Analitika.at.ua. Прошедшая в Южной Осетии 5-дневная война преподала немало уроков в первую очередь для тех стран СНГ, которые являются сторонами конфликтов, возникших при развале Советского Союза. В данной работе мы проанализируем лишь некоторые, наиболее значимые для Армении аспекты прошедшей войны.

Создан прецедент военной эскалации одного из замороженных на постсоветском пространстве конфликтов

Начав войну в Южной Осетии, Грузия создала опасный прецедент попытки военного решения конфликта, замороженного с помощью России в 1992 г. Грузинское руководство развязало войну несмотря на присутствие в Южной Осетии российского миротворческого батальона и представителей миссии ОБСЕ, неоднократные заявления МИД России об оказании в случае необходимости военной помощи Южной Осетии. Не удержало грузинское руководство от войны также и пресловутая заинтересованность стран Запада, союзников Грузии, в стабильной транспортировке каспийских углеводородов.

Руководство Грузии решилось на войну, основываясь, по нашему мнению, на двух основных факторах. Ускоренная милитаризация Грузии привела к нарушению достигнутого между сторонами конфликта военного баланса.

За 4 года военный бюджет Грузии был увеличен более чем в 30 раз – с $30 млн в 2003 г. до $800 млн в 2008г., который уже в июле сего года был увеличен до $1 млрд. По темпам роста военных расходов Грузия заняла первое место в мире. В 2002-2007 гг. в рамках 2 программ Пентагона - ”Обучи и оснасти” и “Обеспечение операций стабильности” - с помощью американских инструкторов прошли переподготовку около 5 тысяч грузинских военнослужащих. Кроме того, согласно данным западных источников, в последние годы подготовкой грузинских войск и спецслужб занимались несколько сотен израильских советников.

В результате масштабных закупок вооружения и военной техники по данным, предоставленным Грузией ОБСЕ, с 1 января 2005 года по 1 января 2008 года количество находящихся на вооружении грузинской армии танков возросло почти в 2 раза (с 98 до 183), боевых бронированных машин (ББМ) - более чем в 1,5 раза (с 83 до 134), артиллерии калибра более 100 мм - в 3 раза (с 96 до 238), ударных вертолетов - в 3 раза (с 3 до 9), боевых самолетов - с 7 до 9. В результате Грузии удалось за короткий срок, всего за 4 года, с помощью иностранных инструкторов и щедрой финансовой помощи создать 30000-ную хорошо обученную и технически оснащенную контрактную армию.

В то же время Южная Осетия не предприняла адекватных сообразно складывающейся ситуации мер по повышению своего военного потенциала. Достигнутое над противником военное превосходство дало Саакашвили основание рассчитывать на успех блицкрига - быстрого захвата Южной Осетии за 2 - 3 суток. Режим Саакашвили предполагал, что, развязав войну и быстро захватив Южную Осетию, он получит политическую поддержку со стороны Запада и в первую очередь США, которая удержит Россию от прямого военного вмешательства. Подобная уверенность была основана на том, что США в последние 6 лет не только всячески способствовали милитаризации Грузии, поставляя военную технику и обучая с помощью многочисленных советников грузинские войска, но также и непосредственно готовили грузинскую армию к военной операции "Чистое поле" по захвату Южной Осетии. Именно недооценкой оперативности и масштаба возможного ответа России на действия Грузии можно объяснить факт отсутствия подготовленных оборонительных рубежей на территории собственно Грузии для отражения возможного контрнаступления российских войск. Действия Саакашвили,  как и множество других примеров из истории, указывают на то, что отдельные правители для реализации своих амбиций могут начинать войны вопреки здравому смыслу, игнорируя политические реалии.

Вследствие вышесказанного армянским политикам в вопросе оценки вероятности новой войны с Азербайджаном следовало бы руководствоваться наихудшим сценарием развития событий, а не полагаться на оптимистическое восприятие реалий и тем самым способствовать снижению бдительности в обществе.

