Analitika.at.ua. Решение Запада выделить Тбилиси более $4,5 млрд, безусловно, не означает, что администрация Саакашвили получила гарантии того, что к весне будущего года ей удастся остаться во главе власти. Но это значит, что на Западе хотят иметь гарантии того, что при любом варианте грузинских внутриполитических развитий внешняя стратегия этой страны не претерпит существенных изменений. С другой стороны, после признания Абхазии и Южной Осетии более обоснованным кажется версия о том, что, как минимум в краткосрочной перспективе, Москва исчерпала свой главный рычаг воздействия на Тбилиси1.
В таких условиях единственной альтернативой для Москвы остается установление контроля над Азербайджаном, способным воспрепятствовать непрекращающейся западной геополитической и геоэкономической экспансии по линии Южный Кавказ-Каспий-Центральная Азия.
И поскольку для России грузинское направление пока «закрыто», геостратегическая ценность Азербайджана в Кремле будет оценена высоко. Следовательно, основные усилия действующих на Южном Кавказе международных сил могут переместиться из Грузии в Азербайджан.
Для нас, в первую очередь, важно то, что в ближайшей перспективе вышеотмеченная логика будет превалирующей в региональной политике. Мы не можем ни заменить Азербайджан для силовых центров, ни проигнорировать это обстоятельство. На данном этапе Карабахский вопрос предстает именно в этом контексте.
Ситуационный анали
«Азербайджанский вопрос» не нов. Географическое положение и энергетические запасы этой страны в прошлом веке имели существенное значение для южно-кавказской геополитики, и события показывают, что ситуация по сей день не изменилась.
Отнюдь не странно, что вскоре после избрания президент России Дмитрий Медведев посетил Баку. В этом смысле параллели с тем фактом, что Советская Россия начала советизацию Южного Кавказа именно с Азербайджана, – скорее закономерность, нежели случайность. Следовательно, для нас не должно было быть сюрпризом то, что сегодня Москва и Анкара решили выступить вместе с комплексной дипломатической инициативой, связанной с регионом. Этот шаг обеих сторон также нужно оценить как закономерную геополитическую конструкцию (как это было в начале 20-го века), и пока не изменилась логика региональной политики, эта закономерность время от времени будет давать о себе знать.
В контексте представленных развитий нужно по-новому оценить сделанное в начале июня руководителем «Газпрома» Алексеем Миллером предложение Алиеву-младшему, согласно которому российская компания готова купить весь предусмотренный для экспорта азербайджанский природный газ по высоким международным ценам2. Безусловно, предложение само по себе имеет стратегическое значение и означает, прежде всего, что Россия представила заявку на расширение собственного влияния на внешнюю политику Азербайджана (формула достаточно проста: кто контролирует энергетические потоки Баку, тот контролирует его внешнюю политику). Но главным выводом должно стать не то, что мы должны были ждать новостей в российской инициативе, связанной, в том числе, с нефтяным сектором Азербайджана3, а то, что после предложения Миллера имел место прогнозируемым резкий рост российской активности в Карабахском вопросе. И в этом случае формула достаточно четкая: чтобы достичь стратегического доминирования в Азербайджане, контроля над его энергетическими запасами недостаточно: должен быть также установлен контроль над проблемой НКР.
Однако, похоже, в отличие от начала прошлого века, у нас есть кое-что новое. Не случайно, что после российско-грузинской войны в Вашингтоне решили отправить в Азербайджан делегацию на уровне вице-президента Чейни. Правда, американский вице-президент посетил также Грузию и Украину, однако внимание привлекло то обстоятельство, что первым он остановился в Баку (3 сентября). А спустя почти месяц (1-3 октября) в столицу Азербайджана прибыл первый заместитель госсекретаря США Джон Негропонте. Напомним, что в 2005-2007гг. Негропонте занимал должность директора новосозданной Национальной разведки США (в непрямом подчинении которой действуют почти все американские спецслужбы) и считается одним из ключевых фигур нынешней администрации США.
Факт в том, что указанные визиты указывают на озабоченность американской стороны, связанную с развитиями вокруг Баку. Например, в августе Баку транспортировал на международный рынок 100 тыс. тонн нефти по территории Ирана, а в сентябре эта цифра составила 300 тыс. тонн4. Характерно, что всего год назад казавшиеся бесперспективными варианты (экспорт азербайджанской нефти по территории России и Ирана5) сопровождались заслуживающими внимания заявлениями официального Баку: в интервью журналу «The Financial Times» (25 сентября) министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров заявил, что внешнеполитической стратегией Баку является налаживание дружеских отношений со всеми сторонами – в соответствии с собственными национальными интересами.
