Analitika.at.ua. В ночь с 22 на 23 марта 1920 года в Шуши был полностью разрушен и сожжен армянский квартал. Из 35 тысяч армян не осталось в живых никого...

«Началось беспощадное истребление беззащитных женщин, детей, старух, стариков и т.д. Армяне подвергались массовой резне. Причем красивых армянских девиц насиловали, после чего расстреливали. По приказанию Хосров-бека Султанова, погромы продолжались более шести дней, все дома в армянской части были разгромлены, разграблены и сожжены дотла, уводя женский пол куда кому захотелось на расправу палачам-мусаватистам. Во время этих исторических коварных расправ Хосров-бек Султанов, произнося речи, объявлял мусульманам, о священной войне и призывал окончательно покончить с армянами города Шуши, не пощадив женщин, детей и т.д.» (из письма члена компартии Азербайджана Оджахкули Мусаева правительству РСФСР. «Нагорный Карабах в 1918-1923 гг. Сборник документов и материалов». Ереван, 1992.)

Март 1920 года навсегда вошел в историю Армении и Шуши как месяц беспощадной резни армянского населения некогда цветущего города: в ночь с 22 на 23 марта здесь был полностью разрушен и сожжен армянский квартал, а десятки тысяч жителей были жестоко убиты. Сохранившиеся по сей день руины армянской части, которая так и не была восстановлена руководством Азербайджана в советские годы, до сих пор поражают воображение масштабностью разрушений, ставших началом упадка легендарного города-крепости - одного из культурных центров Кавказа в конце 19-го - начале 20-го веков.

Именно в начале прошлого века начались процессы, которые привели к жестоким межнациональным столкновениям в Шуши, где до того мирно уживались две основные части населения – армяне и турки-шииты. Пантюркистские и панисламистские идеи проникают в этот период и сюда, сея рознь и ненависть среди шушинцев разных национальностей. Уже в 1905, 1906 и 1918-1919гг. турки совершают периодические набеги на армянское население Шуши, происходят вооруженные стычки. Роковым для судьбы города становится март 1920 года, когда армяне Карабаха значительно уступали туркам по степени вооруженности. «Настоящий момент самый удобный, по-моему, для окончательной ликвидации вопроса о Нагорном Карабахе, так как патронов у них имеется в малом количестве», - пишет в одной из депеш турок по национальности губернатор Елисаветпольской губернии, в состав которой входил и Шуши.

Ночь на 23 марта, ставшая началом безжалостной резни, погромов и разрушения армянского Шуши, была выбрана неслучайно: именно в эти дни мусульмане отмечают «новруз байрам», и армянские погромы стали, по всей вероятности, «подарком» к празднику. Цветущий, благоустроенный город был предан огню и мечу. Невозможно без содрогания читать воспоминания очевидцев об ужасах резни армян Шуши, как невозможно точно подсчитать число жертв. Лишь немногим удалось спастись бегством, и если в 1914 году в Шуши проживало более 22 тысяч армян, то через год после погромов - в 1921 году - их здесь оставалось не более 300 человек.

Существует немало доказательств того, что погромы и резня армянского населения были хорошо подготовлены и организованы властями Азербайджана под руководством опытных турецких эмиссаров. Охваченные жаждой крови и наживы, турецкое население Шуши, азербайджанские отряды и курдские разбойничьи банды напали на мирные армянские кварталы. Несколько дней подряд длились погромы, в ходе которой была разрушена, разграблена и сожжена вся армянская часть города. 7 тысяч благоустроенных домов, памятники истории и культуры, библиотеки, школы и гимназии, типографии и магазины города превратились в пепел, была выведена из строя первая на Кавказе канализация. Фотографии дымящихся шушинских развалин армянского квартала до сих пор оставляют гнетущее впечатление. Разоренный, обугленный и лишившийся своих истинных хозяев Шуши так и не восстал из пепла: в советский период бакинское руководство застраивало город безликими пятиэтажками, словно стремясь навсегда стереть армянский след с его некогда прекрасного облика.

