Analitika.at.ua. Очередная неудачная попытка «урегулирования» Нагорно-Карабахского конфликта
2008 год имел судьбоносное значение для дальнейшего развития глобальных политических процессов. Несмотря на то, что отношения между лидирующими государствами мира и раньше оставались напряженными, тем не менее, в прошлом году сверхдержавы перешли ту границу, где еще было возможно цивильное обсуждение спорных вопросов. Результатом этого стала реанимация ранее накопленных, но получивших статус «замороженных» конфликтов. Ситуация еще более драматизировалась, когда возник мировой финансовый кризис, который сделал позиции противоборствующих сторон еще более жесткими и неуступчивыми. И, совершенно естественно, что возникший между сверхдержавами новый виток напряженности должен был отразиться на политическом значении различных регионов мира.
Пятидневную российско-грузинскою войну многие исследователи считают началом новой политической ситуации кавказского региона. Но, по моему мнению, приверженцы данной идеи просто не обращают внимания на то, что вышеуказанная война сама по себе является отражением актуальных отношений между Западом и Россией. Ретроспективный взгляд на довоенный период покажет, что августовской войне предшествовало экономическое давление ежедневно усиливающейся России на европейские страны, возникновение проблемы установления американской системы ПРО в Восточной Европе, признание независимости Косово рядом западных стран и т.д. Каждый из указанных вопросов является достаточно убедительным фактором того, что настало время нового деления сфер влияния сверхдержав. Именно этот процесс и поставил начало совершенно новой политической ситуации в Южном Кавказе.
Военные действия на грузино-осетинской границе в августе 2008 года нарушили тот статус-кво, к сохранению которого стремились западные страны и Россия. «Замораживание» конфликтов на постсоветском пространстве в тот период было одним из наиважнейших приоритетов всех держав, преследовавших политические и экономические цели в Южном Кавказе. Ситуация «ни мира, ни войны» была интересна Москве по нескольким причинам. Во-первых, подобная реальность обеспечивала военное присутствие России в регионе и позволяла официальной Москве сохранять политическое влияние на противоборствующие стороны. Во-вторых, в Кремле была серьезная озабоченность по поводу того, что обострение ситуации в Южном Кавказе могло отразиться и на настроениях народов Северного Кавказа. Поэтому власти России старались сохранить создавшуюся в 90-х годах ситуацию и выступать в роли гаранта региональной безопасности.
Сохранение мира в зонах грузино-абхазского, грузино-осетинского и азербайджано-арцахского конфликтов было выгодно также Западу, которого в нашем регионе интересовало лишь безопасное функционирование нефтепроводов, газопроводов и других коммуникационных систем проекта TRACEKA. На Западе отлично понимали, что в случае возобновления военных действий в любой из указанных точек, тем более, в Арцахе, Европа на долгое время была бы вынуждена отказаться от энергоресурсов каспийского бассейна. Кроме того, среди западных политологов была уверенность в том, что возможное изменение системы безопасности кавказского региона неминуемо привело бы к ослаблению позиций Запада в Южном Кавказе. По их оценкам, в случае победы армянской стороны в новой войне с азербайджанцами, позиции России в регионе заметно усилятся. В случае же удачи азербайджанцев, Турция превратится в одну из самых мощных и сильных империй не только черноморского бассейна, но и Кавказа, побережья Каспийского моря и Ближнего Востока. Подобное усиление Турции совершенно не отвечает интересам Запада, так как в этом случае Анкара из послушного «союзника» в регионе трансформируется в грозного соперника со своими амбициями и требованиями.
Итак, совершенно очевидно, что интересы России и Запада в южнокавказском регионе в основном совпадали. Отстаивание этих интересов было поручено сопредседателям Минской Группы ОБСЕ, которые, под прикрытием поиска путей мирного урегулирования нагорно-карабахского конфликта, действовали в качестве совещательного органа по вопросам безопасности всего кавказского региона. Главной задачей сопредседателей было не урегулирование армяно-азербайджанского конфликта, а недопущение возобновления военных действий в Арцахе. И, надо признать, что с этой задачей они отлично справились.
Как уже было отмечено, грузино-осетинская война нарушила столь желанный статус-кво. События августа 2008 года превратили наш регион в новую арену противостояния Запад-Россия. Параллельно с этими процессами, активизировалась также региональная политика Турции. Официальная Анкара тогда предложила собственное видение политического развития Южного Кавказа – Платформу сотрудничества и стабильности на Кавказе, логическое развитие которой в конечном итоге привело лишь к попытке открытия армяно-турецкой границы и установлению дипломатических отношений с Арменией.
