"Пока Россия уверена в трусости боязливых дворов Европы, она воинственно стремится добиться настолько многого, насколько возможно достичь, чтобы потом продемонстрировать великодушное удовлетворение ближайшими целями".

Карл Маркс, из серии статей "Восточный вопрос" в "New York Daily Tribune“ 1853-1856

На русский язык "Восточный вопрос" Маркса никогда полностью не переводился и не печатался в Советском Союзе. Мне не удалось найти (может быть, плохо искал) и современных переводов. А вот в ГДР серия была издана, правда, после 1968 года, когда руководство братской партии очень обиделось на московское политбюро и лично дорогого товарища "Ильича-2" за то, что стойким оловянным солдатикам армии ГДР в последние часы перед вторжением не позволили (а хотелось так, что даже песни об этом успели сложить) поучаствовать в превращении "пражской весны" в хмурые осенние будни развитого социализма. В такой вот анекдотической форме отомстили геноссе старшим товарищам. Мол, шовинизмом у нас тут и не пахнет; не то что у вас там в Москве, хотя чехам от это легче не стало. В общем, две немецкие танковые дивизии остались не у дел, зато Марксу повезло: вышел-таки в полном объеме на немецкой земле. На том фрондерство восточно-берлинского ЦК и закончилось. Еще бы – кругом враги, Западный Берлин в 48-м году задушить голодом и оттяпать у Запада не удалось, вся бетона промышленность работает на Стену, а треть территории страны и так занята дружественной армией, так что, и вторжения никакого не надо: все уже здесь…

Интересно, что мысль теоретика коммунизма фактически повторил и творчески дополнил один из апостолов антикоммунизма Уинстон Черчилль в знаменитой речи в городке Фултон, произнесенной им в марте 1946 года. "Я не верю, - говорил Черчилль, - что Россия хочет войны. Чего она хочет, так это плодов войны и безграничного распространения своей мощи и доктрин. Но о чем мы должны подумать здесь сегодня, пока еще есть время, так это о предотвращении войн навечно и создании условий для свободы и демократии как можно скорее во всех странах. Нам нужно добиться урегулирования. Из того, что я наблюдал в поведении наших русских друзей и союзников во время войны, я вынес убеждение, что они ничто не почитают так, как силу, и ни к чему не питают меньше уважения, чем к военной слабости. По этой причине старая доктрина равновесия сил теперь непригодна". Одновременно, но абзацем выше, Черчилль ввел в обращение аллегорию "железный занавес", немедленно ставшую крылатой, еще до того, как сам он вернулся в Англию и задолго до того, как "железный занавес" стал жуткой реальностью с началом первого берлинского кризиса (всего было их было три), длившегося почти год, с 23 июня 1948 года.

Заранее оговорюсь, что являюсь противником прямолинейных исторических параллелей. Не потому что их нет, а потому, что история – непрерывный и бесконечный процесс, а потому рассматривать некие похожие явления на коротких обозримых отрезках истории – бессмысленно. Ибо тот, или иной результат является следствием неимоверного количества причин, цепь которых тянется из такого "прекрасного далёка", что рассматриваемые отрезки оказываются мельчайшими долями секунды на бесконечном пути от рождения цивилизации до ее неизбежного превращения во что-то другое. Короче, любая закономерность, в сущности, является цепью случайностей, каждая из которых так же является таковой, и так – до бесконечности. Эту философическую мысль попытаюсь экстраполировать на явление "холодная война". Человеку, который этот термин придумал, я бы памятник поставил. Но вот загвоздка, - мало кто знает, кто этот юморист, а ведь словосочетание за последние 60 лет употребляется, пожалуй, никак не реже, чем "Happy Birthday to You". Имя гения кануло в Лету не во времена наскальной живописи, а, с точки зрения истории, - практически вчера, или даже сегодня утром. Между тем, известно, что термин зародился за океаном. Придумал его финансист, советник двух президентов США Бернард Барух. Он же автор множества других менее известных, но не менее точных афоризмов. Растиражировал удачное высказывание журналист Уолтер Липман, слышавший его от Баруха в 47-м году. Приведу лишь один из афоризмов Б.Б, поскольку оно того стоит, а, к тому же имеет отношение к теме: "если вам известны все факты, то ваше суждение может быть верным, и – никогда, если факты не известны".

