Analitika.at.ua. Бывший американский переговорщик рассказал постоянному автору журнала "Аналитикон", шефу вашингтонского бюро еженедельника «Арминиан Рипортер» Эмилю Санамяну о начале мирного процесса

Посол Джон (Джек) Мареска стал первым посланником США по карабахскому конфликту в 1992. После ухода с этой должности в 1994 Мареска возглавлял исследовательский институт радио Свобода в Праге, а затем являлся вице-президентом нефтяной компании Юнокал. В последние годы Мареска работает ректором Университета во имя Мира, созданного ООН в Коста-Рике.

- Когда стороны конфликта договаривались о перемирии в 1994 году, ожидали ли вы, что это перемирие продлится 15 лет?

- Нет, не ожидал, так как и до этого были договоренности о перемирии, которые затем нарушались. Почему это удалось, мне сказать трудно, так как я не отслеживаю нынешнюю ситуациею.

- В начале 1992 ООН первой отправила своего посланника, бывшего американского госсекретаря Сайруса Венса в регион карабахского конфликта. Как получилось, что уже через пару месяцев мандат по карабахскому урегулированию перешел к СБСЕ (ОБСЕ)?

- После распада СССР я добился того, чтобы СБСЕ включил в себя все новые независимые государства, так как, будучи частью СССР, они уже входили в это объединение. После некоторого сопротивления мое предложение было принято – конкретно во время встречи СБСЕ в Праге [30-31 января 1992].

Во время той же встречи было отмечено, что на Кавказе имеет место конфликт, в который вовлечены новые члены СБСЕ, и было сделано предложение о том, что СБСЕ стоит провести специальную конференцию по этому поводу и попытаться найти мирное решение. Правительство Беларуси согласилось провести эту конференцию у себя, и с тех пор это [так пока и не состоявшееся] мероприятие стало называться Минской конференцией.

Мы также согласились, что делегация, состоящая из представителей заинтересованных стран – членов СБСЕ посетит регион конфликта. На представленном мне самолете ВВС США мы прилетели в Баку и Ереван, а при помощи вертолета российской армии также побывали в Степанакерте, в Нагорном Карабахе.

- А как появилась Минская группа? Как определились ее члены? И почему была создана группа, а не назначен, скажем, посланник от самого СБСЕ? Чего группа добилась в 1992-4 годах?

- Мы договорились о созыве мирной конференции и о визите в регион представителей стран – членов СБСЕ, других договоренностей о механизме и роли организации в конфликте не было.

Италия взяла инициативу председательства на Минской конференции и предложила на должность председателя политическую фигуру [Марио Рафаэлли]. От имени США я добился того, чтобы итальянский председатель немедленно учредил переговорный процесс, через который можно было бы разрешить основные конфликтные вопросы и подготовить Минскую Конференцию.

Под этим давлением итальянцы организовали первую дискуссию между сторонами конфликта. Эта встреча [в июне 1992] прошла в усадьбе Вилла Мадама недалеко от Рима. Во встрече участвовали представители Армении, Азербайджана и Нагорного Карабаха. Тогда имели место длительные дискуссии о рассадке делегаций, так как Нагорный Карабах не был признан как суверенное государство.

В дополнение к Италии несколько стран, в том числе США, Россия, Франция, Турция и Швеция, согласились участвовать во встрече в качестве наблюдателей и содействующих сторон. Эти и другие страны-участники в итоге и стали “Минской Группой”.

Тогда не было желания назначать спецпосланника по Карабаху, так как конфликт был довольно проблематичным, находился далеко и мог оказаться безнадежным [в плане достижения решения]. Поэтому и было решено разделить ответственность [за решение конфликта] между несколькими заинтересованными странами.

Основным же достижением Группы того времени было создание условий для перемирия. Конечно, перемирие - это не окончательное решение и может только “заморозить” конфликт на какое-то время, но, по крайне мере, удалось остановить кровопролитие.

- Вы были первым посланником США по Карабаху. Благодаря каким ресурсам вы выстраивали свою работу? Как вы получали информацию из зоны конфликта?

- Ресурсы были ограничены, но, я думаю, у нас была хорошая информация о развитии событий. Я мог использовать самолет ВВС США и при помощи вертолета российской армии или наземного транспорта бывал в самом Карабахе.

Я проводил встречи с президентами, министрами иностранных дел и силовиками в Баку, Ереване и Степанакерте. Я также бывал на линии фронта как с армянской, так и с азербайджанской стороны. Мне удавалось посещать практически любой участок.

Мы также проводили тесные консультации с МИД и Минобороны России о событиях в регионе. Ну, и довольно скоро были созданы посольства США в Баку и Ереване.

- Совет Безопасности ООН одобрил первую свою резолюцию по Карабаху после взятия армянскими войсками Кельбаджара. Чьей инициативой была эта резолюция? И почему резолюции СБ ООН была принята только в 1993 году, а не в 1992 – когда имели место первые серьезные военные действия, или в 1994 – когда численность жертв с обеих сторон была самой высокой за период конфликта?

- Я не следил за событиями в ООН. Но мне кажется, тогда была серьезная надежда на то, что через СБСЕ/ОБСЕ удастся добиться прогресса, и поэтому заинтересованные члены международного сообщества не стремились “перехватить” этот вопрос в другом формате.

- Как складывались ваши отношения со спецпосланником президента России по Карабаху Владимиром Казимировым? Господин Казимиров не раз говорил, что в процессе переговоров США зачастую стремились переиграть Россию.

- Мне кажется, наши с Казимировым отношения были дружескими, хотя имели место и взаимные подозрения. Иметь дело с Россией после распада СССР было нелегко в силу целого ряда причин. Было время, когда разные части российского правительства действовали без полной координации друг с другом.

- Господин Казимиров заявлял публично, что в сентябре 1993 в Москве американские официальные лица представили ему так называемую non-paper [непубличную, но официальную позицию США], в которой оговаривалась оппозиция США мирному договору по Карабаху в случае, если он подразумевал ввод российских миротворцев в регион конфликта. Как вы это прокомментируете?

- Не знаю, какую “non-paper” вы имеете ввиду. Но я никогда не поддерживал использование российских миротворцев, так как считал, что у России были свои цели в регионе конфликта.

- Насколько интерес США к Кавказу был мотивирован каспийскими энергоресурсами? Вы работали как в правительстве США, так и, после ухода из правительства, в одной из нефтяных компаний – как, на ваш взгляд, обеспечивался баланс между государственными и частными интересами?

- Главной мотивацией участия США в работе Минской Группы была озабоченность самим конфликтом, и, кстати, американцы армянского происхождения разделяли эту озабоченность.

Несколько позже, когда американские энергетические компании появились в регионе, доступ к каспийским энергоресурсам также стал для нас важным вопросом.

Но при всем этом, всегда имели место довольно жесткие ограничения в отношении того, что США могли или даже желали предпринять в кавказском регионе.

analyticon.org