Владимир Казимиров - посол, в 1992-96 гг. глава посреднической миссии России, полномочный представитель президента РФ по НК, участник и сопредседатель Минской группы ОБСЕ от России, зам. председателя Ассоциации российских дипломатов.

В связи с 14-ой годовщиной перемирия в Карабахе, достигнутого при содействии Москвы с 12 мая 1994 г., азербайджанские и армянские политологи и СМИ, как ни парадоксально, снова блеснули незнанием, когда, где и как было оформлено это соглашение (см., например, публикации АПА, Р.Оруджева и Нурани в бакинском «Эхо», а также Арминфо, PanARMENIAN.Net, Л.Мелик-Шахназаряна). Тем же грешат и некоторые порталы в России (см., например, Википедию). Почти нет материалов с достоверным изложением событий в Карабахе в начале мая 1994 года на основе фактов и документов.

Поражает, что не прошло и 15 лет, а вокруг прекращения огня уже тиражируется столько искажений или путаницы… Неужто так же пишут историю средних веков или древнего мира? Но там хоть простительнее.

Самое расхожее заблуждение - будто соглашение о перемирии заключено в Бишкеке 5 мая 1994 г. Армяне явно гипертрофируют роль Бишкекского протокола, поскольку в нем НК будто бы впервые был признан стороной конфликта. На сей счет выразительнее документы 1993 г., в том числе резолюции СБ ООН. Оформив со Степанакертом ряд ограничений военных действий, официальный Баку фактически признал НК стороной конфликта. Иначе, в каком качестве он подписывал с ним эти документы (Ереван в них и не участвовал)?

В Азербайджане внимание к Бишкекскому протоколу, скорее всего, привлечено шумной кампанией, проведенной тогда против него «партией войны», в основном из оппозиции, и вызвавшей кризис в Милли меджлисе.

Не слишком верное раздувание роли Бишкека идет при полном замалчивании действительно ключевого документа – заявления Совета глав государств СНГ, принятого 15 апреля 1994 г. с участием Гейдара Алиева и Левона Тер-Петросяна. Встреча глав парламентов в Бишкеке и созывалась для поддержки этого заявления. В нем впервые на высшем уровне сказано: «Главный приоритет, императив урегулирования - незамедлительное прекращение огня, всех военных действий и вслед за этим его надежное закрепление. Без этого не перейти к ликвидации последствий трагического противоборства». Слова, вполне применимые и сейчас к урегулированию конфликта - сдвигов без надежного закрепления прекращения военных действий не достичь.

На самом деле Бишкек важен поддержкой заявления глав государств, импульсом для консолидации «партий мира» и конкретным призывом прекратить огонь в ночь с 8 на 9 мая. Но это же еще не соглашение. Его там и не могло быть, поскольку не было представителей исполнительной власти сторон конфликта, а главы парламентов не имели на то полномочий.

Искажения по Бишкеку создали неразбериху и насчет подписания действительного соглашения о прекращении огня. Для России (в отличие от других стран-участниц Минской группы СБСЕ) прекращение массового кровопролития было абсолютным приоритетом. Усталость от войны и примерное равновесие сил сделали все три стороны конфликта (Азербайджан, НК и Армению) более реалистичными. Весной 1994 г. упорные бои у Тер-Тера грозили новой катастрофой: выход армян на р. Куру отсек бы северо-западный выступ Азербайджана (так было с юго-западом при их выходе на р. Аракс в 1993 г.). Баку уже не выдвигал предварительных условий, стал сам искать длительного перемирия.

Путь к соглашению казался приоткрытым, но все крайне зыбко. Сдвиги на фронте могли все поменять. Баку, подписав ранее ряд договоренностей с НК, хотел теперь оформить все только с Ереваном, а тот и не допускал этого без участия Степанакерта. Сводить представителей сторон означало риск потери не только времени, но и шанса. Надо было как можно скорее добиться подписания документа в любой приемлемой форме, обойдя капризы сторон.

В Баку сначала был подготовлен мной документ для подписания, как обычно, министром обороны АР и командующим армией обороны НК. Но Гейдар Алиев снова предложил подключить Ереван (мы много раз говорили руководству Армении, что она – прямой участник конфликта, но оно упирало на то, что основные участники - Азербайджан и НК). Однако в итоге наших разговоров по телефону Ереван все же пошел на подписание соглашения.

Нашлось и вынужденное обстоятельствами решение: подписать его текст раздельно в каждой столице или главном городе - каждая сторона на своем листе, но сразу с проставлением должностей от всех трех сторон. С благословения Г.Алиева министр обороны Мамедрафи Мамедов подписал свой лист в моем присутствии в Баку 9 мая, его тогдашний коллега Серж Саркисян (ныне - президент Армении) - в Ереване 10 мая, командующий армией НК Самвел Бабаян - в Степанакерте 11 мая. Эти три листа с текстом, адресованным России как посреднику, сведенные в Москве воедино, и стали соглашением о прекращении огня. После подтверждения идентичности текста на всех листах оно вступило в силу в полночь на 12 мая 1994 г.

Излишняя возня сторон вокруг подписания соглашения не дала охватить обычные атрибуты юридической формалистики: в нем нет общих даты и места подписания, единого оригинала с тремя подписями, красивой папки, депозитария. Но куда важнее было остановить войну! Соглашение заключено по указаниям высших руководителей всех сторон, оно не требовало ратификации, но однозначно одобрено народами. Крайне важно, что оно по умолчанию - бессрочное. Все стороны обязались выполнять его вплоть до заключения соглашения о прекращении конфликта. Все упомянутые здесь документы размещены на сайте www.vn.kazimirov.ru

Ревниво восприняв роль России в прекращении огня, Запад пытался его игнорировать, потом приписать Минской группе, в справочниках ОБСЕ годами числил его неофициальным, а ныне там о нем ни слова.