Агрессия Грузии против Южной Осетии не получила должного осуждения мирового сообщества

Военная агрессия Грузии против Южной Осетии, как и факт убийства грузинской армией большого количества мирного населения, не получила должного осуждения со стороны ведущих стран Запада и авторитетных международных структур.

Во время войны 8 и 9 августа по инициативе России дважды были созваны заседания Совета Безопасности ООН по ситуации в Южной Осетии. В результате СБ ООН не осудил использование силы в зоне грузино-осетинского конфликта, а лишь выразил беспокойство по поводу роста напряженности в Южной Осетии.

2 октября Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) приняла резолюцию N1633 по ситуации в Грузии. Эта резолюция также не поставила вопроса об ответственности властей Грузии за развязывание войны, а лишь указала на непропорциональность применения военной силы с обеих сторон, в то же время требуя от России аннулировать признание независимости Абхазии и Южной Осетии. Здесь будет полезно напомнить заявление президента (ПАСЕ) Рене ван дер Линдена, сделанное им в апреле 2006 года по поводу карабахского конфликта: “Страна, которая пойдет на силовое решение карабахской проблемы, будет исключена из Совета Европы”. Грузия и Российская Федерация, как и Азербайджан с Арменией, являются членами Совета Европы и поэтому можно было ожидать принципиальных действий ПАСЕ в виде исключения Грузии из этой организации как инициатора войны. Однако этого не произошло и осуждению в большей степени подверглась Россия, которая остановила войну и истребление мирного населения. Единственный из руководителей европейских стран, кто прямо обвинил Грузию в развязывании войны, стал президент Чехии Вацлав Клаус. Вместо осуждения Запад продолжил активно поддерживать режим Саакашвили и после войны:

• в Грузии был проведен внеочередной саммит НАТО - впервые за всю историю существования блока на территории страны, не являющейся его членом;

• были приняты решения о предоставлении Грузии масштабной финансовой помощи;

• представителями США было заявлено о поддержке Грузии в вопросе восстановления боеспособности ее вооруженных сил.

Эти факты в очередной раз доказали, что цивилизованный Запад в своих действиях руководствуется не международным правом и нравственными нормами, а исключительно своими геополитическими интересами. Следовательно, Запад не может служить объективным арбитром в разрешении существующих конфликтов и надежным гарантом мирных договоренностей.

Миротворческие силы, размещенные в зоне конфликта, не могут являться надежным гарантом невозобновления боевых действий и безопасности гражданского населения зоны конфликта

Согласно Дагомысским соглашениям, подписанным 24 июня 1992 года президентами Э.Шеварднадзе и Б. Ельциным и положившим конец боевым действиям, 14 июля 1992 года в зону конфликта были введены миротворческие силы в составе трёх батальонов (российского, грузинского и осетинского).

Но даже факт нахождения в зоне конфликта российского миротворческого батальона (около 500 человек), который за последние годы не раз демонстрировал решимость в вопросах соблюдения договоренностей, зафиксированных в Дагомысских соглашениях, не остановил грузинское руководство от военной агрессии. Более того, российские миротворцы в силу своей малочисленности сами стали объектом нападения грузинских войск и понесли потери - погибло 15 миротворцев.

Для полноты картины следует также принять во внимание тот факт, что за несколько часов до начала войны Южную Осетию покинули все представители миссии ОБСЕ, по всей видимости, поставленные грузинской стороной в известность о предстоящей операции. При этом они даже не попытались воспрепятствовать началу войны, немедленно поставив в известность мировое сообщество, как и не предупредили руководство Южной Осетии о надвигающейся войне, чем могли бы спасти жизни множества мирных жителей.

Этот и другие подобные факты из недавней истории, как, например, преступное бездействие голландского батальона в Серебренице (Босния-Герцеговина) в 1995г. или же миротворческого контингента ООН в Сербской Краине в 1995г., демонстрируют неспособность миротворческих сил обеспечивать безопасность населения.

