Analitika.at.ua. История стран и народов изучается по фамилиям осужденных. В тюремных застенках политзаключенным Ульяновым написаны брошюра "О стачках" и пространная листовка "Царскому правительству". Политзаключенным Гитлером в Ландсбергской тюрьме была написана "Моя борьба"…

Какие же политзаключенные в наших тюрьмах?

Одни невежды…

Грит Манс

Иногда поражаешься степени любви и откровенного уважения к собственной стране со стороны контингента, абсолютно к этому не приспособленного. Еще более поразительно то, что рекруты этого политизированного бивуака не упускают случая стрельнуть из своих идеологических траншей дробовым выстрелом по национальным мишеням. Ведомые знаменем меркантилизма и собственной корысти, эти удалые стрельцы особенно облюбовали презрительный тон в отношении именно национального менталитета, как якобы главного препятствия на пути государственного развития. Но вот когда из такого шатра раздаются суждения о наличии в этой стране более сотни политзаключенных, остается только удивляться их любви к своему государству: ведь лучшего комплимента для Армении вообще трудно придумать.

В отношении просвещенности наша республика - настолько замкнутое пространство, что у каждого более или менее свободно мыслящего индивида может развиться клаустрофобия. О каких политзаключенных в Армении может идти речь, когда мелькающие на арене публичной политики все без исключения партийные группировки борются лишь за то, чтобы первыми продемонстрировать перед строгими, но реально безразличными западными эмиссарами свой врожденный демократизм, свою физиологическую приверженность европейским ценностям и всем международным конвенциям, необузданную страсть к рыночной экономике и либеральному курсу?

О каких политзаключенных в Армении может идти речь, если в стране не арестован ни один литератор (за инакомыслие), не запрещена ни одна книга, если вообще не существует этой литературы нового времени? Если сектанты борются за свои права куда последовательнее православных и обладают большими правами, чем православные. Если оперная сцена страны предоставлена в распоряжение бесформенных представителей плебейской субкультуры, квакающих на ней, как зеленая жаба в гнилом болоте. Если отдых "на турецком берегу" тиражируется с уличных стендов и телевизионных эфиров. О каких политзаключенных может идти речь, если героями нашего времени вполне официально являются уголовники, спекулянты, скупщики краденого, сутенеры, садисты и извращенцы, трансформированные в "добропорядочных и законопослушных" депутатов, министров и судей?

Речь исключительно о представителях ущербного в своем развитии контингента, которые на волне застольного патриотизма однажды вкусили этой самой власти и уже не желают ничего другого, кроме нее, любимой. Называть их только за это политзаключенными - значит надругаться над собственной историей. Ибо в разное время народ наш умел дарить строгим режимам своих великих узников.

Микаэл Налбандян был арестован и заключен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Над ним еще был суд "по делу тридцати двух". Достаточно громкий политический процесс… Тогда же по соседству с ним работал в своей одиночке и Чернышевский. Работал над "евангелием нового политического учения" - романом "Что делать?". Согласимся, что трудно представить Смбата Айвазяна в таком расположении духа.

В начале 1921 года было арестовано около 1400 офицеров армянской армии, среди них 20 генералов и 30 полковников, в том числе  героев Сардарапата: генералы Товмас Назарбекян и Мовсес Силиков, полковники Бек-Пирумовы… История стран и народов действительно изучается по фамилиям осужденных.

Гарегин Нжде размышлял в тюрьмах над вопросами национальной будущности; и он тоже писал, причем писал в условиях совершенно невероятного физического и нравственного истощения. Согласимся, что трудно увидеть Алика Арзуманяна за такой работой.

Дело даже не в амнистированных "узниках". Власти республики не отдают себе отчета в том, что в водовороте своего слепого угодничества перед западными кураторами сами рождают "героев нашего времени", сами наделяют их абсолютно несвойственными чертами с оттенком некоего благородства и героизма, тем самым извращают суть понятия "политзаключенный", в итоге надругаются над теми же Налбандяном и Чернышевским. Они не ощущают своей ответственности перед теми, кого приручили, ибо воображают себя не маленькими принцами, а большими королями. А каков король - такова и смута, таковы аресты, такова амнистия…

Арис КАЗИНЯН

Golos.am