Надо заметить, давать интервью накануне своих визитов стало своеобразной привычкой главы МИД России. Видимо, это в правилах дипломатического этикета. Правило есть правило, и разговор сейчас не об этом.

Речь о том, какую общественную реакцию вызывает такое «превентивное» интервью. Вспомним, как сравнительно недавно, направляясь в Армению, прямо на борту самолета Сергей Лавров сделал абсолютно неприемлемое для армянских сторон карабахского конфликта заявление, вызвавшее крайне негативную реакцию общественности НКР и РА. Оно и понятно – министр, по сути, предложил в целях урегулирования конфликта сдать территории, находящиеся под контролем властей НКР, а значит, поставить под серьезную угрозу безопасность народа Нагорного Карабаха.

Обращает на себя внимание тот факт, что перед поездкой в Баку в упомянутом интервью С. Лавров был в своих оценках и рекомендациях относительно осторожен. Более того, он повторил известную позицию сопредседательства Минской группы ОБСЕ, которая заключается в соблюдении своеобразного нейтралитета, а именно – в делегировании посреднических полномочий самим сторонам конфликта. Проиллюстрируем сказанное соответствующей цитатой из интервью: «Будем рады услышать от наших азербайджанских партнеров пожелания относительно дальнейших шагов России в рамках сопредседательства Минской группы ОБСЕ по содействию дружественным Азербайджану и Армении в разблокировании этого застарелого конфликта». В случае с Арменией столь обходительного отношения к «армянским партнерам» замечено не было.

Не станем задаваться вопросом, за кого или против кого дружит Россия в той или иной ситуации армяно-азербайджанских отношений. Куда важнее сейчас уяснить позицию России и как сопредседателя Минской группы, и как стратегического партнера Армении, что закреплено соответствующим межгосударственным договором, и как страны-наследницы «вечной дружбы армянского и русского народов», берущей начало с петровских времен.

Как бы там ни было, но деликатничанье Лаврова с Азербайджаном никак не увязывается с позицией официального Баку, которая давно и всем уже известна и не претерпела никаких изменений на всем протяжении процесса урегулирования. А заключается эта позиция в бездумном непризнании политических реалий, продолжении милитаристской риторики и приверженности силовому решению конфликта. Какую же компромиссную договоренность Россия, как сказал Лавров, готова поддержать, если Баку отказывается от компромиссов как таковых? Какие же «пожелания азербайджанских партнеров» надеялся услышать российский министр, если априори известно, что пожелание Азербайджана одно – взять все и не отдать ничего? Надо полагать, эти очевидные истины хорошо знакомы также главе МИД России.

При подобном раскладе трудно, если вообще можно, ожидать «возвращения стабильности и спокойствия в Закавказье», на что уповает министр, выступающий против навязывания участникам конфликта каких-либо рецептов извне. Признаться, позиция довольно-таки странная. Посредничество - в данном случае России - предполагает не только умение разводить по разным углам политического ринга участников противостояния. Оно обязывает также, тем более при доскональном знании историко-правовой сути и течения конфликта, найти в себе мужество в необходимых случаях жестко указывать на недопустимость игнорирования правил, принятых по инициативе самой же России. К сожалению, неоднократные демарши Ильхама Алиева, откровенно пренебрегающего скрепленными его собственной подписью документами, не получают со стороны России, да и других посредников, адекватной оценки и столь же адекватного реагирования на постоянное азербайджанское своевольничание.

Вот и на сей раз ставшее уже привычным для России либеральничание с Азербайджаном по принципу «как бы чего не вышло» в отношениях со страной, которая дрейфует в нежелательную для Москвы сторону, обернулось для последней моральным уничижением. И здесь нет никакой гиперболы. На совместной с Лавровым итоговой пресс-конференции в Баку его азербайджанский коллега Мамедъяров подчеркнуто демонстративно отвечал на вопросы журналистов на своем родном языке. Все бы ничего, однако упомянутое уже интервью Лаврова содержит преференции русскому языку как «главному инструменту межчеловеческого общения на пространстве СНГ». По свидетельству азербайджанской газеты «Зеркало», Мамедъяров, прибегнув к такому лингвистическому приему, дал российскому министру понять, что Баку и Москва говорят на разных языках. В данном случае, политических. Впрочем, и без комментария «Зеркала» в Нагорном Карабахе давно уже понимают, что Азербайджан вынужденно поддерживает с Россией политические отношения только и только по причине нерешенности карабахского конфликта, и «уйдет на Запад» после его разрешения по угодному себе сценарию. Наверное, это понимают и в России. Или все же не понимают?..

Леонид Мартиросян

defacto.am