Повелением святого духа некий муж ученый

Именем Иованнес повелительным соизволеньем

Прибыл из страны великой Себастии,

Воздвигнул с верой монастырь Святого Знамения,

Имея с собою частицу креста Спасителя.

Прибыл он в нашу страну с великой славою,

Передал частицу Господнему попечению.

Построил монастырь Святого Знамения.

В начале 1358 года воздвигнут был монастырь Сурб-Хач (святой крест) «усердием служителя его, инока Иованнеса, и родных братьев его и по духу сынов». Так гласит надпись на барабане церкви Сурб-Ншан (святое знамение).

В это время в Крыму вели отчаянную борьбу за политическое и экономическое верховенство Византия, гарнизон которой стоял в Корсуни (бывшем Херсонесе), и Генуя, построившая мощные крепости в Сугдесе и Кифе (нынешних Судаке и Феодосии). До военных стычек между итальянскими городами-республиками на полуострове дело практически не доходило, а вот торговая война велась отчаянная.

До нашествия монголо-татар еще оставалось долгих сто лет. Крым в ту пору, можно сказать, расцветал, страшные испытания были впереди. Но прибывшие на полуостров армяне все эти горе-злосчастия уже пережили с лихвой у себя на родине. Их некогда великая Армения пала под ударами туркменских племен и турок-сельджуков и оказалась поделенной между Ираном и Турцией. В подаренной мне книге «Монастырь Сурб-Хач как центр армянской культуры в Крыму» я прочту: «В такие периоды, когда рушились города и села, уничтожалось или изгонялось коренное население страны, многие искали спасения в бегстве за ее пределы». Уходили в основном на Запад, где было более спокойно, где можно было избежать насилия и грабежа. В Польше, России, Италии, в балканских странах, Крыму стали образовываться армянские колонии. Всюду, где обосновывались армяне, они жили сообща, активной созидательной жизнью, включаясь в общественную жизнь тех народов, в среде которых находили себе пристанище».

А вот удачное замечание украинского историка И. Крипякевича: «Армянское рассеяние — уникальное явление в истории. Мало народов мира проявило в условиях массового переселения, в целях самосохранения такое умение проникать в жизнь далеких стран, проводить у них широкую экономическую деятельность и развивать в новых условиях свою оригинальную культуру».

Так вот. Среди поселений, основанных в разных странах, самой крупной была армянская колония в Крыму. При этом сам Господь предначертал поселенцам быть удачливыми посредниками в торговле между византийцами и генуэзцами. Грех было воевать христианам между собой в тогда еще христианском Крыму.

Украина, в то время только освободившаяся при решающей помощи московитов от монголо-татарского ига, тут же попала под власть великого княжества Литовского и Польши. Запорожская Сечь появится только через 200 лет, да и самого казачества не было и в помине. Пустынный, можно сказать, край был в ту пору. В редких городах только набирала ход нормальная жизнь. Киев совершенно утратил былое величие и стал обычной провинциальной окраиной Польского королевства. И только Киево-Печерская лавра, центр истинного православия на обширнейшей территории, вселяла надежду на духовное и культурное возрождение некогда великого народа. Станет ли он когда-нибудь примером для подражания для всех европейских народов, как это было во времена Киевской Руси? Будет ли у него государство, влияющее на развитие событий в цивилизованном мире?

И Украина, и Армения получат статус независимых республик в 1991 году, после распада СССР. Во многом их судьбы схожи, только у Армении за плечами три тысячи лет истории, а у Украины — тысяча с немногим.

...В монастыре народу было уже полным-полно, а люди все прибывали и прибывали. Увидеть торжества по случаю 650-летия национальной святыни — редчайшая удача в жизни. Повсюду слышится армянская речь вперемешку с русской. Армяне приехали сюда из России, Украины, Армении и, конечно же, со всего Крыма. Словно одна большая родня собралась. На площадках, каскадом расположенных на склоне горы, установили длинные столы и деревянные скамьи. Юноши и девушки потчевали гостей нехитрым угощеньем. Берешь тонкий лаваш, выкладываешь на его середину ломтик соленого белого сыра, веточки базилика, петрушки и кинзы, парочку перьев зеленого лука заворачиваешь с краев — и готово. Ешь на здоровье и сухим белым вином запивай, сколько душа пожелает. Хочешь — коньячок прими с устатку. Говорят, знаменитый английский политик Уинстон Черчилль был большим знатоком и любителем армянского коньяка. В день выпивал по бутылке, наверное, поэтому и прожил аж 91 год.

