Analitika.at.ua. С началом юридического признания абхазской государственности сразу после грузинской агрессии в августе-сентябре 2008 г., главным политическим архитектором нового военно-политического пространства на Кавказе стала Турция. Официальная Анкара как давний претендент на геополитическую гегемонию над черноморским побережьем, особую важность в усилении своего этно-конфессионального и политического влияния уделял Абхазии с началом ее фактической независимости.
Цели официального руководства Турецкой республики по усилению общественно-экономических и религиозных связей при помощи мощьной абазинской общины с геострателической точки зрения представляли и представляют ссобой своеобразную основу по созданию политико-экономического плацдарма для турецкого этно-политического обоснования на Северном Кавказе. Если рассматривать резкую активизацию кавказской политики Турции в 2008 г. именно с этого аспекта, то можно констатировать реальные попытки Анкары усилить свое присудствие в Абхазии для усиления протурецкой этно-политической ориентации политической элиты и общественности в республике. В дальнесрочной перспективе, в геостратерических планах абхазский плацдарм может играть роль дополнительного мояка сепаратизации на основе религиозного экстремизма в западной чести российского Северного Кавказа.
Турция неоднократно до 2008 г., различными механизмами пыталась наращивать свою роль в экономической и политической жизни непризнанного государства: закупались угольные шахты, наладилось хоть и полулегпльный, но действующий морской путь сообщения между Сухумом и Трабзоном. Становились продолжительными визиты довольно зажиточной и в политическом плане активной в Турции представителей абазинской общины.
Вопрос по усилению абхазско-турецких транспортно-морских путей обсуждалось нераз по инициативе Турции в рамках различных международных организаций или во время вдухсторонних визитов турецко-грузинских делегаций.
В частности, в Бонне в июне 2007 г., в рамках Группы стран друзей Грузии при Генеральном секретаре ООН турецкая сторона впервые основательно подняла вопрос о так называемой легализации турецко-абхазских морских связей. Напомним, что это произошло сразу же, когда официальный Сухуми вырозила намерение начать процесс юридического признания республики Северный Кипр, в честь чего поднятие вопроса по легализации и правовой защиты де-факто существующих связей между Турцией и Абхазией, стало своеобразным ответом Анкары. Добавим, что во время очередного визита президента Абхазии Сергея Багапша в Турцию, вовремя его встречи с представителями абазинской-мохаджирской общины, где обсуждались перспективы инвистиционных проектов в экономику Абхазии, президенту дали ясно понять, что широкомасштабные инвистиции возможны лишь в том случае, если существующие морские сообщения будут обеспечены межгосударственными договоренностями.
Любопытно, что грузинская сторона, осозновая всю важность добрососедских взаимоотношений с Турцией, не решилась перечить предложением и постоянно пыталась внести какие-то коррективы – пытаясь согласия Анкары хотя бы контролировать содержание транспортных судов идущих из Сухума в Трабзон и обратно. Грузинское предложение по контролю над содержанием было откланено как с турецкой, так и с абхазской стороны.
Причиной вопроса легализации морских сообщений по всей вероятности связано с угольным бизнесом турецких инвесторов в Абхазии, которые с 1996-97 гг., активным образом закупают или арендуют шахты у государства, занимаються экспортом сырья в Турцию. Кроме того, с 2006 г., турецкие бизнесмены активно инвистируют в туристический и гостиничный бизнес Абхазии, которая является основным доходным сектором в разрушенной экономике государства.
Турецкие компании ввозят в Абхазию разного рода продукты и горючее, а вывозят оттуда дорогостоящие лесоматериалы, цветной металл. Например, только в 1999 году из Абхазии было вывезено 38 тыс. кубических метров леса, 32 тыс. тонн металлолома и 40 тыс. тонн цветного металла. В 2000 году только лесное хозяйство города Гагра вывезло в Турцию более 50 тыс. кубических метров леса.
С активизацией турецкого внешнеполитического истаблишмента в быстром решении вопроса легализации морских путей между Сухумом и турецкими портами, активизировалась и руководство Абхазии в вопросе признания Турецкого Северного Кипра. В январе 2008 г., из Абхазии в Северный Кипр была направлена первая государственная делегация во главе с министром иностранных дел с Максимом Гвинджия. С возвращении деленации на родину, было заявлено, что Абхазия заинтересована в налаживании экономических и культурных контактов с Северным Кипром, где также проживает абхазская диаспора, и готовится открыть официальное предстаительство в этой стране.
