Analitika.at.ua. Имя Норы Армани – актрисы и писательницы – широко известно в театральных кругах Европы и США. Многие ее роли были удостоены самых высоких отзывов критиков и прессы. Но, пожалуй, одна из самых значимых ее работ – моноспектакль «On The Couch With Nora Armani», в котором Н.Армани рассказывает историю своей семьи, пережившей Геноцид армян 1915 года. Спектакль был поставлен на сценах 15 городов Европы, США и Африки на английском и французском языках, а не так давно поступил в продажу в DVD формате

О своем видении современного театра, его проблемах и перспективах развития Нора Армани рассказала в интервью ИА АрмИнфо.

- На сегодняшний день одной из самых обсуждаемых проблем в сфере театра является подбор репертуара. Многие отмечают, что современная армянская драматургия слишком слаба или не вызывает интереса. Хотелось бы узнать Ваше мнение.

- К сожалению, я не могу составить полноценного мнения относительно современной армянской драматургии – сказывается дефицит времени, не позволяющий охватить все события в мире театра и литературы. Подобный вопрос может подразумевать, что или нет современных произведений, либо они не отображают новых настроений в обществе. По моему мнению, любое произведение, вне зависимости от срока давности, можно адаптировать к современной жизни и представить в духе времени. В качестве примера могу привести пьесу по Уильяму Сарояна «Папа, ты сумасшедший», которая была представлена мною на театральном фестивале «HighFest». Я считаю, что темы, затронутые в спектакле - отношения отца и сына, вопросы, касающиеся национальной принадлежности, сегодня также актуальны, как и десятилетия назад.

- Есть мнение, что интерес к театру постепенно падает. Вы согласны с этим?

- Наверное, да. Но это явление присуще не только Армении. Оно распространено во всем мире. Не будем забывать, что телевидение, Интернет пользуются огромной популярностью, и некоторым театрам приходится играть по новым правилам, чтобы привлекать зрителей. К примеру, крупные бродвейские театры делают основной акцент на яркое шоу, постановку мюзиклов. Тем самым они работают на широкий круг зрителей. В тоже время небольшие театры, входящие в диалог со зрителем, говорящие на языке эмоций, сегодня заключены в узкие рамки.

- Многие считают неприемлемым поднятие в пьесах вопросов насилия, секса и наркомании. А каково Ваше личное отношение к подобной тематике?

- Я считаю неприемлемым, когда режиссеры представляют насилие и секс под мотивацией: «Ну, мы в принципе против этого». Да, ты против, но ты же показываешь? А значит, зритель это видит и попадает под определенное воздействие. К примеру, фильмы Родригеса – это, как считается многими, насмешка над насилием. Так скажем, насилие через призму юмора. Но вот я – молодой зритель, иду в кино, попадаю под воздействие…. А в результате появляется новое поколение, которое принимает насилие.

- Значит, Вы являетесь сторонником того, что бы основной акцент ставился на общечеловеческих ценностях?

- Да. Я считаю, что театр – это искусство, тесно связанное со своим народом. И основа этой связи - чувства, переживания, высшая степень правдивости и чистоты. И если в данном случае параллельно затрагиваются вопросы секса, то почему бы и нет?

- Но есть вероятность того, что Вы в своем творчестве когда-либо затронете эти темы?

- Если и да, то это не будет только ради того, чтобы говорили: «Ах, смотрите, в постановках Норы Армани показана нагота!». Я против подобных сенсаций.

- Есть режиссеры, которые в своих работах показывают беспомощность, безвыходность – и все это без просвета, с болью и тяжестью, которая, естественно, ложится на плечи зрителей. По Вашему, правильно ли вызывать подобные эмоции?

- Главное, что бы зритель не уходил со спектакля с чувством усталости и зря потерянного времени. Если же он испытал потрясение – будь то боль или слезы, значит, спектакль удался.

- А как Вы относитесь к своеобразным экспериментам, когда известное классическое произведение представляется в современной интерпретации?

- Я считаю, что все имеет право на жизнь, если совершенно с точки зрения режиссуры и актерской игры. Интерес заключается именно в разнообразии. Если же из века в век делать одно и тоже, все в том же классическом стиле, то разве может быть интересно?