Analitika.at.ua. Любопытно развиваются дискуссии вокруг иранской ядерной программы. Еще недавно возможные изменения в политике США и Израиля в отношении Ирана связывались с президентскими выборами в Америке. И действительно, промелькнули сообщения, что советники новоизбранного хозяина Белого дома Барака Обамы “продавливают” решение убедить Тель-Авив в необходимости “смириться” с ядерным статусом Ирана и отказаться от каких-либо планов по нанесению “превентивных ударов” по ядерным центрам ИРИ.
Однако вскоре последовало резонансное заявление новоназначенного госсекретаря США Хиллари Клинтон, из коего следовало, что новый шеф Госдепа также склонна к разрешению вопроса силовыми методами.
В конце прошлой недели израильская газета Jerusalem Post сообщила, что влиятельный конгрессмен от Демпартии США Говард Берман, глава комитета по иностранным делам Палаты представителей Конгресса, предложил новой администрации подумать над возможностью сделать России уступки по вопросу размещения в Восточной Европе компонентов системы ПРО в обмен на поддержку жестких санкций против Ирана. По мнению Бермана, необходимо заручиться поддержкой и других государств для принятия в отношении Тегерана жестких санкций в случае, если иранское руководство не откажется от своих планов даже после восстановления диалога с ним в “ограниченном” формате. Продолжительность таких контактов между США и Ираном не должна превышать 3-х месяцев, чтобы у иранской стороны не было возможности использовать их как прикрытие для продолжения ядерной программы. На вопрос, может ли Москва пойти на сотрудничество в вопросе применения к Ирану более действенных санкций, включая запрет на экспорт нефти, конгрессмен сказал, что у США “есть много разных вопросов” в отношениях с Россией, при этом уходящая администрация США “не отдавала по этим вопросам приоритет Ирану”. Берман также полагает, что Россия в полной мере отдает себе отчет в том, насколько важна для США проблема Ирана, но в то же время не призывает напрямую “выторговывать” санкции против Ирана в обмен на уступки по ПРО.
Вместе с тем он не считает, что этот вопрос следует воспринимать “безоговорочно”, в “черно-белом” свете. “Если посмотреть на все вопросы вместе, то появляется шанс достичь более высокого уровня сотрудничества с Москвой”, — считает конгрессмен. Гибкость США могут проявить, например, в вопросе предоставления Москве права на присутствие российских специалистов на объектах ПРО в Европе. Россия настаивает на постоянном присутствии своих наблюдателей на планируемых объектах ПРО США в Чехии и Польше. Разовые посещения российскими военными этих объектов, напротив, способны лишь усилить подозрения Москвы, что система направлена не против Ирана, а против России. До настоящего времени американская сторона была готова предложить России право лишь на разовые посещения объектов. При этом США ссылаются на позицию Польшу и Чехии, которые возражают против постоянного российского присутствия. Изменение вроде бы не существенное. Но, по сути, речь идет о полном контроле Москвой станций американской системы ПРО в Восточной Европе.
Интересна и коррекция мнений в самом Израиле относительно перспектив “молниеносной войны” с Ираном. И поскольку мнение бывшего председателя Совета нацбезопасности Израиля генерала Гиора Айленда было предано огласке именно после заявлений конгрессмена Бермана, можно предположить, что новая волна обсуждений по ядерной программе ИРИ в США и Израиле каким-то образом внутренне связана. В то время как в руководстве Израиля постоянно раздаются голоса о том, что у Тель-Авива “все опции открыты, в том числе и военные”, Г.Айленд предупреждает, что Израиль не может победить Иран: “Израильская армия не обладает такими возможностями, которые позволят ей безвозвратно уничтожить иранский ядерный потенциал. Максимум того, что Израиль может добиться, — это временно затормозить ядерные разработки. Израиль не может победить Иран”. Что касается международных последствий, то “каждое военное действие против Ирана должно координироваться с США, особенно на стратегическом уровне. Совершенно ясно, что в случае операции в Иране последствия для Израиля на международной арене могут быть самые серьезные”. И призвал их учесть: “Если вы проводите военную операцию и она заканчивается поражением, вы платите тройную цену. Даже простой неуспех может привести к серьезному ущербу и подрывает возможность сдерживания врага, а кроме того, вас воспринимают как агрессора”. Г.Айленд подчеркнул: “Современный Иран — это не Иран образца 1981 г. и даже не Сирия образца 2007 г., и израильская военная операция против Ирана приведет к ответной реакции на серьезном отдалении не только от Ирана, но и от всего региона”. Это означает, что Иран может нанести ответный удар не только по Израилю, но и по американским целям на Ближнем Востоке и за его пределами. А “вопросом на миллион долларов”, по его словам, является выбор времени для нанесения удара. По мнению Айленда, нанесение военного удара по Ирану возможно в весьма ограниченных временных пределах — с лета 2009 по лето 2011 гг. “Времени очень мало”, — подчеркнул Айленд. Этот фактор существенно повлияет на определение политики будущего израильского правительства.
Понятно, почему указаны именно такие сроки. Иран почти ежемесячно сообщает об увеличении числа задействованных центрифуг по обогащению уранового топлива. По некоторым расчетам, именно на рубеже 2010-2011 гг. ИРИ может выйти на уровень, позволяющий заняться и оружейным ураном.
Между тем в СМИ появилось сенсационное заявление замдиректора Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству РФ Александра Фомина о том, что Москва выполнила обязательства на поставку в Иран зенитно-ракетных комплексов ПВО средней дальности “Тор-М1” и сейчас выполняет контракт на поставку систем ПВО — ЗРК С-300. “Военно-техническое сотрудничество России и Ирана имеет положительное влияние на стабильность в этом регионе. Мы это сотрудничество развивали, развиваем и будем развивать дальше. От этого в значительной степени зависит безопасность региона”, — подчеркнул Фомин. По его словам, Иран является составной частью международного рынка вооружений. “За Иран идет борьба, тайная и явная, мы испытываем здесь огромную конкуренцию”, — пояснил Фомин. Напомним, что еще в начале осени во внешнеполитических ведомствах обеих стран опровергали информацию о том, что Москва будет поставлять Ирану комплексы С-300. Однако позднее МИД Ирана подтвердил этот факт.
Похоже, что у США и Израиля времени для принятия решений по Ирану остается совсем мало. Наличие ЗРК С-300 у Тегерана фактически сводит на нет любую риторику об “ограниченных авианалетах и авиаударах” по иранским ядерным центрам. Однако не будем забегать вперед, помня о предложении конгрессмена Бермана. Весьма возможно, что после новогодних праздников данная тематика станет предлогом для начала нового диалога между США и Россией. Диалога, который, будем надеяться, станет плодотворным.
P.S. Между тем на днях в Москве с незапланированным визитом побывал директор военно-политического бюро Министерства обороны Израиля Амос Гилад. В интервью российским СМИ он, в частности. сказал: “Угроза Израилю со стороны Ирана, стремящегося к его уничтожению, очевидна. Причем они не только угрожают, но и полны решимости создать ядерную бомбу. Иранская ядерная бомба ввергнет регион в катастрофу. Израиль не может с этим смириться. Вы меня спросите, что мы будем делать в этой ситуации. Наиболее предпочтительный инструмент сегодня — дипломатические и экономические методы воздействия. Если же они не сработают, мы не исключаем любых вариантов”.
Сергей ШАКАРЯНЦ
НВ |
