Analitika.at.ua. Интервью директора российского Центра по изучению постсоветского пространства главного редактора портала «Вестник Кавказа», замдекана исторического факультета МГУ Алексея Власова информагентству АрмИнфо.

Г-н Власов, ряд политологов сегодня в качестве вероятного сценария рассматривают возможную военную операцию США или Израиля против иранских ядерных объектов. Какая роль отведена Израилю в этом процессе?

Если предположить, что Соединенные Штаты окончательно решили провести военную операцию против иранских ядерных объектов, то, скорее всего, именно Израилю будет отведена роль главного союзника Вашингтона, а, возможно, что и функция равноправного партнера в реализации главной задачи – уничтожения ядерного потенциала Ирана, снятия прямой и явной угрозы самому существованию Израиля как государства. Ничего принципиально нового в этом раскладе сил нет. Уже несколько раз на протяжении второй половины двадцатого столетия в случае возникновения кризисной ситуации именно ось Вашингтон - Тель-Авив выступала как фактор, сдерживающий амбиции арабских государств, нейтрализующий их военный потенциал, в том числе и силовым путем. То, что в последние годы отношения между Израилем и США в каком-то смысле стали более прохладными, ни в коем случае не затрагивает фундаментальный сюжет, а именно – проблему обладания Ираном ядерным оружием. В этом отношении у Израиля и США, возможно, просто нет другого выхода, как поддерживать друг друга всеми средствами, начиная от координации действий на уровне дипломатии и, вполне возможно, заканчивая участием в пока еще виртуальной военной операции.

Президент Турции Гюль заявил президенту Израиля Пересу в Анкаре, что не поедет в Израиль до тех пор, пока не прекратится осада Газы. На этом фоне Израиль прекратил совместные учения военно-воздушных сил с Израилем и США. Можно ли говорить в этих условиях об окончательном разрыве отношений между Тель-Авивом и Анкарой?

Говорить об окончательном разрыве отношений между Тель-Авивом и Анкарой, на мой взгляд, пока что преждевременно, скорее можно констатировать, что они подошли к опасной черте. Достаточно жесткие заявления президента Гюля постоянно получают столь же резкий ответ со стороны высших должностных лиц Израиля. Думаю, что не нужно напоминать о широко известном инциденте с турецким послом в этой стране. Это как показатель предельной субъективированности и в каком-то смысле даже комичности тех приемов, которые используют обе стороны, чтобы уязвить друг друга. Возможно, в этом и заключена опасность чрезмерного увлечения обвинительной риторикой, в которую при слишком частом ее употреблении сам начинаешь верить. Но, все-таки, я считаю, что нынешнее обострение двусторонних отношений, скорее всего, не приведет к окончательному разрыву между Анкарой и Тель-Авивом, о чем несколько дней назад говорил и сам министр иностранных дел Турции. Кстати, ровно год назад аналогичные варианты уже обсуждались в международных СМИ, когда армия обороны Израиля проводила операции в Секторе Газа на территории Палестинской автономии. И вот, год спустя вновь мы видим, что все возвращается на «круги своя». Но в этой цикличности как раз, может быть, и заключена еще одна важная закономерность – когда конфликт доходит до точки кипения, обе стороны все-таки находят разумный компромисс. Хотя, конечно, понятно, что он носит ситуативный характер, а фундаментальные причины, которые приводят к такого рода взаимной агрессии заключены в разнице подходов Израиля и Турции к проблемам региональной политики. И пока что не сделано никаких шагов к тому, чтобы как-то сблизить эти позиции.

На днях член Совбеза Турции Джем Огуз заявил, что Турция повернулась на 180 градусов от Израиля, и кто бы ни был у власти - АКП или находящиеся ныне в оппозиции националисты - все равно им пришлось бы адекватно реагировать на израильскую политику. Вы с этим согласны и если да то почему?