Соединенные Штаты Америки, которые, по оценкам некоторых политологов, в результате «пятидневной войны» получили разрешение со стороны европейцев спокойно действовать в бассейне Черного моря, не могли не использовать все преимущества создавшейся ситуации для вытеснения России из региона. Они использовали инициативную политику официальной Анкары, пытаясь направить экспансионистские настроения Турции в выгодном для Запада русле – против России. Для достижения этой цели США «одобрили» нормализацию армяно-турецких отношений, что в действительности явилось лишь попыткой переориентировки Армении с России на Запад. Именно поэтому администрация Барака Обамы считает улучшение армяно-турецких отношений одним из важнейших приобретений официального Вашингтона.
Однако урегулирование армяно-турецких отношений само по себе ничего не изменило бы в регионе. Хотя открытая граница между Арменией и Турцией делает присутствие российских пограничников в Армении бессмысленным, тем не менее, в Белом Доме отлично понимают, что Москва и Ереван найдут повод для оставления военного контингента в Армении. Например, дислоцированная в Гюмри российская база могла бы легко «трансформироваться» в военный контингент Организации Договора Коллективной Безопасности (ОДКБ). Именно поэтому американская дипломатия попробовала связать вопрос армяно-турецкого примирения с нагорно-карабахским конфликтом, хорошо понимая, что Арцах является тем фактором, который способен кардинально изменить политическую картину Кавказа.
Необходимо отметить, что правительство Турции вовсе не заинтересовано в обсуждении вопроса урегулирования армяно-турецких отношений в контексте арцахского вопроса. В настоящее время официальная Анкара пытается предать забвению свои грехи перед человечеством для более легкой интеграции в европейские структуры. Исходя из этой цели, правительство Турции стремится сгладить отношения с Арменией, одновременно пытаясь обойти вопрос Геноцида армян 1915 года. И это в том случае, когда именно факт признания мировым сообществом Геноцида армян в Османской Турции является одним из основных гарантов безопасности нашей страны. Мы, конечно, не можем отрицать важность карабахского вопроса для турецкой дипломатии, но в создавшейся ситуации официальная Анкара действительно стремилась довольствоваться лишь забвением факта Геноцида армян.
В России, конечно, отлично понимают логику начавшейся в нашем регионе новой политической игры. В Москве уверены, что, несмотря на обещания Обамы «перезагрузить» американо-российские отношения, США будут стремиться изменить расклад сил в Южном Кавказе путем активизации нагорно-карабахского конфликта. Более того, российские политологи и эксперты уверены, что американцы решили действовать посредством Турции. Для провала американских планов российская сторона убедила правительство Азербайджана, что в целях изменения политической картины Кавказа американцы поддержат Армению, имея дальнейшей целью вывод российских войск из Закавказья. По всей вероятности, доводы Кремля показались азербайджанцам убедительными. Последние не пожалели никаких усилий для предотвращения нормализации армяно-турецких отношений. Внешняя политика Турции подверглась столь жесткому давлению со стороны Азербайджана, что официальная Анкара была вынуждена отложить процесс урегулирования армяно-турецких отношений до «лучших времен».
Исходя из вышесказанного, можно констатировать, что в результате последовательной политики России и Азербайджана, «футбольная дипломатия» и весь процесс урегулирования армяно-турецких отношений были приостановлены. Данный процесс может возобновиться лишь в том случае, если Армения примет все требования азербайджанской стороны: вывод армянских войск из НКР, возвращение азербайджанских беженцев в прежние места проживания, отложение вопроса статуса Нагорного Карабаха на неопределенное время. Более того, надо отметить, что вышеуказанные требования азербайджанской стороны являются лишь промежуточными вопросами в деле полнейшей оккупации Нагорно-Карабахской Республики. Это свидетельствует о том, что власти Азербайджана, равно как и Турции, и не думают об изменении агрессивной политики по отношению к Армении.
Неудачная попытка улучшения армяно-турецких отношений в очередной раз продемонстрировала все приоритеты региональной политики Турции и Азербайджана. На этот раз Армению «спасла» нестыковка во внешней политике двух тюркоязычных республик региона. Как говорится, пронесло. Совершенно очевидно, что в следующий раз власти Турции подготовятся к «нормализации» армяно-турецких отношений более основательно. И тогда будет очень важно не ошибиться. В противном случае молодая армянская государственность встанет перед такими проблемами, которые могут оказаться нам не по плечу. Но это будет еще не скоро. По крайней мере, у нас есть достаточно времени для заселения освобожденных регионов НКР.
Грант МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН
Voskanapat.info |