Праздник — конечно, хорошо, тем более такой. Но он не оставил ни малейшей возможности, как бы это выразиться, остаться наедине с древней обителью, почувствовать ее, попытаться осознать глубину прошедших веков, вместивших в себя столько событий, что охватить их разумом просто невозможно. Вот вам небольшой пример.

В году, когда инок Иованнес со товарищами окончил строительство церкви Сурб-Ншан, на Руси только начал править Димитрий III Константинович Суздальский, о котором в книге «Тысячелетие России» коротко сказано: «Пользуясь молодостью сына преместника своего (предшественника — Иоанна II Ионовича Кроткого), испросил себе у хана Хадырья великокняжеский престол, но вскоре по неудовольствию на него хана и по требованию князя Димитрия (Донского) с престола свержен. И после многих тщетных покушений, наконец примирясь со своим соперником и выдав за него дочь свою, прибывал спокойно в уделе своем Суздале».

В Англии еще только возникла сословная монархия и появился парламент, а во Франции шла Столетняя война и полыхало народное восстание — Жакерия. Португалия только что стала независимым королевством, а знаменитый мореплаватель Васко да Гама родится лишь сто лет спустя. В Испании арагонцы и кастильцы бьются насмерть с маврами — Реконкиста длится вот уже шестое столетие, до ее окончания — полтора века. Тогда лишь и появятся повелители полумира — испанские короли. Словом, Европа только начинала приобретать современный вид, пока еще все было зыбко и многое неясно.

А под низкими сводами, там, где я сейчас стою, уже звучали молитвы, толпились прихожане из соседних сел — древний народ, изгнанный с родины, молил Бога о мире и успокоении.

Обитель за многовековую историю, конечно же, всякого натерпелась, но удивительным образом особо не пострадала, даже когда в 1925 году ее закрыли большевики. Строений они, вопреки обычной практике, не взорвали. То ли взрывчатки пожалели на толстенные стены из дикого камня, то ли посчитали — раз она в лесу, далеко от глаз людских, то не может быть рассадником религии. Было лихолетье в 1773 году, когда по приказу императрицы Екатерины Второй из Крыма выселили всех христиан, в том числе и армян, дабы лишить Крымское ханство, еще сопротивлявшееся России, экономической основы. Христиане, защищая веру, платили огромные подати в ханскую казну. По пути в Северное Причерноморье погибла треть армян-переселенцев. Так появились в тех местах армянские поселения, существующие и по сей день. Матушкину суровость загладил император Павел I, пожаловал Сурб-Хачу обширные земельные угодия и немало денег на восстановление порушенного временем монастыря. И все его наследники вплоть до революции не обходили Сурб-Хач стороной и к армянам относились по-отечески.

Легендарный киевский князь Олег прибивал щиты «к вратам Цареграда», а у армян есть вполне реальный исторический персонаж — византийский патриций Вардан Филиппик, который в начале VIII века поднял в Херсонесе восстание против византийского императора Юстиниана II, а затем сумел занять его престол. Все это произошло благодаря поддержке соплеменников, которые и составляли войско Филиппика.

Обо всем этом я тоже прочитал в подаренной книге. И еще о том, в какие руины превратили война с фашистами и безжалостное время «храм небесноподобный, прекрасный со сводами, увенчанный куполом». От былого «небесноподобия» остались лишь намеки в виде едва заметных фрагментов росписи купола, черепков от посуды и глиняных водопроводных труб. Старые фотографии запечатлели каменные завалы на каждом шагу, обрушенные стены и выщербленные ступени лестницы к родникам. Пятнадцать лет прошло с тех пор, как появились здесь археологи, а затем и реставраторы, чтобы вернуть храму былую славу. За это время многое делалось не совсем то и не так, как хотелось бы им. Но главное — обитель ожила, и люди вновь пришли сюда, чтобы Богу помолиться, чтобы ощутить себя единым народом. Далеко Армения — за морями глубокими, за горами высокими. Но ведь утверждал же мудрец, что народ — сердце страны, стоит только затронуть его, чтобы обнаружить сокровища бескорыстия, безропотности и мужества.

