВЕТАРАНОЦА пришел в эту местность, жил некоторое
время в одиночку. Потом к нему присоединились несколько других семей, согнанных
с родных мест. От них пошли Гуляны, Авакяны, Мангасаряны и другие старожилы.
Бала построил мельницу, которая была разрушена после Великой Отечественной
войны. Родник, заложенный им, служит до сих пор.
Отец мой Авшар Авшарян родился в 1879 году. Воевал в Первую
мировую войну. Награжден Георгиевским крестом. Был плотником, земледельцем. Мы
жили в селе до 1949 года, печально известного многим армянским семьям.
Памятный кинжал
В 1918 году 400 всадников-турок прибыли в соседнее село
Каджар, где жили азербайджанцы (тогда их всех называли турками). Пришлые
собирались напасть на Шехер и, не зная к нему дорог, подкупили местного
соплеменника Машади Бейбута.
СПРАВЕДЛИВОСТИ РАДИ ОТМЕЧУ, что семья Бейбута не хотела,
чтобы их сын предал армян, с которыми им доводилось делить хлеб-соль. Более
того, один каджарец предупредил о предстоящем ночном нападении соседей. У наших
было всего 60 винтовок, но встретили мы незваных гостей достойно. Отец
застрелил этого самого Машади и еще нескольких, пытавшихся подползти на помощь.
К утру трупа предателя хлеба-соли на месте не оказалось. Только пояс и его
кинжал. С тех пор это оружие осталось у нас дома, и отец заколол им много
свиней.
1949-й
Пожалуй, самым суровым испытанием в жизни семьи была
сибирская ссылка. 14 июня 1949 года в 2 часа ночи пришли к нам домой и дали на
сборы 2 часа. Мне тогда было 18 лет. Старшие сестры жили в Степанакерте.
Поэтому в ссылку угодили трое: отец, мать и я.
ТО, ЧТО МЫ ПЕРЕЖИЛИ с 1949-го по 20 сентября 1956гг.,
описать трудно. Почти 3 недели пути в вагонах, лишенных каких-либо удобств.
Суровый конвой. Прибытие в суровый край. Смерти в пути и в первую зиму на новом
месте. Тяжелая работа на лесоповале и гнетущее ощущение, что ты здесь
останешься навсегда и не увидишь больше Карабах. С последним особенно не
хотелось мириться.
Условия жизни меняли людей, не все сумели выдержать
испытание. Чтобы описать хотя бы малую долю пережитого, нужно много лет и много
талантов. Да и память начинает подводить, стирая то, что началось в 1949-м.
Вот читаю свои написанные строки и вижу, что многое упустил,
о многих не рассказал. Так что лучше вспомнить о хорошем. Ведь хорошее тоже
было, и люди хорошие встречались, даже среди конвоиров и начальников над
ссыльными.
Крещенный в Алтае
В нашем поселении собрали армян не только из Карабаха и Армении,
но и недавно вернувшихся на родину репатриантов из Ливана, Сирии, Франции...
Многим из них, людям городским, было гораздо труднее приспособиться к новой
жизни на Алтае.
НАШИМИ СОСЕДЯМИ БЫЛА семья из Бейрута: Ованес-кери,
Егисапет-майрик и их трое сыновей - Хачик, Даник и Арамик. Мы сроднились с
ними, вместе делили тяготы жизни (к примеру, магазин находился в 7 км от дома).
Когда отец решил меня крестить, выбор пал на моего ровесника Даника, он тоже
1931 года рождения, крещенный в Бейруте. А на Алтае стал моим кумом. Поистине
неисповедимы пути Господни... Надо же было армянам вернуться в Армению, чтобы
потом один из них крестил другого на Алтае. Добавлю, что священник прибыл из
соседнего села.
Невеста с севера
Говорят, у каждого своя судьба и все предопределено со дня
рождения. Когда мой прадед Бала перебрался из Аветараноца в Шехер, он не мог
предположить, что один из его потомков через сто с лишним лет будет свататься к
девушке из Аветараноца, встретившись с ней в Сибири. Вот уж, как говорят русские,
не было бы счастья, да несчастье помогло.
МЫ БЫЛИ МОЛОДЫ и не теряли все-таки надежды вернуться домой.
Здесь, на Алтае, мы с Гоар соединили свои судьбы, поженились в августе 1953
года и прожили вместе в мире и согласии почти 40 лет, пока безжалостная смерть
не разлучила нас.
"Сибиряки" и "карабахцы"
Радость и гордость каждой семьи - дети. У нас с Гоар их
пятеро. Два "сибиряка" - Роман (1954 г.р.) и Станислав (1955) - и три
"карабахца", родившихся уже после ссылки. В 1960г. появился на свет
Сократ. И мы с Гоар еще больше размечтались о дочери. Решили, что следующим
ребенком обязательно будет девочка.
НО ЖЕНА ПРЕПОДНЕСЛА просто королевский подарок. Тогда ведь в
1965 году еще врачи не разбирались, кто родится, и было намного интереснее, чем
сейчас. "Воспользовавшись" этим, Гоар родила сразу двух мальчиков:
Мхитара и Гагика. Так число братьев Авшарянов дошло до пяти. Мой отец успел
порадоваться мужскому пополнению в роду - он умер в 1967г. от рака пищевода.
