Локальный конфликт вокруг Южной Осетии и последовавшая война регионального масштаба очень быстро переросли в глобальную конфронтацию, определяемую термином "холодная война". Можно со всей достоверностью утверждать, что в международной политической повестке отныне не стоит ни вопрос территориальной целостности Грузии, ни дальнейшая судьба осетин и абхазов, ни даже проблема стабильности на Южном Кавказе. На международной арене идет выяснение отношений - определяются европейские внешнеполитические приоритеты и судьба дальнейшего военно-политического блокирования.

Можно констатировать, что США шли на конфликт с Россией совершенно осознанно и в ускоренном темпе. Определенные круги США не могли и дальше мириться с усилением России - сильная Россия стала всерьез угрожать американским позициям на евразийском континенте. По оценкам экспертов, лимит времени в три года дал бы возможность России стать серьезнейшим международным игроком, донором, тесно интегрированным в международную экономику. Вкупе с монополией на европейском энергорынке, конкурентные позиции России стали бы за этот период сверхпрочными.

Как известно, традиционная российская политика США строилась на создании элементов сдерживания. Пресловутый "санитарный кордон", тщательно конструируемый со второй половины 90-х годов, должен был выполнять простую и эффективную функцию механического торможения России и ее изоляции от ресурсов Средней Азии. Однако проект не увенчался успехом, поскольку американские технологи не учли динамику развития самой России.

Расклад сил в российско-американской конкуренции изменился с ослаблением позиций США в Средней Азии. Узбекистан покинул ГУУАМ, пополнив ряды ОДКБ, Казахстан отказался от участия в каспийских инициативах США, в Киргизии элита вышла из под американского контроля, предметный диалог с Туркменистаном практически был прекращен. Перспективы обходного энергетического коридора из Средней Азии через Каспийское море на Южный Кавказ свелись на нет.

На маневренности США не лучшим образом сказались и собственные проблемы в экономике, провальные кампании в Ираке и Афганистане. Позывы к выходу из американской орбиты стали подавать Азербайджан и Молдавия. Конструкция "санитарного коридора" трещала по швам. В активе США оставались Саакашвили и Ющенко, эффективность деятельности которых была невелика.

Наряду с ослаблением американской хватки, рушилась и стержневая составляющая "санитарного кордона" - постоянно подпитываемая иллюзия отсутствия России.

Между тем, в Европе начали всерьез обсуждать идею создания системы собственной безопасности. Такой подход, естественно, открыто поддерживался Россией, которая видела в будущей европейской системе безопасности и себя. Несмотря на противодействие новых проамериканских членов ЕС, было очевидно, что Москва медленно, но верно входит в стратегический диалог с влиятельными европейскими игроками. И действительно, за короткий промежуток времени были достигнуты договоренности по целому ряду геостратегических проектов в области энергетики, которые в силу объективных обстоятельств стали просто безальтернативными.

Параллельно Москва активизировала работу на азиатском направлении. Региональная организация ШОС становится серьезной площадкой обсуждения международных проблем. Возникает инициатива укрепления ШОС военно-политической составляющей посредством использования возможностей ОДКБ, тем более, что состав организаций почти идентичен. В данном контексте становится решающей позиция Пекина. В Вашингтоне не сомневаются: тренд китайской политики во многом будет зависеть от того, кто одержит верх в российско-американском соперничестве.

Таким образом, задача сдерживания России становится для США стратегической проблемой, разрешение которой не терпит отлагательств.

Дефицит времени диктует США необходимость оперативных действий, вплоть до откровенных провокаций. К числу таковых можно отнести признание независимости Косово в обход резолюций СБ ООН, усиленный лоббинг процесса расширения НАТО на постсоветском пространстве, поддержку националистических режимов в Грузии, на Украине, в Прибалтике, размещение элементов системы ПРО в Польше и в Чехии...

Конкретно в конфликтных зонах Южного Кавказа США концентрируют усилия на ломке существующего статус-кво, прекрасно сознавая, что Россия не может не вмешаться в какие бы то ни было военные столкновения. В свою очередь, в Москве понимают, что прессинг США по всему периметру ее границ будет в дальнейшем лишь нарастать.

Военная акция Михаила Саакашвили - дерзкая провокация, втянувшая Россию в войну, и ставшая поводом для вторжения НАТО в черноморский бассейн.

США, решившие пойти по конфронтационному сценарию, а именно на это указывает скопление кораблей американских ВМС у побережья Грузии, естественно, попытаются действовать нелинейно.

На фоне зашкаливающей активности Виктора Ющенко наиболее вероятным представляется провоцирование кризиса на Украине. Информационная подпитка российско-украинских противоречий с некоторых пор обрела конкретные акценты. Западные политики подозревают Россию в намерении дестабилизировать Крым и предостерегают ее от этого. Однако на самом деле данную задачу самым активным образом продвигает украинский президент Ющенко, в частности, упорно насаждающий в русском Крыму культ Бендеры. Согласитесь, ничего кроме взрыва такая политика вызвать не может, что и перманентно имеет место быть. Впрочем, вариант беспроигрышный: случись что-то наподобие Южной Осетии, всю ответственность, естественно, постараются возложить на Россию.

"Следующей горячей точкой вполне может стать Украина", - предупреждает в статье "Не опускать глаза перед русскими" отец-основатель "санитарного кордона" Збигнев Бзежинский. Опасениям Бзежинского вторит украинский президент Ющенко, в последнее время с завидным упорством озвучивающий в различных интерпретациях: "то, что произошло с Грузией, может случиться и с Украиной". Уж не напрашивается ли Ющенко на агрессивный ответ России?

С мрачным прогнозом Бзежинского и его горячего почитателя Ющенко сложно не согласиться. Грузия, совершившая на наших глазах националистический суицид, наглядный тому пример. Обращение Бзежинского к украинской публике глубоко символично. Кому, как не ему, знать направленность вектора цепной реакции. В "коридоре" она может развиваться исключительно вдоль, но никак не поперек.

"Коридор стабильности" обрел эффект бикфордова шнура, натянутого по всему периметру российской границы.

Следующая мишень - Армения. По существующим оценкам, не пришедшая в себя после "мартовского обострения" республика может вновь дестабилизироваться к началу сентября. Плюс ко всему, в случае возобновления военных действий в Грузии, союзник России по ОДКБ рискует оказаться в коммуникационной блокаде. Как представляется, Россия прилагает усилия по нейтрализации угрозы, в частности, активизируя контакты с Турцией. В свою очередь армянские власти ведут плотный диалог с российской стороной, стараясь выйти из сложной ситуации. Ожидается визит президента Турции Гюля в Ереван - беспрецедентное событие, которое, возможно, создаст предпосылки армянскому коммуникационному прорыву. Но есть здесь и риски, связанные с карабахской проблемой. Вряд ли Турция станет облегчать жизнь Армении в ущерб азербайджанским позициям.

В свою очередь Грузия продолжает обострять региональную обстановку, которая, как уже отмечалось, является лишь проекцией международного противостояния. Случайно или нет, но именно с усилением военных позиций США в Черном море Грузия разорвала дипотношения с Москвой и вышла из Московского соглашения о разъединении сил. По сути дела, никаких формальных преград для возобновления войны в регионе уж более нет. Ясно, что США не могут выйти из грузинской войны побежденными, допустив тем самым дальнейшее усиление региональных позиций России. Михаил Саакашвили, превративший Грузию, а заодно и весь Кавказ в арену глобального противостояния, фактически раздувает третью мировую войну, которая, по сценарию, может остановить развитие России, а заодно оттянуть час икс кончины мирового гегемона - США.

Виген Акопян