Analitika.at.ua. «Легитимность и результаты выборов ставят под сомнение враги исламского государства. Советую политическим деятелям воздерживаться от экстремистских проявлений в поствыборный период». Это именно то решение, которого ждали от духовного лидера Ирана аятоллы Хаменеи сторонники переизбранного президента этой страны Махмуда Ахмадинежада.
Хаменеи, который в принципе не является самым мягким лидером, избрал дамоклов меч в качестве наилучшего средства разрубить иранский «гордиев узел». Как отмечает британская «Таймс», Хаменеи поставил лидера оппозиции Мир-Хоссейна Мосави перед серьезнейшим выбором: либо встать рядом с Ахмадинежадом и поддержать действующую власть, либо незамедлительно покинуть страну. Третьего варианта нет.
Однако утверждать, что на этом в Иране перестанут «мутить воду», было бы, пожалуй, преждевременно. Духовная власть страны пока что не едина во мнении в этом вопросе, что, несомненно, ослабляет позиции аятоллы Хаменеи. То обстоятельство, что даже после его ультиматума в Тегеране и в ряде крупных городов страны вчера продолжались многолюдные демонстрации протеста, означает, что ситуация далеко не полностью контролируется, а это само по себе весьма опасное явление.
Тем не менее полагать, что духовный совет Ирана, в котором немало сторонников Мосави, прибегнет к столь радикальному шагу, как отстранение Хаменеи от должности духовного лидера и назначение новых выборов, было бы слишком наивно. Правда, подпитывающим такие умонастроения источником может служить то обстоятельство, что спикер парламента Али Лариджани, одна из влиятельных фигур в «консервативном» крыле Ахмадинежада, присоединился вчера к достаточно многочисленной армии критиков действующего президента. Однако если правильно преподнести это обстоятельство, оно будет выглядеть сущим пустяком. Лариджани подверг Ахмадинежада критике всего лишь за его периодические нападки на оппозицию, только и всего. Так что утверждать, что появились мало-мальски серьезные признаки раскола в стане консерваторов, просто бессмысленно. А это в свою очередь означает, что если вдруг реформаторы решат пойти ва-банк и добиваться новых выборов, страна окажется втянутой в водоворот гражданских столкновений.
Тем не менее власти вынуждены будут пойти на какие-то уступки. Понятно, что об отступлении от унаследованных от аятоллы Хомейни исламских принципов не может быть и речи. По всей видимости, эти уступки будут связаны с расширением рамок гражданских свобод и ослаблением диктата государственной власти. Это позволит несколько ослабить недовольство, особенно среди студенчества, поскольку эта часть иранского общества политически активна и всегда играла определяющую роль в политических процессах. Уж что-что, а это Ахмадинежаду прекрасно известно, ведь ровно тридцать лет назад он находился среди тех студентов, которые, по сути дела, и осуществили исламскую революцию. И дали Ахмадинежаду возможность впоследствии стать президентом страны.
Что касается чисто философской стороны дела, то можно сказать, что панические настроения в связи с происходящими в Иране событиями несколько преувеличены. Быть может, это где-то и понятно, но смысла в этом никакого нет. Иран не та страна, где можно провести аферу типа «цветной революции», и именно этим она существенно отличается от остального мира. Диктат закона не становится в Иране террором, а следовательно, найти в этой стране истинных революционеров практически невозможно. Исключение в этом смысле составляют, пожалуй, сторонники монархии, но их в Иране раз-два и обчелся.
Ромик Арутюнян
azatamtutyun.am |
