Analitika.at.ua. В Цахкадзоре проходит IV форум иноязычных армянских писателей. Среди гостей профессор из Италии Альдо Феррари. И не случайно. Он хорошо известен и как арменовед, и как переводчик с грабара.

Феррари также преподаватель истории и культуры Армении университета Ca Foscari в Венеции и руководитель программы по Кавказу и Центральной Азии Института международной политики в Милане. Это, впрочем, не все. Он же — главный редактор "Обозрения итальянских арменоведов”, член Международной ассоциации армянских исследований. Докторскую степень получил за обстоятельную монографию "Имперская граница. Армяне в Российской империи (1801-1917)”.

Кроме этого, автор книг "Арарат и журавль. Очерки истории и культуры армян”, "Армяне и Венеция: от Шахриманяна до Мхитара”, "Кавказ. Народы и конфликты на границе Европы”, "Краткая история Кавказа” и других, не менее значительных, интересных и нужных. Профессор Феррари, обаятельный, коммуникабельный и мобильный, часто бывает в Армении. Предлагаем интервью с итальянским арменоведом.

— ...По специальности я русист, русской историей начал заниматься в Венеции. К армянской истории и языку обратился неожиданно — меня поразила выставка армянской архитектуры в Венеции в середине 80-х годов. Как вы знаете, в Венеции еще сохранилась живая армянская традиция — я имею в виду орден мхитаристов на острове Сурб Лазар. Немногие в Италии знают Армению и армян, только в Венеции очень хорошо знают, кто такие армяне.

Однако надо сказать, что в последнее время в нашей стране растет интерес к истории и культуре Армении. Армению посещают многие итальянские туристы. Мои соотечественники построили в Армении две больницы, на итальянские деньги реставрируется монастырь Мармашена, успешно работает строительная компания RENCO. В Италии растет интерес и к теме геноцида. У нас геноцид армян признан не только парламентом, но и законодательными собраниями многих городов. Как это ни странно, сегодня мне легче найти аудиторию для научного доклада об Армении, чем о России. Двадцать-тридцать лет назад такую ситуацию невозможно было представить.

Моя докторская диссертация посвящена армяно-русским отношениям после присоединения Кавказа к России. На Западе, особенно в Италии, до меня никто не занимался этой темой. Моим научным руководителем был Левон Зекиян. Он всю жизнь занимается Арменией — литературой, лингвистикой, историей, причем его интересы охватывают самые разные эпохи. Вместе с Зекияном мы создали Ассоциацию армянских исследований в Италии, и она по сей день неплохо работает. Армянская колония у нас в стране немногочисленна, говорят, она насчитывает всего две тысячи. Однако арменоведческая школа очень сильна — ее основу заложили Адриано Альпаго-Новелло в Милане и Паоло Кунео в Риме в 60-х годах. Сейчас это 15-20 ученых, среди них Левон Зекиян в Венеции, Габриэлла Улоходжян, которая очень долго преподавала в Болонском университете, Анна Сиринян, тоже в Болонье, Джусто Трайна в Лечче. Есть специалисты, в том числе молодые, и в других городах — Риме, Пизе, Милане. Перспективы итальянского арменоведения действительно очень хорошие.

— К сожалению, некоторые даже известные арменоведы не владеют вовсе или крайне слабо владеют армянским языком.

— Таких ученых, мне кажется, нельзя назвать арменоведами. У нас, в Италии, дело поставлено очень серьезно, изучение языка считается несомненно необходимым. Я начал с изучения грабара. Теперь занимаюсь современной историей и, к сожалению, понемногу забываю этот красивый и трудный язык.

— Как вы пришли к теме армянского дворянства?

— Тоже достаточно случайно. В принципе, меня интересует тема дворянства вообще. Западные специалисты занимаются прежде всего армянской церковной архитектурой, армянскими колониями в диаспоре, армянским купечеством, на Западе все забыли, что армяне — это не только купцы, но и воины. Я начал заниматься армянской аристократией, когда несколько лет назад перевел с грабара "Историю Давид-бека”. Это произведение, очень красивое по языку, интересное по содержанию, стало для меня большим сюрпризом. Я открыл для себя, что не только в далеком прошлом, но и совсем недавно существовали армянские дворянские роды, особенно в Сюнике и Карабахе. Решил серьезно заняться этой темой: перевел на итальянский "Меликства Хамсы” Раффи и готовлю большую монографию об армянском дворянстве в XVIII веке.

Кстати, в Риме живет замечательный человек Карло Чезарини Сарухан-бек: по отцу он принадлежит к итальянскому аристократическому роду Чезарини из Тосканы, а по матери — к армянскому дворянскому роду Сарухан-бек, который продолжает целый ряд дворянских родов, не только армянских, но и грузинских, и русских. Он — настоящая энциклопедия по кавказскому дворянству.

На Западе только два специалиста занимались темой армянского дворянства — Кирилл Туманов и Роберт Хьюзен. Причем главным образом с генеалогической точки зрения. Однако важны не столько родственные отношения и ветви генеалогического древа, сколько политическая роль армянского дворянства. Возможно, именно из-за того, что в Карабахе и Сюнике сохранялись дворянские роды, эти области смогли так активно отстаивать свою самостоятельность.

