Analitika.at.ua. Неграмотность или последовательная политика

Не так давно к 125-летию Феодосийской галереи, основанной Айвазовским, издательства “Энергия плюс” (Киев) и “Энергия дельта” (Симферополь) выпустили “Воспоминания об Айвазовском” печально известного Н.Кузьмина. Издатели отмечают, что книга впервые вышла в свет в 1901 году, через год после смерти художника. Стало быть, это как бы бесценный литературный “памятник”.

Литературные памятники издают, только снабдив их серьезным научным аппаратом, новейшими данными, исследованиями и т.п. В случае с кузьминским опусом издатели тиснули старую книжку без раздумий, один к одному, только отметили, что автор — “современник и преданный друг” прославленного мариниста.

Специалисты, хорошо знающие всю “айвазовскиану”, в частности искусствовед Шаэн Хачатрян, считают, что труд преданного друга полон грубейших ошибок, искажений и прочего брака. Особенно когда речь идет о происхождении художника. “...в жилах Айвазовского текла турецкая кровь, хотя его принято было у нас почему-то до сих пор считать кровным армянином”, — печально констатирует Кузьмин.

В достаточно ловко написанной книжке он рассказывает, как художник “вспоминал однажды в кругу своей семьи достоверное предание”. Рассказ этот якобы был “первоначально записан с его слов и хранится в семейных архивах художника”. Как оказалось, такого документа в архивах семьи отродясь не было.

Так вот, Айвазовский якобы рассказал, что в 1770 году, при осаде русскими Бендер, в числе жертв оказался и секретарь бендерского паши, заколотый русским гренадером. Секретарь, сжимая в руках своего младенца, просит спасти его от русского же штыка. В последнее мгновение некий армянин удерживает руку со штыком и с криком “Остановись! Это сын мой! Он христианин” спасает дитя. Это-то и был, оказывается, отец художника, которого потом усыновляет благородный спаситель. Между тем книга рождений и крещений феодосийской церкви Сурб Саргис сохранила запись, сделанную 17 июля 1817 года, о рождении “Ованеса, сына Геворга Айвазяна”. Буквально черным по белому.

Имя мариниста было уже известно всему миру, когда в журнале “Русская старина” в 1878 году появилась беллетризованная биография художника, написанная П.Каратыгиным, на основании личных бесед между ними. Жуткий эпизод из осады Бендер там выглядит иначе. А именно — “Покойный отец художника рассказывал ему, что дед его при взятии Азова (18 июля 1696 года) был спасен...” — далее следует та же душераздирающая сказочная сцена. Эту липу далее повторила графиня Блудова, ссылаясь на некую старинную книгу. И пошло и поехало. Особенно расстарался Кузьмин, который не только перекантовал старую сказку, но и придумал, что благородный армянин назвал “отца” художника Константином и дал фамилию Гайвазовский от турецкого слова “гайзов” — секретарь. Фальсификатор Кузьмин не знал, что такого слова в турецком языке нет. И не было. И фамилии еще такой не было. Потому что, как пишет брат художника Габриэл, их с братом отец “по дороге из Молдавии в Россию взял имя Константин Григорьевич, а фамилию Айваз или Гайваз изменил на Гайвазовский, поскольку в России уже были другие Айвазовы...”

Кузьмин (кстати, ничем другим как биографией Айвазовского не прославившийся) не только радикально изменил фабулу “плутовского романа”, но и хорошенько переписал весь текст Каратыгина, добавляя нужные и убавляя не нужные ему куски. Иначе говоря, он полностью выкинул из биографии классика все армянское, сведя к неприличному минимуму. (Об отношении Кузьмина к “близкому другу” говорит такой характерный отрывок из его текста. “Со свойственным ему юмором он (Айвазовский — К.М.) рассказал забавный анекдот из своей жизни о том, как во время недавней резни турками беззащитных армян он, пламенея ненавистью к ним,.. отправился на берег Черного моря и бросил торжественно в воду ленту, турецкие ордена и звезду Османии...” Смелую гражданскую акцию Кузьмин превращает в этакий веселый пустячок.) Между тем сам художник никогда не забывал, кто он есть, и всю свою достаточно долгую жизнь оставался патриотом своего народа и исторической родины.

Никаких старинных книг с упоминанием об отце-турке или деде-турке Айвазовского нет. Да и откуда было взяться в некоей книге такому эпизоду — достаточно незаметному в контексте войны? И почему никто об этой загадочной книге не знал, даже Габриэл Айвазян?

Дальнейший ход событий ясен. С параноидальной последовательностью и упрямством — это мягко говоря — ошибка мелькает в каких-то текстах, в телепередачах, даже весьма компетентной “Культуры”, совершенно не сочетаясь с действительностью. И вообще, как-то стараются совсем не упоминать, кто такой есть Ованес-Иван Айвазовский. Ни слова не говорится об армянской составляющей его жизни и творчества.

Нелепая книжка недобросовестных издателей — характерный пример такого отношения. Почему именно в России, а теперь уже и в Украине так неровно дышат и напрягаются, когда речь заходит о национальности великого мариниста, трудно сказать. В конце концов, он ведь действительно принадлежит двум культурам — русской и армянской. И смешные политигры тут совершенно неуместны. Не за горами 200-летие художника, и хорошо бы, чтобы его имя к тому времени было очищено от спекуляций на тему. И именно мы должны сделать это.

Карэн МИКАЭЛЯН

НВ