Факты неэффективности миротворческих сил должны учитывать те армянские политики, которые рассматривают возможность принятия обсуждаемого пакета урегулирования карабахского конфликта, предполагающего возвращение Азербайджану всей или части освобожденной территории в обмен на заключение мирного договора, ввод в зону конфликта миротворческих сил и проведение отсроченного референдума.

Отсутствие буферной зоны перед Цхинвалом и уязвимость коммуникаций привели к быстрому разгрому системы обороны Южной Осетии и захвату ее столицы

Как видно из представленной карты, взятой с сайта электронной энциклопедии Wikipedia, положение Южной Осетии с точки зрения организации обороны являлось весьма уязвимым.

Во-первых, столица Южной Осетии - Цхинвал расположен всего в 4 км от южной границы с Грузией и кроме того с севера и востока его окружали грузинские анклавные села, занимающие господствующие высоты. Вследствие этого Цхинвал находился в зоне досягаемости грузинской артиллерии. Кроме того, отсутствие буферной зоны перед Цхинвалом не обеспечивало глубины обороны, необходимой для создания эшелонированной системы обороны столицы и южных районов республики.

Во-вторых, Цхинвал, как и 3 из 4 районов Южной Осетии, связывает с Джавским районом, в котором дислоцировалась основная часть осетинских вооруженных сил с тяжелой военной техникой, и далее с Российской Федерацией всего одна Зарская автомобильная дорога, которая заканчивается узким 6-километровым Рокским тоннелем. Вдобавок к этому южный отрезок Зарской дороги пролегал рядом с грузинскими анклавными селами так называемого Лиахвскоого коридора и поэтому находился под обстрелом.

Грузинская армия для достижения тактической внезапности начала войну ночью, нанеся мощный огневой удар по осетинским опорным пунктам вокруг Цхинвала и по самой столице. После чего ударная группировка грузинских войск, усиленная бронетехникой, быстро прорвала слабую оборону осетин и всего за несколько часов вошла в Цхинвал.

Фактически отсутствие перед южными, наиболее удобными для вторжения подступами к Цхинвалу буферной зоны привело к быстрому захвату столицы, не оставив руководству Южной Осетии времени на переброску своих войск и тяжелой техники из Джавского укрепленного района в Цхинвал и проведение мобилизации резервистов. После потери Цхинвала исход войны и, возможно, сохранение самой государственности Южной Осетии стало зависеть от сохранения осетинами контроля над единственной дорогой, связывающей республику с Россией. Очевидно, что если бы не решительные действия России, в результате которых уже через 17 часов после начала войны передовая группа российских войск вошла в Цхинвал, то грузинским войскам удалось бы, используя свое многократное преимущество в силах и средствах, захватить единственную дорогу и выйти к Рокскому тоннелю.

При этом сценарии, учитывая характер действий грузинских войск, масштабы потерь осетинской стороны значительно возросли бы, а освобождение Южной Осетии стало бы для России весьма сложной задачей. При подобном развитии событий российская армия должна была бы осуществить более крупную военную операцию - вторжение в Грузию на одном или нескольких направлениях (через Абхазию, Верхний Ларс вдоль Военно-Грузинской дороги или проведя высадку десанта на побережье Грузии) и продвижение с боями к Южной Осетии. Проведение подобной операции резко увеличило бы масштаб военных действий, привело бы к увеличению количества жертв с обеих сторон и неизбежно вызвало бы более жесткое противодействие Запада. И сейчас трудно однозначно ответить, довела бы Россия подобную операцию до конца, не считаясь ни с потерями, ни с давлением Запада, или была бы вынуждена прервать ее и согласиться на переговоры.

