Analitika.at.ua. 28-29 апреля в Ереване прошла международная научная конференция "Кавказ-2008". Мероприятие, ежегодно проводимое Институтом Кавказа стало традиционным и собирает известных политологов, этнографов, журналистов - всех тех, кто занимается проблемами кавказского региона. Одним из докладчиков был издатель московского журнала "Большая игра: политика, бизнес, безопасность в Центральной Азии" Иван Сафранчук, который ответил на вопросы "ДЭ".

- В прошлом сами российские политологи говорили о невнятности российской политики на Южном Кавказе. Как Вы считаете, это время неопределенности прошло, и нынешняя Россия хорошо понимает, чего она хочет?

- Я думаю, что Россия всегда хотела одного и того же, а именно дружественного окружения; чтобы вблизи от российских границ не возникало присутствия иностранных военных структур и даже политического присутствия Запада. А в случае с Центральной Азией - и Китая. Или вернее, чтобы это нероссийское присутствие не достигало таких уровней, после которых Россия перестала бы считать страны региона дружественными для себя. Другое дело, что Россия не всегда понимала, как этого можно достичь, и в этом плане была большая неясность.

Если проследить эволюцию идей по достижению вышеозначенной цели, то на самом первом этапе - в начале, середине и почти до конца 90-х годов доминировало представление, что всем бывшим союзным республикам (может быть, за исключением Прибалтики) будет настолько тяжело без России, что они "помучаются, а затем вернутся". Использовались даже очень жесткие выражения, типа "приползут на коленях" и т.д. Потом, к концу 90-х, стало ясно, что независимость во всех постсоветских республиках состоялась. Может быть, со многими внутренними проблемами - экономическими, политическими и прочими, но, по крайней мере, никто не собирается отказываться от своей независимости и даже не готов идти ни на какие сделки по этому поводу. Тогда была предпринята попытка усилить привлекательность России. В первые путинские годы - в 2000-ом (этот год также можно считать путинским, так как в 1999-ом при подготовке бюджета Владимир Путин был премьер-министром и оказывал большое влияние на происходящие процессы) и далее в 2001-02 гг. резко выросли в российском бюджете ассигнования на все мероприятия, которые проходили по строке "политика в СНГ". Объемы выросли в разы - в 4-5 по сравнению с предыдущими годами. Причем средства выделялись не только на политические мероприятия, но и на многие другие сферы - науку, образование, культуру и т.д. То есть была предпринята попытка возродить широкое взаимодействие между странами, и оно хорошо финансировалось. Но с 2004 года финансирование по этой строке стало резко сокращаться.

- Почему?

- По всей видимости, эти попытки - за счет большего финансирования повысить привлекательность России - были признаны не совсем удачными. Но нужно отметить, что одновременно с этим сокращением пошли такие процессы, как увеличение финансирования различных мероприятий в СНГ со стороны госкомпаний (Газпрома, Роснефти и др.). Таким образом, часть расходов перестала идти через госбюджет, а пошла через компании в рамках их поддержки официальной российской политики. Затем начался еще больший этап экономизации. Россия стала считать, что внешняя политика должна быть прагматичной: нужно перестать гнаться за какими-то политическими химерами и мифами, а проводить прагматическую политику. Эта прагматизация политики вылилась в то, что гораздо более сильными стали экономические мотивы в российской политике. Т.е. странам СНГ стали больше предлагать какие-то экономические, инфраструктурные проекты, в частности, по трубопроводам. И сейчас мы продолжаем находиться на этом этапе.

Я попытался описать набор средств, с помощью которых Россия пытается обеспечить дружественность бывшего советского окружения. Таким образом, средства менялись, но общая цель, с моей точки зрения, всегда оставалась одна и та же - иметь дружественное, неконфликтное для России окружение.

- Использовать те самые экономических мотивы, о которых Вы говорили, наверно, более всего удалось России именно в Армении...

- Да, Россия существенно представлена в экономике Армении. Для полноты картины нужно отметить, что на последние годы пришелся еще один неоднозначный этап в российских политических размышлениях. В 90-е годы в России много жаловались на раздвоенную политику постсоветских стран, т.е. их попытки усидеть на двух, а то и на трех стульях - сотрудничать и с НАТО, и с Россией, и т.д. И тогда Россия призывала к выбору в свою пользу. Однако опыт 2004-06 гг. - целого ряда того, что мы называем "цветными революциями" - показал, что от многовекторности бывшие советские республики могут перейти к одновекторности, но не в российскую пользу. Потому упомянутый компонент в российской политике несколько ослаб, и можно даже сказать, что сегодняшняя Россия во многих случаях выступает за сохранение многовекторности, в частности, в Грузии.

- По-вашему, в Грузии есть многовекторность?

- Именно с подачи России во время президентской кампании в декабре 2007 года в грузинское общество была вброшена идея, что вообще-то грузинским выбором должен быть нейтралитет. Т.е. Россия не претендует, чтобы Грузия присоединилась к ОДКБ, ЕвроАзЭС, как каким-то другим пророссийским структурам, а проводила хотя бы нейтральную политику, иначе говоря - многовекторную.

- Недавно, после совместного заявления МИДов Армении и Турции, заговорили о том, что после открытия армяно-турецкой границы Россия будет вынуждена "уйти" и из Армении, и с Южного Кавказа вообще. Как Вы прокомментируете подобное мнение?

- Я думаю, что долгое время Армения рассматривалась как этакий пророссийский форпост на Кавказе. В России ее даже называли "наш Израиль". Т.е. как у США есть верный союзник на Ближнем Востоке, так и у нас - на Кавказе. Но когда в последние два года пошло чрезвычайное преобладание экономической тематики в российской внешней политике, и стало невозможным проведение какого-то активного внешнеполитического курса, который был бы открыто невыгоден, например, Газпрому, возник очень большой интерес к Азербайджану. Потому сейчас в отношении к Армении, насколько я понимаю, действует уже иная установка, а именно, что в рамках улучшения отношений с Азербайджаном нужно не допустить каких-то резких потерь в отношениях с Арменией. Поэтому сейчас Россия в Армении играет не на наращивание позиций, а на сохранение уже достигнутого в процессе сближения с Азербайджаном. А к попыткам наладить отношения между Турцией и Арменией Россия относится крайне благосклонно.

- Под "уходом" России имеется в виду, в первую очередь, вывод военных баз из Армении...

- Я думаю, что до этого не дойдет. Я не вижу попыток России снять свои военно-политические или экономические обязательства в Армении. Т.е. Россия, по крайней мере, не ставит себе цель улучшить внешнее окружение Армении таким образом, чтобы Россия была ей полностью не нужна. Скорее, речь идет о том, что увидели очень интересные экономические, инфраструктурные возможности в отношениях с Азербайджаном и задумались: "А если форсировать развитие отношений с Азербайджаном, то что будет с Арменией?". Наверно, Армения, находящаяся в неблагоприятном окружении, будет меньше доверять России и обратит больший взор на других гарантов стабильности и безопасности, а именно на США и НАТО. Потому предприняты попытки снизить уровень напряженности для Армении.

- Что для этого делается?

Карен Арзуманян Деловой экспресс