Ереванский журналист Самвел Мартиросян в мемориальный комплекс Цицернакаберд, находящийся в Ереване (место почтения памяти жертв геноцида армян), приходит несколько раз в год. «Здесь можно отдаться воспоминаниям и подумать о будущем», – считает он. Бабка и дед Мартиросяна – единственные из его семьи, кому удалось выжить в те страшные времена. «Они спаслись чудом. Дедушка попал в сиротский американский приют, а бабушка с родственниками добралась в Гюмри», – рассказывает Мартиросян. Для него до сих пор остается загадкой, как его дед оказался в приюте. Сам дедушка не помнит, поскольку на то время был маленьким. «Или же куда делось имущество убитых армян? Кто его забрал? Подобных историй – тома, которые пытаются откопать», – рассказывает журналист о важности существования Музея-института геноцида армян, изучающего белые пятна национальной трагедии.

Вопреки политике

Мемориал памяти жертв геноцида армян был построен в 1965 году, и решение о его строительстве принималось непросто, поскольку в те времена СССР не хотел портить хорошие дипломатические отношения с Турцией. Впрочем, усилия руководства советской Армении все-таки увенчались успехом и Москва дала разрешение на возведение мемориала. Его открытие состоялось в 1967 году, в прошлом году отмечалось его сорокалетие. По мнению Самвела Мартиросяна, в принятии решения сооружения музея сыграл роль еще и тот фактор, что Турция, граничившая с СССР, входила в НАТО. Общий бюджет строительства мемориала и музея составляет около 50 млн долларов. Но, если мемориал сооружался на советские средства, музей строился по большей части на средства диаспоры, выделенные Всеармянским благотворительным фондом.

Историческое сооружение уникально тем, что это – единственный в Армении музей, который подчиняется Академии наук, а не министерству культуры. «Над музейной составляющей трудятся музейные работники и гиды, над академической – научные работники. Институт, действующий при Музее геноцида, состоит из нескольких отделов: изучение материальных и человеческих потерь вследствие геноцида армян, отдел истории и историографии геноцида, отдел сравнительного изучения геноцидов, отдел, который собирает архивные материалы о массовых убийствах армян на территории Восточной Армении с 1918-го по 1920 годы. При институте также действует фонд, где хранятся документы, фото и видеоматериалы», – обстоятельно рассказывает Айк Демоян, директор Музея-института геноцида армян.

Сейчас музей собирает, каталогизирует и архивирует показания свидетелей. Все это публикуется и переводится на армянский, английский, французский и русский языки и представляется общественности. «В музее хранится около 70 тысяч документов, подтверждающих геноцид армян», – приводит данные Демоян. Это разные фотографии, публикации, зарубежных журналистов, офицеров, письма свидетелей, документы-распоряжения турецкой власти об уничтожении армян.

Также в музее представлены вещи, которые сохранили семьи жертв геноцида. Журналисту «Новинаря» удалось увидеть кусок сахара, сохраненный одной армянкой как память о тех днях. Сахар берегла ее дочь, она и передала эту реликвию музею. «Как правило, документы и вещи передают армяне. Они неохотно расстаются с ними, но мы убеждаем их, что все это нужно видеть людям, чтобы подобная трагедия не повторилась вновь», – говорит Демоян и добавляет, что архив музея постоянно пополняется за счет передачи людьми таких реликвий.

Испытание для каждого

Ежедневно ереванский музей посещают около 300 туристов, причем географический ареал посетителей весьма широк. «В музей приходит если не каждый, то каждый второй турист, приехавший в Армению. Среди туристов бывают и украинцы», – рассказывает Демоян. Он говорит, что за последние два года увеличились количество турецких посетителей: «Только за этот год их было 300, это свидетельствует об интересе турок, особенно молодежи, к теме геноцида армян». А через два года благодаря диаспоре подобный Музей геноцида откроется в США, в историческом здании Национального банка Вашингтона. Кроме того, памятники жертвам геноцида армян есть во Франции, США, Аргентине, Норвегии, России, на Кипре. Нередко над ними надругаются. Демоян считает, что это дело рук турецких и азербайджанских националистов.

По мнению армян, миссия музея – показать печальные страницы истории армянского народа, засвидетельствовать факт его трагедии. «Музея могло и не быть – вся эта боль сидит в нас очень глубоко. Нам не нужно напоминать о прошлом, всю нашу историю мы получаем с молоком матери. Но мемориальный комплекс – это место, где можно почтить память невинных жертв, возложить цветы к вечному огню и не стесняться своих слез», – говорит 36-летний ереванец Давид Тевянц. Демоян соглашается с ним: «Геноцид как тяжелое преступление против человечества оставляет глубокий след в памяти поколений, травма геноцида передается через поколение», – говорит он. Для Тевянца посещения музея – это всегда шок, он приходит сюда по меньшей мере раз в год, а друзей приводит только тех, кто стремится больше узнать об истории его страны. «Это тяжелое испытание для каждого», – констатирует Тевянц.