Этот урок войны в Южной Осетии о значении зоны безопасности и устойчивых коммуникаций, связывающих уязвимый с точки зрения обороны регион со страной - гарантом своей безопасности, должен быть хорошо усвоен в Армении. Как уже было сказано, обсуждаемый в рамках Минской группы ОБСЕ план урегулирования карабахского конфликта предполагает возвращение Азербайджану всей освобожденной территории за исключением Лачинского коридора в обмен на отсроченный референдум и ввод миротворческих сил в зону конфликта.

В случае гипотетической реализации обсуждаемого в рамках Минской группы плана урегулирования уязвимость системы обороны Арцаха снизится до критического уровня. Арцах окажется в еще более уязвимой ситуации, чем Южная Осетия до начала августовской войны.

Этот вывод объясняется следующими доводами:

• АРЦАХ, не получив международного признания своей независимости, лишается зоны безопасности, которая позволила ей создать эшелонированную систему обороны;

• ЗНАЧИТЕЛЬНО увеличивается протяженность границы НКР с Азербайджаном;

• СТЕПАНАКЕРТ и районные центры НКР попадают в зону досягаемости большинства артиллерийских систем Азербайджана;

• С ВНЕШНИМ МИРОМ НКР вместо нынешних 4-х будет связывать единственная дорога через уязвимый Лачинский коридор.

В случае, если Азербайджан в удобный для себя момент решится на захват Арцаха военным путем, чего никто не может исключать, то для почти 100-тысячной азербайджанской армии, боевой потенциал которой в 2-3 раза превышает потенциал грузинской армии к моменту начала августовской войны, будет по силам захватить либо заблокировать Лачинский коридор даже в случае возможного противодействия миротворцев. В этом случае разблокирование Лачинского коридора армянской армией встречными фронтальными ударами со стороны РА и НКР станет крайне сложной, едва ли выполнимой задачей, учитывая военный потенциал противника и удобный для обороны рельеф Лачинского района. А длительное удержание Арцаха без сухопутной связи с Арменией станет практически невозможным.

На разблокирование Лачинского коридора российскими войсками также не придется особо рассчитывать. Даже если российским руководством и будет принято соответствующее политическое решение, то ни сейчас, ни в обозримом будущем Россия не будет располагать в Армении такой группировкой войск, которая сможет быстро разблокировать Лачинский коридор и принудить Азербайджан к миру. Иные варианты принуждения Азербайджана к миру Россией путем вторжения через Дагестан или Каспийское побережье содержат больше политических рисков и поэтому менее вероятны.

Следовательно, реализация предлагаемого плана урегулирования карабахского конфликта недопустима, так как, не обеспечивая адекватной компенсации, она лишит систему безопасности НКР основных компонентов – зоны безопасности и устойчивой системы коммуникаций с Арменией.

В контексте обсуждаемой темы полезно будет вспомнить мудрую мысль Гарегина Нжде: “Договоры существуют столько, сколько существуют порождающие их условия”.

Южная Осетия оказалась не готовой к войне

Как показали августовские события, несмотря на продолжающуюся около 4 лет масштабную милитаризацию Грузии и неуклонное усиление угрозы военной агрессии, Южная Осетия оказалась не готовой к войне. Непризнанная республика не предприняла более или менее ощутимых мер по увеличению боевых возможностей собственных вооруженных сил и укреплению своих оборонительных рубежей. Справедливости ради стоит отметить, что военное руководство России также недооценило резко возросшие боевые возможности грузинской армии.

Согласно данным независимых экспертов, численность вооруженных сил Южной Осетии составляла примерно 3000 военнослужащих. На вооружении имелось 87 танков, 95 орудий и минометов, 180 боевых бронированных машин. Главная ошибка военного руководства Южной Осетии состоит в том, что, несмотря на эскалацию напряженности в зоне конфликта и сосредоточение грузинской стороной бронетехники и артиллерии в районе Гори в начале августа, из Джавского района к Цхинвалу не была переброшена военная техника и не была проведена мобилизация резервистов.