Жизнь
Кто прожил до 70 лет, согласится, что годы эти, медленные
поначалу, потом так разгоняются, что и глазом не успеешь моргнуть, как
пролетают мимо.
ПРО ЖИЗНЬ КАРАБАХЦЕВ под властью Азербайджана рассказывать
не буду. Кто жил - знает. А нам надо было пятерых сыновей растить. Для этого
мне пришлось ездить на заработки. То, что тогда называли "хопаном"
(целиной). Малые дети росли, становились большими. Рождались и подрастали
внуки, принося новые заботы и новое счастье.
Движение
Оно должно было начаться, Карабахское движение. Как ни
пытались нас выжить, запугать, расселить. Многие карабахцы в поисках работы
обосновались в Баку, Сумгаите. Потом все пришлось бросить и благодарить судьбу
за то, что хотя бы спасли жизнь.
Мои пятеро сыновей жили в Степанакерте, все отслужили, трое
младших - танкистами в Германии. С приходом Горбачева многим показалось, что
справедливость может восторжествовать и отнятая часть армянской земли
воссоединится с целым.
Однако после "сумгаита" стало ясно, что голыми
руками себя не защитишь и ничего не добьешься. У меня было пятеро сыновей.
Среднему, Сократу, пришлось спасаться от преследований подручных коменданта
Сафонова в 1991 году. Уехал по чужим документам в Россию. Но потом, конечно,
вернулся. Остальные четверо воевали. Шуши, Кельбаджар, Мартакерт, Физули -
можно все оборонительные районы перечислить. Всего этого их мать, моя Гоар, не
увидела. Она умерла в декабре 1990 года, через пару недель после свадьбы нашего
младшего из близнецов - Гагика. А сыновья воевали. Имя Гоар досталось одной из
внучек.
Референдум
Через годы мы, пожалуй, лучше осознали важность этого
памятного дня - 10 декабря 1991 года, когда в Карабахе был проведен референдум
для определения будущего нашей провозглашенной в сентябре того же года
Нагорно-Карабахской Республики.
В ЭТОТ ДЕНЬ МЫ ПРИШЛИ и проголосовали за свою свободу,
проголосовали за тех, кого убили в гражданскую войну, кто умер в Алтае, за тех,
кого жизнь заставила уехать.
Потом мне как-то попалась на глаза старая газета с
подробностями того дня. Наверное, годы войны заслонили те первые испытания,
когда в день референдума вся территория НКР, особенно Степанакерт, подверглась
интенсивному ракетному и артиллерийскому обстрелу. Были разрушены многие
здания. Только в день референдума погибли 10 человек.
Но, вопреки всему, из внесенных в списки для голосования
132328 человек проголосовали 108736 (82,2%). Из них только 24 человека сказали
"нет". Интересно, кто это был?..
Группа независимых наблюдателей, включая депутатов СССР и
Моссовета, составила акт о соблюдении всех норм в ходе голосования и подсчета
голосов. Зарубежные корреспонденты зафиксировали факты агрессии против НКР,
обстрелы Степанакерта, гибель и ранения людей, попавший в одну из школ
артиллерийский снаряд, взорванный водопровод и многое другое.
Цена свободы оказалась высокой. Но это все, как потом
выяснилось, было только началом испытаний в борьбе за независимость.
Шуши
Один из моих самых счастливых дней - 9 мая 1992 года, когда
наши взяли Шуши. Как отцу, мне приятно сознавать, что мои сыновья тоже
приложили к этому руку. Не буду распространяться.
ТОЛЬКО ОДНУ ВЕЩЬ СКАЖУ. Полусекретную. Когда движение уже
разгоралось, шли активные митинги и мои младшие, близнецы, тоже были среди
других, один человек сказал, чтобы я придержал своих младших. А на мое
недоумение заметил, что их время еще не пришло: "Они ведь танкисты, еще
пригодятся..."
Не знаю, насколько мне удалось придержать близнецов. Но
навыки танкистов потом действительно пригодились. Ко дню штурма Шуши ходили
всякие слухи. Я его ждал и с надеждой, и с волнением. Потому что знал, кто будет
управлять двумя имевшимися у нас танками, - мои сыновья Мхитар и Гагик.
Дня штурма не знал. Потом уже, когда началось, наступили
томительные часы ожидания. Кто переживал за одного, кто - за двоих. У меня в
годы войны под ружьем было четверо.
К вечеру гляжу - сыновья идут и сразу, еще издалека,
твердят: "Пап, все в порядке, пап. Ты только не беспокойся. Ничего
страшного, у Гагика немного голова болит..." А Гагик, которого волна после
прямого попадания снаряда в танк подбросила высоко в воздух и (спасибо ей)
спасла, с трудом, бледный, шагает сзади и согласно кивает головой - мол, все в
порядке, отец.
Конечно, в порядке. Раз Шуши наш. И больше никогда
"Град" не ударит оттуда по Степанакерту.
P.S. Эдуард Авшарян скончался несколько лет назад после
тяжелой болезни. Его сыновья и внуки продолжают писать историю независимого
Арцаха. Александр ТОВМАСЯН, «Голос Армении»
Любое использование материалов сайта ИАЦ Analitika в сети интернет, допустимо при условии, указания имени автора и размещения гиперссылки на //analitika.at.ua. Использование материалов сайта вне сети интернет, допускается исключительно с письменного разрешения правообладателя.