Россия по-прежнему привержена делу мирного разрешения проблем на Кавказе

The Wall Street Journal. В некоторых странах Запада из недавнего кризиса в грузино-югоосетинском конфликте рисуют совершенно одностороннюю картину. Заявления американских официальных представителей создают впечатление, что кризис начался тогда, когда Россия направила туда войска на помощь своим миротворцам.

В этих заявлениях тщательно умалчивается тот факт, что Тбилиси решил ночью 8 августа применить против Южной Осетии грубую военную силу. Грузинская армия применила системы залпового огня, артиллерию и авиацию, нанеся удар по спящему городу Цхинвал.

Некоторые честные независимые обозреватели признают, что застигнутая врасплох Россия ответила не сразу. Мы начали выдвигать наши войска на помощь миротворцам лишь на второй день безжалостного военного наступления Грузии. Да, наши военные наносили удары по объектам за пределами Южной Осетии. Когда обстреливают позиции твоих миротворцев и гражданское население, которое эти миротворцы призваны защищать, средства, задействованные для проведения такого обстрела, вполне законно становятся целью для нанесения удара.

Наши военные действовали эффективно и профессионально. Это была умелая наземная операция, которая быстро достигла своих очень ясных и вполне легитимных целей. Она очень сильно отличалась, например, от операции США/НАТО против Сербии из-за Косово в 1999 году. Тогда кампания авиационных бомбардировок, у которой закончился запас военных целей для уничтожения, превратилась в серию ударов по мостам, телевизионным станциям, пассажирским поездам и прочим гражданским объектам, одним из которых даже стало посольство.

В данном случае Россия использовала силу в полном соответствии с нормами международного права, своим правом на самозащиту и своими обязательствами в рамках соглашений по этому конкретному конфликту. Россия не могла допустить, чтобы ее миротворцы наблюдали за тем, как на их глазах совершаются акты геноцида, как было в 1995 году в боснийском городе Сребреница.

А какова же была роль США в начале этого конфликта? Чтобы в полной мере понять данный конфликт, следует обратить внимание на взаимодействие США с режимом Тбилиси - как в прошлом, так и в будущем. Когда постоянно повторяют заклинание о 'грузинском демократическом государстве', означает ли это, что по стандартам США демократическому государству позволено зверски расправляться с мирным населением, которое оно считает своим собственным, лишь по той причине, что оно 'демократическое'?

Еще один вполне реальный вопрос - это военное сотрудничество США с правительством президента Грузии Михаила Саакашвили. Не преднамеренно ли Вашингтон подстрекал безответственный и непредсказуемый режим в этой неудавшейся авантюре? Если Соединенные Штаты не могли контролировать поведение Тбилиси прежде, почему кое-кто в США торопится перевооружить грузинских военных сейчас?

Россия наоборот, по-прежнему привержена делу мирного разрешения проблем на Кавказе.

Мы по-прежнему будем добиваться лишения грузинского режима потенциала и ресурсов, чтобы он не натворил новых бед. Началом в этом деле может стать введение эмбарго на поставки оружия нынешнему тбилисскому режиму.

Мы добьемся реализации плана Медведева-Саркози, который был утвержден в Москве 12 августа, при условии, что стороны в конфликте будут добросовестно сотрудничать. Пока мы отнюдь не уверены в том, что Тбилиси готов к этому. Президент Саакашвили по-прежнему пытается убедить мир, что столица Южной Осетии Цхинвал была разрушена не в результате грузинских ударов, а российскими войсками, которые, по его словам, начали бомбить город, войдя в него.

Россия настроена на продолжение позитивного развития отношений с США. Такая цель заложена в Концепции внешней политики - рамочном документе, в котором излагаются основные направления российской внешней политики, и который был недавно утвержден президентом Дмитрием Медведевым.

Тем не менее, следует помнить, что как и отношения между любыми другими крупными мировыми державами, наши двусторонние отношения могут развиваться только на основе взаимности. А именно этого в последние 16 лет и не хватает. Именно это я имел в виду, когда сказал, что Соединенным Штатам придется выбирать между своим виртуальным грузинским проектом и гораздо более широким партнерством с Россией.

Симптомы сегодня зловещие. Американцы отменили ряд совместных военных учений. Сейчас Вашингтон намекает, что корабли нашего военно-морского флота не должны участвовать в операции Active Endeavour в Средиземном море, цель которой - борьба с терроризмом и распространением оружия массового уничтожения. Вашингтон также грозит заморозить наш двусторонний диалог по вопросам стратегической стабильности.

Конечно, этот стратегический диалог не дал больших результатов с осени прошлого года, в том числе, в вопросах противоракетной обороны США в Восточной Европе и будущего режима сокращения стратегических вооружений. Но сама угроза вычеркнуть эти проблемы из нашей двусторонней повестки очень наглядно показывает цену того выбора, который делается в Вашингтоне в пользу дискредитировавшего себя режима Тбилиси. Похоже, США очень хотят наказать Россию, чтобы спасти репутацию провалившегося 'демократического' лидера, сделав это в ущерб решению тех проблем, которые гораздо важнее для всего мира.

Американской стороне решать, хочет ли она поддерживать с Россией такие взаимоотношения, которых заслуживают наши народы. Та геополитическая действительность, с которой нам в итоге придется иметь дело, неизбежно заставит нас сотрудничать.

Чтобы начать такое движение по пути сотрудничества, было бы неплохо сделать очень простое дело. Представьте хотя бы на секунду, что ход истории не должен всецело зависеть от того, что говорит грузинский президент. Представьте себе, что демократически избранный лидер может лгать. Представьте, что у вас имеются другие источники информации - и другие цели - которые формируют вашу внешнюю политику.

Сергей Лавров - министр иностранных дел Российской Федерации.