Турецкая политико-экономическая и этно-конфессиональная экспарсия в отношении Абхазии резко усилилась после августовских событий 2008 г., пытаясь каким-то образом создать стабильный фактор протурецкого влияния в Абхазии, зная намерения Москвы. Анкара в рамках Платформы стабильности и безопасности на Кавказе, исходя из геостратегических задач усилить свое влиянние в ключевых точках Черного моря, в переговорах с Москвой в начале добилась полного одобрения в продолжении политико-экономической и религиозной апсорбции Аджарии. Затем, через некоторое время, при посредничестве абазинской диаспоры Турция начала отдельные консультации с представителями абхазского руководства якобы для начала процесса по юридическому признанию абхазской государственности.
Кроме интенсивных двухсторонних встреч, были организованы ряд общественно-политических и религиозных конференций при активном участии абхазской протурецко настроенной политической элиты и представителей мусульманской общины Абхазии.
Важнейшей задачей Турции в Абхазии является идеологическо-мирровозренческое преобразование общества. Дело в том, что кроме намерений усилить фактор ислама и турецкого капитала в Абхазии, официальный Стамбул, также как и в Моладвии и в Крыму, активно использует богатых «переселенцев» абазинов в Абхазии. Дело в том, что абазины Турции в большинстве своем не горят желанием переселятся в страну предков, которых выселили в 1820-30 гг. царское руководство из-за их протурецкой и антироссийской ориентации. В Абхазии на сегодняшний день, по некоторым данным, активно действует не менее 500 абазин и турок, часть которых активно усиливает свое экономическое, другая часть – общественное, а некоторые уже и политическое влияние в Абхазии.
Совершенно очевидно, что эти персоны, которые уже представлены в парламенте (один абазин и один турок) и в руководящем аппарате государства, действуют во благо усиления турецкого влияния в республике. Добавим, что абазинско-турецкая «группа» активно сотрудничает и основывается на мусульманское меньшинство Абхазии. Мусульмане Абхазии составляют не больше 18% общего населения, однако в общественном плане их роль заметно усиливается. В частности, с помощью Турции в Абхазии с 2005 г., действуют религиозные школы, а самых активных учеников отправляют на учебу в Турцию.
С активизации Турции после агрессивных действий Грузии в 2008 г., резко активизировались также религиозные взаимоотношения. По сообщению «Благовест-инфо», со ссылкой на турецкую прессу, в середине декабря в Анкаре состоялась встреча руководителя Управления по делам религии Турции Али Бардак-оглу с заместителем муфтия Абхазии Тимуром Дзыбой. По итогам встречи было принято решение об укреплении двусторонних религиозных связей. В числе прочего речь идет об отправке в Абхазию «турецких священнослужителей, владеющих абхазским языком». В действительности же, это те священнослужители, которые были отправлены в Турцию на обучение. Другой, немаловажной темой диалога стало обсуждение темы возможного участия турецкого религиозного фонда, входящего в структуру Управления по делам религии Турции, в строительстве мечетей в Сухуме и Гудауте. По словам Тимура Дзыбы, сначала должен быть решен вопрос о выделении земельных участков в абхазских городах под эти культовые сооружения, и только затем может обсуждаться собственно строительство мечетей. Но готовность турецкой стороны участвовать в этом проекте Дзыба подтвердил.
Активная конфессиональная политика Турции в Абхазии преследует цель укрепится в непризнанной республике для активного протурецкого влияния в Карачаево-Черкесии и в Адыгее. Здесь необходимо отметить, что протурецкие силы Абхазии, в частности протурецкая политическая элита, мусульманские лидеры и абазины крайне негативно относятся к любому общественно-политическому проявлению армянского меньшинства Абхазии. Основная их часть, в частности турецкоподданные и мусульманские руководители крайне негативно относятся к мысли о возможном присоединении Абхазии к Российской Федерации – считая, что будет на много выгоднее присоединение к Турции, если руководство страны больше не в состоянии в одиночку удерживать де-факто независимый статус государства. В этом контексте, армяне Абхазии воспринимаются как основное препятствие к сближению с Турцией. Некоторые протурецки настроенные деятели уже сегодня создают и финансируют организации абхазской молодежи - с первого взгляда националистическо-патриотические, однако имеющие яркий антиармянский оттенок. Примечательно, что и масс-медия Грузии, в частности те, которые имеют абхазскую публику, активно пропагандируют антагонизм в отношении армян Абхазии. Все это создает мнение, согласно которой есть некая договоренность между некоторыми силами Грузии и Турции, в планах которых столкнуть армян и абхазов республики и сильно ослабить Абхазию, что, безусловно, наруку Тбилиси.
Армяне же республики, не чувствующие никакой поддержки со стороны Республики Армения, совершенно ненужные и забытые, постепенно покидают непризнанную республику, тем самым естественным путем, невольным путем играя наруку турецкой политике по покорению этой части Кавказа. Руководство же Абхазии, не осознавая важность армянского фактора в укреплении независимости абхазского государства, пытаются решить сиюминутные задачи государственного бюджета – путем создания всевозможной льготной системы для любого турецкого капитала.
Эдуард Абрамян
mitq.org |