Уже дома перечитал все ту же подаренную книгу, не торопясь, внимательно. И остановился на упоминаемой фразе: «Всюду, где обосновывались армяне, они жили сообща, активной созидательной жизнью, включаясь в общественную жизнь тех народов, в среде которых находили себе пристанище». Перечитал и подумал, вот и украинская диаспора заняла в свое время достойное место и в Канаде, и в Аргентине, а современные наши «заробитчане», коих, по оценкам специалистов, порядка 5 миллионов, чуть ли не вдвое больше, чем сегодня армян в самой Армении, мыкаются изгоями по Европе и России на полулегальном, а то и вовсе нелегальном положении. Везде их используют в качестве дешевой рабочей силы и не более того. Их заработки по сравнению с заработками на Родине действительно больше, но вот по тамошним меркам, как у голи перекатной. Об их «активной созидательной жизни» даже речи быть не может. И по ним в Европе судят о нас. И что же получается? Украинец — это затюканный вечными «негораздами», молчаливый человек, согласный на самую черную работу ради куска хлеба? Как приживалки при господах, вечно готовые услужить, без права голоса, тенью слоняющиеся по углам, во время трапезы изгоняемые из барских покоев на кухню?

И посмотрите на тех же крымских армян. Жизнерадостные, уверенные в себе, а главное — самодостаточные. Армянин — изгой, да такого и представить себе невозможно. Шарль Азнавур был любимцем всей Франции, Армен Джигарханян — любимый актер десятков миллионов кинозрителей всего СССР, теперь стран СНГ и Прибалтики. У нас тоже есть свои звезды, даже куда как большей величины. Николай Васильевич Гоголь, например. Только нынешняя украинская власть видеть в нем украинца не желает. Не снабжал он кобзарей своими творениями, не скорбел в них о горькой доле неньки-Украины, не мечтал окропить землю «вражою злою кровью». Потому, наверное, и отлит его барельеф на памятнике в Париже рядом с другими гениями мирового искусства — Петрарки, Руставели, Шекспира, Сенеки, Гюго, Бальзака, Диккенса, Пушкина, Толстого и многих других. Шевченко в этом сонме великих нет. Может, наш президент отдельный памятник Кобзарю поставит, как задумал: каждой столице более-менее приличного государства — по памятнику гения украинской литературы, на Западе и Востоке известного только специалистам. А вот художественные школы Айвазовского и Сарьяна стали целыми этапами в мировой живописи. Монумент «Давид Сасунский» Кочара является не только визитной карточкой Армении, но и вошел в мировую сокровищницу монументальной скульптуры. А у нас что воздвигли на Майдане Незалежности? И не разглядишь толком этот символ независимости, а уж понять — и вовсе мудрено.

И еще. Прибывший на торжества президент Армении Серж Саркисян, выступая перед соплеменниками, высказал такую мысль: какие бы горькие и тяжелые испытания ни выпадали на долю армян, в какие дальние края ни забрасывала их судьба, народ во все века сохранял свое единство. И такое единство сохранилось благодаря вере, свято оберегаемой армянской церковью на протяжении вот уже семнадцати столетий.

Нас, украинцев, русских, белорусов, тоже объединяла православная вера на протяжении десяти веков. Более 350 лет назад вера объединила русских и украинцев в борьбе против Речи Посполитой. А сегодня неуемные политики в угоду мелкозначимым амбициям, надуманным несуразным планам и мечтам, словно они не от мира сего, топчутся штиблетами по святому. И под их крылом появляются какие-то «киевские патриархаты», «украинские автокефальные церкви», которые вносят смуту в восточнославянское православие, рвут на части приходы, храмы, которые они не строили и денег по народной копейке на них не собирали, не молились под церковными сводами. А вы знаете, что такое намоленная церковь? Это в которую войдешь — и на душе благодать, мир и успокоение. Потому что многие поколения прихожан обращали здесь к Богу свои молитвы. Это редкие жемчужины, особо почитаемые паствой. У политиканов в рясах таких храмов быть не может.

А еще мне запомнились слова спикера крымского парламента Анатолия Гриценко. На первый взгляд, привычные слова о том, что в Крыму проживают представители множества народов, подобного нет ни в одном другом регионе Украины. И всех нас объединяет Крым. Потому мы и особый народ — крымчане. Мы говорим на разных языках, исповедуем разные религии, у нас разное культурное и духовное наследие, но в одном, самом важном, мы едины — едины в любви к своему краю.

Подумал: а ведь действительно так. Сколько совершенно разных по вере, культуре, языку и даже цвету кожи проживает людей в Штатах, а народ один — американский. Да еще какой сплоченный народ! Хотя возраст у него по историческим меркам — без году неделя.

Николай СИРЯК

Крымские Известия,  7 августа 2008 года

Фото О. КОЖУХОВСКОГО.