Итак, прав ли был Черчилль, вольно или невольно вторя Марксу, на, казалось бы, совершенно ином историческом отрезке? Да! Хотя бы потому, что Маркс тоже жил в эпоху "холодной войны", только тогда это так не называлось. Случайно ли, например, что в 1876 широкую известность на Западе получило так называемое "Завещание Петра Великого", где России предписывалось добиться роли мирового господина, учитывая, что уже тогда она слыла жандармом Европы. Да и до Маркса этих промежутков между войнами горячими было не меряно. Разве что, были они короче. И то, если говорить о Европе. Просто мораль человеческих, в том числе, международных отношений меняется в лучшую сторону значительно медленнее, чем совершенствуются технические средства ее попрания. Поэтому, как говорил древнеримский деспот Сулла: "Старый друг днем – это новый враг ночью". Вот и получается, что все нынешние заклинания о том, что "холодной войны" нет, потому что, мол, нет противостояния систем – самообман, основанный на подборе фактов, призванных этот тезис оправдать. И чем информационнее становится общество, тем важнее не то, что происходит, а то, что об этом говорят. Поэтому, еще раз позволю себе процитировать Маркса из того же источника: "Снизилась ли степень опасности? Нет. Лишь слепота правящих кругов достигла своего зенита".

Конечно, по жизни классик был человеком зловредным, но при всей своей бытовой неопрятности, в корень конфликтов своего времени и будущего столетия зрел зорко, учитывая, что тогдашний "цивилизованный" мир уже истекал слюной, зарясь на наследство "больного человека Европы", по словам Николая I, - Османской империи. Только американцы тогда еще крутили хвосты волам, зато традиционные интересы европейцев и русских, скрытые теперь видимыми геополитическими изменениями, были и остались на протяжении веков неизменными. Прежними остались также иллюзии. Россия, лишенная на протяжении веков доступа к истокам демократии является евроазиатской державой. Мерить ее как европейским, так и азиатским аршином, а так же ожидать, что здесь за короткое время можно построить демократию западного образца, взросшую на обильно удобренном кровью и пеплом, лоскутном поле Европы – утопично. Именно под флагами всевозможных утопий, совершали свои мелкие и крупные преступления идеалисты всех времен и народов. Да и рассуждать, кто начал "холодную войну" и кто в ней победил тоже бессмысленно. Началась она задолго до рождения "обвиняемого" и в СССР и в современной России Черчилля, и не победил в ней никто, поскольку сама "ХВ" является не причиной, а следствием.

Не отвлекаясь более, перейду к текущим событиям. На днях мне приснился Брежнев. Тот самый, которого Сталин на 19 съезде партии назвал "красивым молдаванином". Проснувшись, я в некотором раздрае чувств решил посмотреть записанное мною интервью двухгодичной давности бывшего канцлера Гельмута Шмидта, которому скоро исполнится 90 лет. Журналист поинтересовался у аксакала, что он думает по поводу того, что фрау Меркель позволяет себе в беседах с Путиным упрекать его в поражении свобод в нынешней России. Затянувшись облегченным "Мальборо" (Шмидту разрешено курить в студии) он сказал: "Она еще слишком молода. Я не говорил такого даже Брежневу. Бесполезно". На этом обзор текущих событий вокруг Кавказа можно было бы и закончить, если бы не требования информационного жанра.

Запад, в последние 8 лет вяло реагировавший на ренессанс имперских устремлений России в духе 19 века, неожиданно выбрал довольно высокую ноту в оценках русско-грузинского конфликта, а то, что он является именно таковым, а не грузино-осетинским, читатель, наверное, не сомневается. Да, Ангела Меркель, никогда, в отличие от Шредера, не называла Путина "истинным демократом", но одновременно никогда не переходила в своей риторике границу, которая, по ее мнению, была бы для России болевым порогом. Так называемое "доверие" в отношениях стран и лидеров сомнению не подвергалось. В нарушение евро-атлантической солидарности Германия и Франция с невнятными пояснениями даже опустили в Бухаресте шлагбаум перед Грузией и Украины в угоду обидчивой России. При этом в златоглавой ни высший эшелон, ни секонд-хенд политиканы вроде Лужкова-Жириновского-Рогозина-Затулина, ни оба "консула Российской империи" даже не пытались объяснить, чем НАТО реально угрожает России.