По всей видимости, руководство непризнанной республики переоценило фактор России в качестве гаранта невозобновления военных действий и, с другой стороны, недооценило способность грузинского руководства к военным авантюрам. Южной Осетии удалось сохранить свой суверенитет и избежать еще больших потерь лишь благодаря наличию общей границы с Россией, ее быстрому вступлению в войну и решительным действиям российских войск, что предопределило ее итог.

Трагичный опыт застигнутой врасплох Южной Осетии обязательно должен быть учтен Арменией, учитывая наличие угрозы войны с Азербайджаном. В отличие от Южной Осетии, в вопросе обеспечения безопасности Арцаха Армения может полагаться исключительно на собственные силы. В условиях, когда никто не может гарантировать, что Азербайджан не развяжет новую войну, руководство Армении не должно терять бдительности, оно должно и принять адекватные меры, чтобы не допустить достижения противником значительного военного превосходства.

Дело в том, что масштабные покупки Азербайджаном тяжелой военной техники в последние несколько лет приводят, по нашему мнению, к нарушению военного баланса, достигнутого ранее между сторонами карабахского конфликта. Нельзя игнорировать тот факт, что в результате набирающей обороты милитаризации Вооруженные силы Азербайджана в сравнении с армянской армией на данный момент уже обладают:

• ПОДАВЛЯЮЩИМ, ПОЧТИ ПЯТИКРАТНЫМ ПРЕВОСХОДСТВОМ по количеству стоящих на вооружении ВВС боевых самолетов – по меньшей мере 76 самолетов против 16 у ВВС Армении. Для полноты картины добавим, что ВВС Азербайджана имеют вполне сбалансированную структуру и состоят из трех основных составляющих: истребительной, штурмовой и бомбардировочной авиации. В то время как 15 из 16 самолетов ВВС Армении являются штурмовиками;

• ЗНАЧИТЕЛЬНЫМ ПРЕВОСХОДСТВОМ по количеству танков и боевых бронированных машин (ББМ) – 579 танков и 1174 ББМ у Азербайджана против соответственно 426 танков и 464 ББМ у РА и НКР вместе взятых;

• ЗНАЧИТЕЛЬНЫМ ПРЕВОСХОДСТВОМ по количеству артиллерийских систем, особенно по дальнобойным системам – 788 установок у Азербайджана против 561 у РА и НКР вместе взятых.

Можно понять намерение руководства Армении по возможности избежать гонки вооружения с Азербайджаном, обладающим большими финансовыми возможностями. Однако, с другой стороны, нельзя допускать нарушения военного баланса до критического уровня. Тем более что для восстановления сильно нарушенного военного баланса потребуются не только финансовые средства, которые при желании можно будет найти или одолжить, но и такой важный фактор, как время. Например, с момента принятия политического решения о создании в Армении собственной истребительной авиации до его реализации должно пройти несколько лет, необходимых для приобретения самолетов, а также для подготовки летного состава и обслуживающего персонала. А противник может и не предоставить этого времени.

Очевидно, что нарушение военного баланса в свою очередь приводит к ужесточению требований Азербайджана в рамках переговорного процесса, а также провоцирует его на новую войну за Карабах в благоприятный для него политический момент.

В заключение отметим, что война в Южной Осетии является началом нового глобального процесса по перестановке сил и сфер влияния мировых и региональных держав. Развитие этого процесса может вновь привести к столкновению интересов и спровоцировать новые катаклизмы в различных регионах, в том числе и на Южном Кавказе. В условиях новых вызовов политическое и военное руководство Армении должно извлечь уроки из чужих ошибок, чтобы быть готовым к любому сценарию развития событий вокруг Карабаха, в том числе и к самому неблагоприятному, не забывая о принципе Si vis pacem, para bellum – “Хочешь мира, готовься к войне”.

Армен АРУТЮНЯН

Голос Армении