Вышеотмеченное означало, что в Баку, по всей видимости, решили внести изменения в стратегию добычи и экспорта собственных энергоресурсов. Возможно, что это не так, однако визиты Чейни и Негропонте свидетельствуют о том, что в Вашингтоне именно так и поняли. Маловероятно, что в тот момент мог существовать какой-либо другой вопрос, который привел бы в Баку таких высокопоставленных представителей американской администрации.
Хоть и Майендорфский меморандум от 2 ноября с.г. не говорит об успехе российской дипломатии на этом этапе, однако ясно одно: меморандум не перекрывает также начавшийся процесс. Это, с одной стороны, дает основание полагать, что до начала деятельности нового американского аппарата Москва вряд ли выступит с новой серьезной инициативой. С другой стороны, возникшая пауза ограничится ближайшими двумя-тремя месяцами.
Оценка и перспектива
Исходя, в числе прочего, из Майендорфского меморандума, более реалистичной представляется оценка, согласно которой «окно возможностей» Москвы в плане изменения существующего вокруг НКР status quo закрывается.
Однако факт в том, что российская инициатива оказала свое воздействие на все страны региона и политику действующих в регионе силовых центров. Важно также осознать, что начавшийся процесс еще не принял завершенного вида. Вероятно, более четкие представления о новой ситуации сложатся уже в будущем году.
Вышеотмеченное означает, что в настоящее время в некотором смысле меняются существующие вокруг НКР геополитические конструкции и в целом тот расклад, который в общем виде сохранялся с 1994г.
По положению на данный момент, главный вывод касается Азербайджана. Более вероятным представляется тот вариант, что, если в Вашингтоне, Лондоне, Брюсселе или даже в Тегеране решат воспротивиться российской инициативе, то первые признаки этого мы увидим в Баку. Для пары США-Великобритания фиксирование «прорыва» Москвы или, тем более, установление контроля над Карабахским вопросом будет означать если не потерю влияния над основными энергетическими потоками Азербайджана, то хотя бы сокращение присутствия в азербайджанской энергетической сфере.
В плане перспективы важное значение имеют два вопроса:
К какому решению придут в Баку после января 2009г., когда прояснится политика новой американской администрации в регионе -6?
Какое развитие будет наблюдаться в армяно-турецких отношениях, если учесть, что активизированные, в том числе при посредничестве Москвы, в последнее время переговоры Ереван-Анкара создали предпосылки также для фиксирования «прорыва» в этом направлении и для США-7?
1. В этом плане наиболее реалистичной представляется, например, нормализация российско-грузинских отношений, нежели дальнейшее обострение, к которой стремятся Евросоюз и Соединенные Штаты и которая после ухода Саакашвили может в определенном смысле быть приемлемым для Москвы и Тбилиси.
2. Согласно западным источникам, только азербайджанское месторождение «Шахдениз» содержит 1.2 трлн м3 запасов природного газа, и после 2011г. ежегодно здесь можно будет добывать около 17 млрд м3 природного газа. Согласно распространенной в июне информации, Миллер предложил за один кубометр азербайджанского газа $360.
3. Напомним, что в результате грузино-российской войны, когда временно были закрыты проходящие по территории Грузии нефтепроводы «Баку-Тбилиси-Джейхан» и «Баку-Супса» и стало невозможно транспортировать на международный рынок азербайджанскую нефть, в том числе по грузинской железной дороге, Баку очень быстро принял решение транспортировать часть своего черного золота (около 100 тыс. баррелей ежедневно) по проходящему по территории России нефтепроводу «Баку-Новороссийск». Российское направление продолжает действовать и после грузино-российской войны.
4. По территории Ирана азербайджанская нефть экспортируется посредством так называемого обмена (swap). Баку передает добытую нефть в каспийском порту Нека (Иран) иранской компании «National Iranian Oil Terminals Co» и получает нефть в тех же объемах в портах Персидского залива (на юге Ирана), откуда экспортирует на международный рынок.
5. Раньше эти варианты считались нереалистичными, поскольку азербайджанской нефти хватало лишь для выкачки по нефтепроводам «Баку-Тбилиси-Джейхан» и «Баку-Супса», и это было одной из причин того, что с начала 2007г. Баку отказался экспортировать свою нефть по нефтепроводу «Баку-Новороссийск».
6. В этом плане, пожалуй, вовсе не были случайными военные действия, имевшие место 10-13 ноября в приграничных с Дагестаном Гусарском и Губайском районах Азербайджана между азербайджанскими вооруженными силами и ваххабитской группировкой. Группировке удалось несколько дней оказывать сопротивление вооруженным военной техникой азербайджанским внутренним войскам.
7. В зависимости от того, по логике какого посредника произойдет «прорыв», процесс может оставить соответствующее воздействие на весь регион и, в частности, на Карабахский вопрос. Однако уже сегодня ясно одно: после имевших место развитий турецкой стороне будет труднее вести политику, нацеленную на то, чтобы армяно-турецкая граница оставалась закрытой.
Саргис Арутюнян
Noravank.am |