Он говорит, что музей предназначен больше для туристов, зато Цицернакаберд – маленька территория, где собраны боль и скорбь армянского народа. С Цицернакаберда открывается вид на гору Арарат. «Каждый армянин в глубине души уверен, что настанет день, когда Арарат снова станет армянским», – говорит он. И добавляет, что экспонаты музея (спасенные книги, свидетельства очевидцев, ужасные фотографии, исторические документы) не в состоянии передать истинный масштаб прошлого – преднамеренного уничтожения целого народа на его исторической земле: «Боль усиливается от того, что Турция как правопреемник Османской империи не признает геноцид армян и захват их территорий».

А вот 28-летняя Белла Казярян, преподаватель Ереванского национального университета, ни разу не была в музее. «У меня такое впечатление, что я знала об этом всегда. Это – генетическая память», – утверждает она. Впервые о геноциде ей рассказал отец, и это навсегда врезалось в ее память, а после были книги, телевизионные передачи, уроки в школе и тому подобное.

Украинские реалии

Если армяне единодушны в признании того, что турками еще задолго до Первой мировой войны был осуществлен геноцид против армянского народа, в Украине почтение памяти жертв Голодомора 1932–1933 годов происходит несколько на любительском уровне. Немало украинцев не достаточно хорошо знакомы с историей Украины, не знают, что означает понятие «геноцид», когда в Украине отмечают День памяти невинных жертв Голодомора. Студентка одного из киевских вузов, 20-летняя Елена Юрко, признается, что тема Голодомора ассоциируется у нее со страданиями и болью. Среди ее друзей лишь несколько интересуются этим вопросам, а то, что молодежь не стремится изучать печальные страницы национальной истории, Юрко объясняет пробелами родительского воспитания. А вот 33-летний Сергей Варыч, который много лет прожил в Запорожье, впервые о Голодоморе узнал несколько лет назад из публикаций в СМИ, которые читал в местной библиотеке: «В моей семье эту тему никогда не поднимали. Я не расспрашивал родителей подробнее, наверное, мне хватило того, что я прочитал», – рассказывает Варыч. Среди его друзей – также единицы, изучающие национальную трагедию 1932–1933 годов.

По мнению Станислава Кульчицкого, доктора исторических наук, профессора, все украинцы знают о Голодоморе, но не каждому известно о механизме его осуществления. Кроме того, десятки лет об этом нельзя было говорить. «До 1987 года Голодомор замалчивался. А об армянском геноциде мир узнал в начале Первой мировой войны. Механизм истребления армян был простым – их убивали и депортировали на другие территории, это было известно всему миру. Международный фактор [предание огласки геноциду] был значительным. Поэтому им [армянам] не было нужды объяснять свой геноцид. Они высчитали, сколько людей погибло в семьях и документально все засвидетельствовали. Голодомор – тоже геноцид, но его механизм отличается от армянского», – объясняет историк.

По его словам, голод в Украине маскировался голодом в других регионах Советского Союза, от которого гибли десятки тысяч людей, потому нетрудно было замаскировать голод на Кубани и в Украине от общесоюзного. Все это легко объяснить, ведь операция по изъятию продовольствия была тайной и сопровождалась информационной блокадой. Кроме того, отсутствует документ, где было бы отмечено, кто приписывал проводить эту операцию, в архивах сохранились распоряжения об усилении хлебозаготовок, наложения натуральных штрафов. «Естественно, что поколение, пережившее террор, было настроено против советской власти, но их выступления были закрытыми, тайными. Даже Хрущов не мог объяснить Голодомор», – говорит Кульчицкий.

Секретная информация о Голодоморе всплывала на поверхность в ситуации политического противостояния и политической борьбы. Сначала украинская диаспора лоббировала создание в Конгрессе США комиссии, которая установила наличие умышленного Голодомора в Украине и добилась от тогдашней власти, в частности Владимира Щербицкого, признать факт голода. «Потом – горбачевская перестройка, потом мы [историки] взялись за дело», – говорит историк.

Впрочем, в настоящее время, по его словам, в Украине существует противостояние разных политических сил относительно оценки Голодомора как геноцида. «Есть люди, у которых родные погибли от голода, но они выступают против оценки Голодомора как геноцида. Это – политическая позиция, [ее сторонники] не хотят переоценить прошлое. Голодомор – это глубокая переоценка всего того, что было во время советской власти», – замечает научный работник.

Но постепенно общество начинает поворачиваться лицом к отечественной истории. Так, в 2006 году Верховная Рада приняла закон о признании Голодомора геноцидом. Делаются шаги по сооружению Мемориала памяти жертв Голодомора. По словам Владимира Тылищака, начальника отдела исторической аналитики Украинского института национальной памяти, к 75-й годовщине трагедии в Киеве на Печерских склонах планируется открытие так называемой Первой очереди Мемориального комплекса жертвам Голодомора, которая будет состоять из памятника, стеллы и черных плит – символа «черных досок», на которые наносили названия украинских сел, лишавшихся права на завоз продуктов. Правда, об открытии Музея Голодомора говорить рановато, на сегодняшний день речь идет лишь о конкурсе на архитектурный проект такого учреждения.

«В каждой области создается книга памяти, исследуются книги смерти, собираются воспоминания свидетелей. Недавно был издан 3-томник свидетельств людей, которые после Второй мировой войны выехали за границу. Эти данные имеют доказательную силу, что забирали всю еду. Они дают полную картину голода», – рассказывает Кульчицкий. По его словам, эти материалы будут представляться на уровне международной общественности с целью признания Голодомора преступлением против человечества Организацией Объединенных Наций.