Analitika.at.ua. Авигдор Либерман, вице-премьер и министр иностранных дел Израиля, в канун 210-й годовщины со дня рождения Александра Пушкина заявил о "еврейских корнях" его африканских предков и даже похвастался, что эту дату в Израиле празднуют более широко, нежели в России. Насколько эта раздобытая спустя многие века в эфиопских "архивах" информация соответствует действительности не так уж и важно, так как можно не сомневаться, что отныне процесс насильственной ассимиляции "солнца русской поэзии" и российского "начала всех начал" необратим.

Конечно, на фоне этих притязаний на российское "наше все" заявление писателя Дмитрия Быкова, телевизионного любимца господ Швыдкого и Гордона, о "еврейских корнях" Булата Шалвовича Окуджавы, причем и с отцовской, и с материнской стороны, выглядит невинной шуткой, не достойной внимания. Однако мы убеждены, что это далеко не так. Во-первых, "открытие" сделано не в какой-то газетной статейке или в частном интервью, а в солидном исследовании, претендующем на роль "окончательной истины" в окуджавоведении, и сделано нахрапистым молодым человеком, который наверняка будет его тиражировать при каждом удобном случае. И, во-вторых, "открытие" это слишком уж соответствует модной тенденции, о которой будет сказано ниже.

Корни Ашхен Налбандян

Оставим вопрос о еврейских корнях Шалвы Окуджавы на усмотрение грузин, мы же попытаемся разобраться с "еврейскими корнями" Ашхен Налбандян. Причем сразу же отметим, что в случае с отцом "основанием" для заявления Д.Быкова, скорее всего, является туманное, возможно, шуточное замечание самого Булата Окуджавы в одном из поздних автобиографических произведений о том, что основатель отцовского рода в середине XIX века Павел Перемушкин был "то ли истинный русак, то ли мордвин, то ли еврей из кантонистов". Кстати, в книге Д.Быкова первые два варианта из цитаты просто выброшены, сохранен только мифический "еврей из кантонистов".

В отношении же матери опровергать какие-то основания утверждения Дмитрия Быкова вообще нет никакой необходимости, поскольку у него их просто нет. Как он сам пишет: "Нет ни одного документа, прямо или косвенно указывающего на ее (матери поэта) иудейское происхождение", просто ему приходилось слышать от разных знакомых Окуджавы, что сестры Налбандян (в том числе мать поэта) были на самом деле из еврейских армян. (В данном случае мы пользуемся сообщением Вигена Оганяна в газете "Ноев Ковчег" (2009, май), так как книгу Д.Быкова "Булат Окуджава" обнаружить в интернете или ереванских книжных магазинах пока не удалось). Естественно, было бы глупостью отыскивать "разных знакомых Окуджавы" или даже пытаться понять, кто такие эти никому неведомые "еврейские армяне", хотя и в этом неологизме, безусловно, заложена очередная антиармянская мина замедленного действия. Так что нам остается только, воспользовавшись поводом, вынужденно кратко изложить действительную семейную хронику армянских предков поэта. Она, несомненно, стоит того. Но прежде всего несколько предварительных слов об отношении поэта к матери, без которых в этой статье не обойтись.

Ашхен Степановна Налбандян занимала огромное место в жизни сына, который, помимо сотен по случаю признаний в любви, посвятил ей как отдельные произведения (к примеру, пронзительный рассказ "Девушка моей мечты" о встрече с матерью по возвращении ее из первой ссылки в 1947 году), так и  широко известные стихотворные строки:

Настоящих людей очень мало,

На планету совсем ерунда.

На Россию - одна моя мама,

Только что она может одна?

Или:

Но вам сквозь ту бумагу белую

Не разглядеть, что слезы лью,

Что я люблю Отчизну бедную,

Как маму бедную мою.

В отличие от мифических "различных знакомых Окуджавы" г-на Быкова, наши источники - вполне реальные люди с конкретными именами и их домашние архивы. Это проживающие в Ереване троюродные братья Булата Окуджавы (их дед - родной брат бабушки Булата Окуджавы) - академик НАН РА Арам Паруйрович Григорян и член-корреспондент Академии сельскохозяйственных наук и ученый секретарь этой же академии Рубен Вазгенович Тащян. Вот что они мне поведали со ссылкой на хранящееся у них "семейное древо" и собственную память.