Я внимательно прочитал высказывания Огуза, и в принципе с ними согласен. Конфронтационная риторика со стороны Анкары будет продолжаться по отношению к Израилю при любых внутриполитических раскладах. Причина, как я уже отмечал, заключается в том, что для Анкары нынешний конфликт с Израилем – это дополнительный ресурс с точки зрения обретения более прочных союзников на региональном уровне. Что как раз вписывается в новую стратегию турецкой внешней политики, как государства, которое предлагает своим партнерам в исламском и христианском мире собственный взгляд на геополитические реалии. В этом, в принципе, сходятся интересы и правящей партии, и оппозиции. Поэтому критика действий Израиля используется как карта для обретения Анкарой большего авторитета, прежде всего в арабском мире. В этом и есть, наверное, один из аспектов стратегии превращении Турции в региональную сверхдержаву. Тем более, что США уже с большим трудом могут выполнять прежнюю роль значимой силы на Ближнем Востоке, а свято место, как известно, пусто не бывает, и вполне возможно, что часть этого «наследства» не прочь заполучить Анкара. Любопытно в этом смысле будет проследить изменение позиций Вашингтона по отношению к конфликту между Израилем и Турцией. Это будет своего рода тест для новой администрации с точки зрения выхода из крайне запутанных и противоречивых сценариев, в которых едва ли четко прописан возможный позитивный исход.

Глава МИД Израиля Либерман обвинил Турцию в антиизраильской политике, заявив, что ему непонятен внешнеполитический курс Анкары, однако заверил, что Тель-Авив приложит все усилия для нормализации отношений с Турцией. Насколько это удастся Тель-Авиву, учитывая, что каждую неделю Турция обвиняет Израиль в геноциде палестинцев?

Турция стала защищать палестинцев и арабов не в конце 2009 года и, тем более, не в январе 2010. Начиная с 2007 года, критика израильской дипломатии в отношении арабского мира носит системный характер. В какой-то мере это отражение личных взглядов Эрдогана и Гюля, которых на Западе считают происламски настроенными политиками. Но еще в большей степени этот антиизраильский курс продиктован прагматическим расчетом – представить Турцию, как страну, которая создает точки опоры для арабского, палестинского, шире – исламского мира. Но, в отличие от Ирана, где некоторые лидеры проявляют по истине фанатичную ненависть к Израилю, антиизраильский пафос со стороны Анкары носит более прагматичный характер. Получается, что он вызван не самим фактом существования Израиля, как государства, а той политикой, которую проводит нынешнее руководство страны. Ну, например, не признавая роль Турции, как возможного посредника в переговорах с Сирией. Таким образом, заявление Либермана – это все-таки красивая, но не очень точная характеристика внешней политики Анкары. Мне-то как раз кажется, что все последние шаги турецкого руководства, начиная от нормализации отношений с Ереваном, и заканчивая информационными «вбросами», вроде «Турция в ОДКБ» или «Турция в Таможенном Союзе» - все это достаточно просчитанные шаги, которые не позволяют упрекнуть Анкару в «непонятном внешнеполитическом курсе».

В ходе визита в Баку, Либерман заявил, что «карабахский конфликт - очень чувствительная проблема, которая не должна обсуждаться в обществе и СМИ». Более того, он считает неудовлетворительной деятельность международных организаций в урегулировании карабахского конфликта. Каковы могут быть ожидания Еревана и Баку от Тель-Авива в этом контексте?

Израиль действительно проводит сейчас активную посредническую деятельность на постсоветском пространстве по урегулированию локальных конфликтов, прежде всего, в разрешении нагорно-карабахской проблемы. Но, с моей точки зрения, это всего лишь очередной посредник, но не та сила, которая может существенно изменить обстановку вокруг Нагорного Карабаха. Вообще, такое впечатление, что в 2010 году все влиятельные игроки на региональном и международном уровне решили заняться проблемой Нагорного Карабаха. Не только, кстати, Израиль, но и Казахстан, как председатель ОБСЕ. Вспомним, например, визит Каната Саудабаева. Но пока особого результата от этой суммы усилий не просматривается. Хотя, с учетом развития азербайджано-израильских связей можно сказать, что позиция Израиля в чем-то благосклоннее по отношению к Баку, но я бы не стал преувеличивать значение Тель-Авива, с точки зрения серьезных перемен вокруг этого конфликта.

Давид Степанян

Источник: АрмИнфо