— Здесь сохранились полуавтономные армянские образования — это было главной причиной сохранения знатных родов.

— Я вижу обратную закономерность — именно наличие дворянства помогло сохранить эти образования. Без аристократии для этого отсутствовала бы политическая возможность. Мне кажется, это ясно не многим. А ведь сколько генералов из армянских дворян служило в российской царской армии. Это и Бебутов, и Аргутинский-Долгорукий, и Лорис-Меликов... Впрочем, некоторые высокие военные чины — как, например, князь Мадатов, — будучи армянами, мало думали об армянах и были исключительно "солдатами империи”.

— Действительно, на протяжении веков дворянство и знать не раз доказывали свою важную роль в политической истории народов. Но она бывала как позитивной, так и негативной. Персидский шах ликвидировал институт царской власти в Армении по ходатайству армянской же знати. Достаточно было Сенекериму Арцруни польститься на византийский титул патрикия, должность стратига Каппадокии и наследственное владение тремя городами, как Васпураканское царство превратилось в обычную имперскую область.

— Вы, конечно, правы: в истории Армении и других стран роль знати часто была негативна. К этому списку можно добавить по крайней мере Мелик-Шахназара, который позвал Панах-хана в Карабах из-за соперничества с другими меликами. Но дело в том, что древняя Армения была аристократической страной, и после упадка знати вся нация осталась без политического руководства. Только там, где еще оставалась национальная знать — например, в Карабахе или в Зейтуне — армяне долго сохраняли способность играть политическую роль.

— В свое время царское правительство сыграло отрицательную роль в судьбе армянского дворянства, оторвав его от земли, от наследственных владений...

— Конечно, правительство проявило мало благодарности к меликам, от которых получило большую поддержку. В целом армянские мелики и дворяне подверглись в Российской империи частичной денационализации, но и одновременно обрели большие возможности. Я имею в виду не только Мадатова, но и многих других представителей армянского дворянства и прежде всего Лорис-Меликова. Несмотря на русификацию, в том числе и в окончаниях фамилий, они почти все остались армянами как с религиозной, так и с культурной точек зрения. Лучше сказать, они были одновременно и армянами, и русскими. Это не всегда и не везде возможно.

— Вы ведь занимаетесь еще и геополитикой?

— Я занимаюсь геополитикой современного Кавказа, особенно в связи с Россией. В Италии я лучший специалист в этом вопросе, поскольку единственный (смеется). Я занимаюсь Кавказом и Россией в очень престижном Институте международной политики (ISPI) в Милане, где регулярно публикуюсь. В Италии заниматься геополитикой значит прежде всего читать написанное на английском языке, переводить и комментировать. Дело в том, что в Италии нет внешней политики. Геополитика важна только для тех стран, у которых есть настоящая внешняя политика, например для США, Китая, России. Есть ли внешняя политика у Евросоюза — интересный вопрос. Пока еще нет. Однако Южный Кавказ вошел в программу европейского соседства. Возможно, благодаря Евросоюзу удастся вывести регион из того тупика, в котором он находится из-за противостояния здесь США и России.

— Кавказ — очень сложный регион, и сюда совсем не просто войти.

— Именно в этом состоит моя роль в Италии. Я знаю историю Кавказа и могу что-то сказать по этому поводу. Дело в том, что на Западе, и особенно в Италии, еще недавно существовали крайне упрощенные представления об Армении и Кавказе. Сейчас многие начинают понимать, что Кавказ существует, как очень сложный и геополитически важный регион. МИД предоставил мне и моему институту в Милане хорошую возможность для работ по Кавказу. Надо сказать, что сейчас наибольший интерес вызывает Грузия в связи с представлением, что она окончательно повернулась на Запад. Возникло мнение, возможно, достаточно поверхностное, что в Грузии есть настоящая демократия. Наоборот, по поводу Армении есть устойчивое мнение о ее недостаточной демократичности, об Азербайджане и говорить нечего.

...Армению на Западе считали достаточно демократической страной, но после расстрела в парламенте и отчасти выборов отношение изменилось. Тем не менее есть большая симпатия по отношению к вашей стране на общественном уровне по контрасту с каким-то недоверием на уровне официальном.

— Достаточно ли сознают в Италии и в Европе в целом, что Армения — это все же не Южный Кавказ/Закавказье, что она выходит в этот регион только северо-восточной своей частью? Ставить знак равенства между сегодняшней Республикой Армения и Арменией как таковой — в историческом, географическом, культурном, национальном и философском аспектах — все равно что приравнивать 1 к 10. Это становится источником ошибок в политике — и теоретических, и практических.

— Не многие в Италии и в Европе сознают, что историческая Армения не совпадает с нынешней маленькой республикой. Это недоразумение может серьезно препятствовать правильному пониманию исторических и политических процессов в Армении, которая только после геноцида стала "кавказской” страной. Мне кажется, что слово "Закавказье” выражает слишком руссоцентричную точку зрения. Поэтому я, как и некоторые другие западные ученые, предпочитаю говорить об исторической Армении как о "субкавказской” стране, тесно связанной в течение веков также с Ираном и Анатолией.

Журнал "АНИВ”. «Новое Время»