Итак, основателем рода, о котором сохранились достоверные данные, был Вардан, проживавший в начале XIX века в Эрзруме. Сыном его был Микаэл, эмигрировавший в 1830 году в Джавахк. Сын Микаэла Казарос, проживавший в деревне Токат, женился на Вардуи, предки которой также были родом из Эрзрума. От этого брака родились Петрос, Григор и Сегбос. Для нас особый интерес представляет Григор, который был священником в Гандзе и от которого пошла фамилия Тер-Григорян. У Григора было семеро детей, из которых мы назовем только сына Сукиаса и дочь Егисапет.  Сукиас замечателен тем, что, женившись на Югабер, родил в 1885 году сына Ваана - выдающегося армянского поэта Ваана Тер-Григоряна, известного под псевдонимом Терьян. У Ваана были братья и сестра, из которых упоминаем лишь Арама, у которого в свою очередь родились сын Паруйр (отец моего собеседника Арама Григоряна), и дочерей - Эмму (мать другого моего собеседника - Рубена Тащяна) и Седу (мать талантливого армянского композитора Эдгара Оганесяна). К сведению не сведущих сообщим также, что дочь Ваана Терьяна Нвард - жена известного поэта Геворка Эмина.

Переведем дыхание и вернемся к Егисапет - родной сестре Сукиаса. Эта Егисапет также вышла замуж за джавахкца Мкртича Налбандяна. От этого брака родилось четверо детей - две дочери и два сына - Степан и Аршак. У Степана в 1903 году родилась дочь Ашхен - мать Булата Окуджавы, а у Аршака в 1906 году сын - один из самых титулованных советских художников Дмитрий Налбандян. И хотя в многочисленных энциклопедических статьях и посвященных ему книгах (кроме выходивших на армянском языке) Дмитрий Аршакович неизменно назывался Дмитрием Аркадьевичем, тем не менее "еврейских корней", насколько известно, ему никто не приписывал. Тесен армянский мир.

Во время нашей беседы я задал моим собеседникам вопрос: слышали ли они когда-либо о еврейских корнях их рода? В ответ братья-академики только улыбнулись. Попросил я также рассказать о своих встречах с представителями "булатовской" ветви рода.

В ответ Арам Григорян рассказал следующее: "Из трех сестер Налбандян я был близко знаком с двумя - Гоар, жившей в Ереване, и Сирануш, проживавшей в Москве, ведь они были двоюродными сестрами моего отца. С Ашхен - матерью Булата Окуджавы - я знаком не был, но она меня всегда интересовала, так как я знал о его нежной любви к матери, он дольше жил с ней, нежели с отцом.

С самим Булатом я познакомился так. Я сидел в ресторане Центрального дома литераторов в компании ведущих русских литературоведов, совершивших в 60-е годы переворот в мировом литературоведении - Сергеем Бочаровым и Вадимом Кожиновым. За соседним столиком я увидел Окуджаву, встал, подошел к нему и похлопал по плечу: "Делайте все, что угодно, только не делайте вид, что мы не братья". Он был взволнован. Говорит: "Простите, вы можете кого-нибудь назвать, чтобы я опознал вас?" Я назвал Лялю Мелик-Оганджанян, дочь Гоар, родной сестры Ашхен. "Эта моя любимейшая сестра", - сказал он.

Я пригласил Булата за наш стол. Мы прекрасно провели время. За столом я вспомнил "Грузинскую песню" Окуджавы ("Виноградную косточку в теплую землю зарою...") и не без некоторой нагловатости спросил, почему она называется "Грузинская..."? Булат ответил, что эта песня могла бы называться и "Армянская..." Обо всем не расскажешь, но так произошло наше знакомство.