В 1927 году, спустя 7 лет после армянских погромов, город посетила Мариетта Шагинян. Позже она писала в своих воспоминаниях: «... я увидела остов Шуши. Здесь в течение трех дней в марте 1920 года было разрушено и сожжено 7000 домов и вырезано - цифры называют разные... одни говорят - три-четыре тысячи армян, другие - свыше двенадцати тысяч. Факт тот, что из тридцати пяти тысяч армян не осталось в Шуше ни одного. Кой-где в канавах еще можно увидеть пучки женских волос с запекшейся на них черной кровью. Человеку с воображением здесь трудно дышать: идешь, идешь, идешь сплошным рядом обугленных стен, точнее - кусков стен, торопишься идти и боишься никогда не выйти. . . ».

Через три года после Шагинян в Шуши приехали супруги Осип и Надежда Мандельштам. Удручающее впечатление, которое город произвел на поэта, отразилось в знаменитом стихотворении «Фаэтонщик»:

Сорок тысяч мёртвых окон

Там глядят со всех сторон,

И труда бездушный кокон

На горах похоронен.

И бесстыдно розовеют

Обнаженные дома,

А над ними неба мреет

Тёмно-синяя чума.

Так в Нагорном Карабахе

В хищном городе Шуше

Я изведал эти страхи,

Соприродные душе.

Надежда Мандельштам оставила в своих воспоминаниях следующее описание Шуши 1930 года: «На рассвете мы выехали автобусом из Гянджи в Шуши. Город начинался с бесконечного кладбища, потом крохотная базарная площадь, куда спускаются улицы разоренного города. в этом городе, когда-то, очевидно, богатом и благоустроенном, картина катастрофы и резни была до ужаса наглядной. Мы прошлись по улицам и всюду одно и то же: два ряда домов без крыш, без окон, без дверей. Говорят, после резни все колодцы были забиты трупами. внизу - на базарной площади - копошилась кучка народу, но среди них ни одного армянина, только мусульмане». У Осипа Мандельштама создалось впечатление, будто мусульмане на базаре - это остатки тех убийц, которые с десяток лет назад разгромили город, только впрок им это не пошло: восточная нищета, чудовищные отрепья, гнойные болячки на лицах. Люди на базаре предлагали нам переночевать у них, но я боялась восточных болячек, а Мандельштам не мог отделаться от мысли, что перед ним погромщики и убийцы». Напомним, что так выглядел город через 10 лет после ужасных событий.

Погромы армян в Шуши стали очередным звеном политики младотурок, стремившихся уничтожить армянский народ на его же исторической территории. Кровавый март 1920 года стал месяцем падения армянского Шуши, который с тех пор так и не оправился от ран, а в годы недавней Карабахской войны был превращен в огневую точку, откуда азербайджанцы беспрерывным огнем поливали Степанакерт, пока 8 мая 1992 года армянские силы не освободили Шуши, вернув город его истинному хозяину.

В тех же воспоминаниях 1927 года Мариэтта Шагинян писала: «Но пройдут годы, а может быть, и десятилетия, и в Шуши станут ездить туристы - уже не ради его красоты и климата, а ради исторического урока, разыгравшегося в нем как бы в поучение всему Закавказью, урока, подобного тому, что мы видели в Помпее и Геркулануме. Только там действующим лицом была слепая стихия природы, а здесь слепая стихия зверя, разбуженная в человеческой массе при помощи человеческого слова...».

О мартовской трагедии Шуши необходимо не только помнить, но и говорить и писать. Это тем более необходимо на фоне той агрессивной антиармянской кампании Азербайджана и Турции, которая с беспардонной наглостью, не ограничивая себя в масштабах и чудовищности лжи, разворачивается на наших глазах. И лучшим усвоением «исторического урока» станет скорейшее восстановление Шуши, когда город сможет, наконец, избавиться от ран-развалин, вот уже 87 лет уродующих его некогда прекрасное лицо, и возродиться - для новой жизни на древней земле освобожденного Арцаха.

defacto.am