Дело же, скорее всего в том, что с "умиротворением" Грузии по русскому сценарию под угрозу попадают диверсифицированные поставки энергоносителей по трубе Баку-Джейхан. К тому же в Вашингтоне (сами такие) и Брюсселе давно известны вечные и привычные методы дестабилизации, провокации и двойных стандартов, которые Россия на протяжении 15 лет применяла в зоне конфликта на Кавказе, постоянно его подогревая. Это и массовая раздача драгоценного гражданства на чужой территории, и вооружение боевиков, и экономическая блокада, и охота на грузинских ведьм в самой России. И все это под прикрытием "миротворческих" усилий. Но коса таки нашла на камень, поскольку для Запада и России, как ни странно, и, правда с разных точек зрения, но Грузия оказалась, во-первых, пробным камнем, а во-вторых, не страной, в которой проходит труба, а страной вокруг трубы, - ее "изоляцией". А вот это уже – больной мозоль. В России этого фактора не учли, не смогли так же противопоставить информационную артиллерию: русский агитпроп действен лишь во внутреннем эфире, а победа над 30-тысячной грузинской армией вряд ли впечатляет даже самих русских генералов.

Кроме того, в Кремле не учли, что Запад ни за что не согласится приравнять нынешнюю войну к "умиротворению" Сербии в 1999 году. Уверения в геноциде – не более, чем политическая риторика с обеих, пыхтящих после драки сторон, хотя обе они сами в этом могут быть даже и уверены. Впрочем, у Грузин просто не было времени для этнических чисток. Зато факты мародерства, нападения на журналистов, затягивание процесса вывода войск, неадекватные акции устрашения, война после войны и сопутствующие унизительные действия военных оказались вполне очевидными. Россия попала в ножницы собственной политической линии последних лет. Многословная антинатовская риторика в связи с югославскими событиями вдруг сменилась попыткой объяснить собственные действия, созданным НАТО прецедентом!

В чистом осадке имеем – Слон ожидаемо победил Моську, Саакашвили пошел ва-банк, представил себя в роли Давида против Голиафа, проиграл, правда, но значительно укрепил свои позиции в стране и на международной арене, а российская дипломатия, кроме ветирования резолюций ООН, ничего не в состоянии противопоставить претензиям Запада, который демонстрирует консолидацию. НАТО же устами генсека заявляет об отмене очередного заседания совета "НАТО-Россия". В России это представляю собственной инициативой.

Надо отметить, что политическое поведение Меркель до, во время и после конфликта отражает наравне с характерной прямотой, ювелирную точность. Так, еще до открытия боевых действий, но уже на грани, в зону конфликта едет министр иностранных дел Штайнмайер. Меркель официально в отпуске, но всем понятно, что ей необходимо поехать в Сочи к Медведеву "белой и пушистой". Миссия министра (к тому же возможного кандидата в канцлеры от конкурирующей партии), таким образом, вероятно, программировалась как провальная, но не поехать он не мог.

Вторым, уже во время войны, был Саркози, но ему тоже некуда было деваться. И только потом – Сочи, правда, уже с другой повесткой, а затем и Тбилиси – пик миротворческой активности.

Затем в немецких и мировых СМИ появляются сообщения "канцлер полагает, что Грузия будет в НАТО если того захочет", и наконец, в минувшие выходные интервью в берлинской резиденции с видом на Рейхстаг: "Доверие должно быть. Я поверила русскому президенту, что план (оговоренный с Саркози, - авт.) будет выполнен… От этого вопроса нельзя просто так уйти. Россия должна четко понять, в чем состоят наши ценности. Сохранение территориального единства отдельной страны является составляющей немецкой внешней политики". Кроме того, Меркель не исключила созыва саммита ЕС по ситуации на Кавказе, но передала окончательную инициативу в руки председателя Европейского Совета Николя Саркози, что он и не преминул озвучить. Таким образом, первый акт сыгран. Занавес!