 (Здесь уместно заметить, что, вероятно, все, кому удалось познакомиться с прекрасными переводами Рафаэла Папаяна стихов Окуджавы на армянский язык, особенно в исполнении их певицей Лилит Саркисян, не могут не согласиться, что, читая или слушая песни Окуджавы на армянском, тебя не оставляет впечатление, будто имеешь дело с оригиналом, а не переводом, так "по-армянски" они звучат.)

Свидетельства "Семейной хроники"

Теперь предоставим слово самому Булату Окуджаве. И здесь нам нет необходимости проводить какие-то разыскания, искать документы или копаться в многочисленных интервью. На все интересующие нас и г-на Быкова вопросы Булат Шалвович ответил в созданном им в 1989-1993гг. автобиографическом повествовании "Упраздненный театр. Семейная хроника", удостоившемся в 1994 году почетнейшей Букеровской премии. У нас, к сожалению, об этой замечательной книге мало кто знает, и это понятно - в те годы нам было не до литературных новинок. Но сейчас ее можно прочитать хотя бы в интернете, и сделать это надо обязательно, и не только потому, что в ней подробнейшим образом изложена хроника жизни детских и юношеских лет Булата Окуджавы, протекавшей преимущественно в кругу его армянской родни.

В книге отсутствуют уже известные нам предки Степана Налбандяна, о которых, возможно, Булату Шалвовичу мало что было известно. Зато огромное место в хронике принадлежит деду Степану (армянскому Степану, как его называл Булат, ибо и его другого деда, грузинского, тоже звали Степан), в дом которого, по признанию самого Булата, забрасывали его, привозя в Тбилиси, безостаточно посвятившие себя строительству социализма родители-большевики, и особенно бабушке Марии (Мариам Вартановне). Процитируем один абзац из книги и не только ради содержащейся в ней информации, но и для того, чтобы напомнить читателю вкус великолепной прозы Окуджавы.

"...У бабуси было пять дочерей: Сильвия, Гоар, Ашхен, Анаид, Сирануш и сын Рафик. Она вышла замуж шестнадцати лет за отменного столяра Степана. Фамилия его была Налбандян, от слова "налбанд", то есть кузнец. По-русски он звался бы Кузнецовым. Марию выдали за него с трудом, ибо она была дочерью купчишки, хоть и не слишком богатого, но все же. А жених, хоть и красивый, но столяр. Отец гневался. Бабуся ходила заплаканная. Степан (армянский Степан), сжав кулаки и губы, простаивал под ее окнами до рассвета. И дверь их судьбы все-таки раскрылась. (В другом месте книги Булат так пишет об этом судьбоносном для его семьи моменте: "Слились две реки - грузинская и армянская - перемешались их древние густые воды, не замутив течения жизни, не нарушив привычных представлений о ней"). И они вошли в нее, не оглядываясь по сторонам, не замечая чужих порядков, никому не завидуя, думая лишь о своем и ощущая себя высшими существами. Музыка их жизни не таила в себе внезапных откровений - она была традиционна и уже обжита, как древнее жилище: Мария была молчалива и покорна, Степан - грозен, величествен и вспыльчив, но вдруг мягок, и вкрадчив и отходчив. Он нависал над юной женой в минуты гнева, и его красивое и жесткое лицо становилось багровым: "Как ты могла, Маруся?! Все кончено! Все растоптано! Ничего исправить нельзя!.." Она покачивалась перед ним, закусив губы, стройная, беспомощная, едва сохраняя присутствие духа; уставившись на свою домашнюю туфельку, высунувшуюся из-под длинной юбки, считала про себя: "Мек, ерку, ерек, черс..." и так до десяти, и когда произносила "тасс", он начинал затухать, сникал, смотрел в окно. Тогда она как бы между прочим тихо спрашивала: "Степан, не пора ли корову кормить?" - "Конечно пора, Маруся", - говорил он мирно и буднично и отправлялся в хлев".

В таком же духе развертывается повествование и далее, а упомянутые выше имена членов армянской семьи Налбандян (за исключением рано умершей Анаид) становятся главными персонажами книги, как и жизни маленького Булата, или, как он называет себя в этой книге, Ванванча.

