Шон Уолкер "Independent"

Inopressa. По дороге к грузинскому городу Ткиави пышная зелень полей, плодоносящие сады и пологие склоны предгорий Кавказа создают атмосферу сонного буколического рая. Но опаленная земля и выгоревшие остовы машин вдоль шоссе указывают, что здесь что-то неладно, а тишина в городе, где две недели назад проживало 1300 человек, кажется зловещей.

Ткиави – ближайший к границе с Южной Осетией и столице этой области, Цхинвали, город, находящийся в "Грузии как таковой". Его жители наблюдали, как три недели назад по шоссе прошли грузинские войска накануне своей злополучной попытки восстановить контроль над Южной Осетией, а потом наблюдали, как армия бежала, оставив их город без защиты. Вместе с отступающими ушли молодые жители города, опасаясь ответного удара. Остались только старики и больные.

Затем, 12 августа, город бомбила российская авиация, уничтожив десятки домов. Еще неделю здесь опасались "мародеров" – банд грабителей из южноосетинских и других нерегулярных формирований, которые приезжали из Цхинвали и устраивали оргию воровства, поджогов и убийств.

Теперь жители городка оказались в подвешенном состоянии. Российские войска создали блокпост дальше на шоссе, в Каралети, так что беженцы не могут вернуться и помочь своим престарелым родственникам.

Но хотя первое время местное население возмущалось "осетинскими собаками", которые ограбили и разгромили дома, теперь негодование жителей Ткиави, по-видимому, перекинулось на другой объект. Существует обида на президента Михаила Саакашвили, который навлек на них несчастья.

"Пожалуйста, скажите всем в России, в мире, что мы хотим быть с Россией, мы не хотим Саакашвили. Он принес нам одни беды, – умоляет 77-летний Караман Гогуашвили. – Нам не нужно НАТО, нам не нужна Америка, нам нужно дружить с Россией".

Когда я спросил, разделяют ли они это мнение, другие жители городка, присутствовавшие при этом, энергично закивали. "Мы все в жизни много чего пережили, нас нелегко напугать, – добавил Гогуашвили, указывая на сад, где они с женой прятались во время налетов грабителей. – Но теперь нам всем страшно. Здесь погибло много людей. Кто нас защитит? Кто о нас позаботится? Мы остались здесь совсем одни".

В районе на окраине города несколько домов разрушено. Земля завалена обломками и искореженными кусками металла. Толпа жителей показала нам руины своих домов, рассказывая истории одна печальнее другой.

В еще одном доме, лишь слегка пострадавшем от бомбардировки, сидели два старика в грязных белых майках. Они сидели молча, ухватившись руками за перила перед собой, неудержимо дрожа. Когда мы попытались их расспросить, ни один из них не среагировал ни на вопрос, ни на присутствие незнакомого человека в доме. Они просто по-прежнему смотрели в стену, и их костлявые руки трепетали. "С ним это все время после бомбежки, – причитала удрученная жена одного из них. – Не знаем, что делать. Нам нужны лекарства, врачи. Но ничего не везут".

Российская авиация в основном бомбила в Грузии военные объекты, а там, где промахивалась – например, в Гори, – неподалеку имелись очевидные военные объекты. Но в этом городке нет ничего стратегически-значимого, а бомбежки имели место через несколько дней после бегства грузинской армии.

Один владелец магазина сказал, что голосовал за Саакашвили, так как чиновники сказали ему, что иначе закроют его магазин. "Россия сотни лет защищала Грузию, мы всегда были близки с Россией, – сказал другой житель. – Осетины вели себя, как собаки, но если Россия наш друг, то и осетины станут нашими друзьями".

Другие вновь согласно закивали. "Мы люди простые, крестьяне, – вновь вступил в беседу Гогуашвили. – Возможно, все ученые люди в Тбилиси, которые хотят быть вместе с Америкой, намного умнее нас; возможно, они лучше нас понимают, как устроен мир. Но это мы застряли здесь и нам приходится жить с этим", – скорбно указал он на руины за своей спиной.