Рамки газетной статьи, к сожалению, не позволяют бесконечно цитировать книгу "Упраздненный театр. Семейная хроника". Скажем только, что она закрывает все вопросы, касающиеся армянских корней Булата Окуджавы, и дает полную возможность оценить влияние армянской родни на судьбу и творчество Булата Окуджавы.

Гены, сотворяющие гениев, - национальная собственность

Мы уже говорили о том, что к заявлению Д.Быкова следует отнестись серьезно и по возможности не допустить дальнейшего распространения его бездоказательных вымыслов. Ибо мы не раз были свидетелями того, как армянские корни того или иного известного деятеля, особенно смешанного происхождения, поначалу являвшиеся вроде бы общеизвестным фактом, постепенно отодвигались на задний план, а затем и вовсе переставали упоминаться. Это тема отдельного разговора. Но поскольку в нашей статье речь идет о приписывании Булату Окуджаве "еврейских корней", то приведем соответствующий пример.

В авторитетной книге Александра Каца "Евреи. Христианство. Россия: от пророков до генсеков", являющейся не только изложением еврейской версии мировой истории, но и своеобразным энциклопедическим словарем-справочником о советских и российских деятелях еврейского происхождения, можно встретить и таких, чье армянское происхождение (хотя бы наполовину) несомненно. В книге, в частности, упоминаются Абрам Алиханов, Артем Алиханьян, Гарри Каспаров, Сергей Довлатов... Однако искать какого-либо упоминания об этом важнейшем факте (поскольку основным критерием отбора является национальный) в книге не найти. Примеры можно умножить, ибо тенденция здесь очевидна. Стоит ли обращать внимание?

Мы часто посмеиваемся над нашей привычкой искать повсюду армянские корни, хотя сама эта привычка, если, конечно, она не переходит в болезненную манию, - вещь абсолютно нормальная и объяснимая, и не только, как утверждают, для малочисленных народов. Но ведь и противоположная крайность недопустима. Совсем недавно московское телевидение и пресса, захлебываясь от восторга, рассказывали о "русском" происхождении Анри Труайя-Тарасова, на самом деле сына армавирских армян Аслана Торосяна и Лидии Абесоломовой. Нет никаких сомнений, что со временем (уже) знаменитого писателя поделят между собой французы и русские. А армянские корни? Неужели каждый раз утешаться тем, что талантливых армян - избыток и нас не убудет.

Уже убывает. Тем более что по настоящему талантливых, тем более гениальных людей много не бывает. И не следует оставлять их армянские корни на усмотрение вдов или потомков, не говоря уже об "исследователях" их жизни и творчества. Вспоминается трансляция из Москвы юбилейного вечера Микаэла Таривердиева, организованного вдовой композитора. В зале присутствовал кто угодно, но не было ни одного армянина, не было даже нашего посла-композитора. И если бы не реплика Э.Рязанова о прекрасной русской речи армянина Таривердиева, то никто за 2 часа так и не вспомнил бы ген, сделавший мальчика из армянской семьи Микаэлом Таривердиевым. Эти гены, сотворяющие гениев, - наша национальная собственность, и мы обязаны хранить память о нем.

Кто и как должен противостоять становящейся все более модной и наглой тенденции глобального ограбления имиджа и славы нации? Может, предложить подумать об этом аспекте национальной безопасности новосозданной Общественной палате? А для начала вполне конкретная скромная задачка: сделать так, чтобы в музее Окуджавы в Переделкино было упомянуто армянское происхождение его матери - Ашхен Степановны Налбандян.

P.S. 13 июня по телеканалу "Культура" был показан  спектакль театра Елены Камбуровой "Капли датского короля". Исполнение песен Б.Окуджавы сопровождалось чтением актером Юрием Соколовым отрывков из его автобиографической прозы. Претензий к Ю.Соколову у нас быть не может, но вот что любопытно. Первая же его фраза была о грузинском происхождении Окуджавы, однако все названные и неназванные (надеемся не умышленно) герои и персонажи автобиографического текста, за исключением Л.Берия, были армяне. Но об этом никто, кроме армян, не догадался.

Левон МИКАЕЛЯН

Golos.am