Analitika.at.ua. Под занавес 2010 года «армянский вопрос» снова оказался в фокусе внимания американского политического истеблишмента. Буквально за три дня до рождественских праздников прошло последнее заседание Палаты Представителей Конгресса США в его прежнем составе.

Напомню, что после промежуточных парламентских выборов в ноябре прошлого года руководство в нижней палате должно было перейти в руки республиканского большинства. Эту «точку транзита» и пытались использовать сторонники продвижения резолюции о признании геноцида армян в Османской империи. Однако голосование по этому документу не было включено в повестку дня. Вокруг данной проблемы развернулись жаркие дебаты, как в Вашингтоне, так и за его пределами. Находящийся на отдыхе в Конье глава МИД Турции Ахмет Давутоглу был вынужден в экстренном порядке выйти на работу и начать консультации с главой Госдепа Хиллари Клинтон. Сразу же после этого в дипломатический бой вступила тяжелая артиллерия, к переговорам подключился турецкий премьер Реджеп Тайип Эрдоган. В итоге голосование не состоялось. Данный вопрос в конце прошлого и начале нынешнего года получил большую прессу. Однако большая часть выступлений на эту тему ограничилась, как правило, рассмотрением процедурных аспектов. После прочтения многих текстов создавалось ощущение, что резолюция № 252 (ради которой и разгорелись споры) является едва ли не фундаментом для продвижения «армянского вопроса» на американской политической арене. Между тем, было бы несправедливо ограничивать рассмотрение столь сложной проблемы одной лишь декабрьской дискуссией, а также и анализом предыстории непроголосованной резолюции. Чрезвычайно важно адекватное уяснение того, почему время от времени событие страшного прошлого попадает в политический фокус мощной сверхдержавы. Какие выгоды из этого извлекает Вашингтон, и какие несет политические издержки? И, в конце концов, смогут ли США последовать примеру многих стран мира, которые уже признали геноцид армян? Традиционно, говоря про «армянский вопрос» в Соединенных Штатах Америки, политические аналитики и журналисты к месту (а чаще не к месту) упоминают про активность лобби. Тем паче, что укреплению таких воззрений помогают оценки статусных политиков и экспертов. Так, например, в 2006 году в своей статье во влиятельном американском издании «Foreign Policy» Збигнев Бжезинский назвал армянское лобби одной из самых эффективных этнических структур в США. В результате лоббистская деятельность чрезвычайно переоценивается. Она превращается в демиурга действительности, а в некоторых СМИ Азербайджана и Турции армянские лоббисты рисуются так, как в некоторых российских националистических изданиях «масоны-заговорщики». При этом упускается из виду несколько важных моментов. Во-первых, лобби - это не ЦК КПСС. Это сложный конгломерат различных организаций («Армянский национальный комитет Америки», «Армянская Ассамблея Америки»), которые далеко не всегда в ладах друг с другом и готовы к выступлению «единым фронтом». Более того, после распада СССР и появления независимой Республики Армения к этнополитическому лоббированию добавилось еще и государственное, что далеко не всегда и не во всем одно и то же. Во-вторых, что бы кто ни говорил про эффективность лоббистов, они действуют не в безвоздушном пространстве, а политическая организация США (с формально-правовой и неформальной точек зрения) представляет собой сложную систему сдержек и противовесов. Следовательно, тому же армянскому лобби приходится вести конкуренцию с теми группами влияния, у которых иные представления и об истории 1915 года, о ее последствиях. При этом было бы неверным искать оппонентов армянского лобби только в среде этнических турок или азербайджанцев (последние вообще являются новичками в организации лоббистских структур на территории США). Для противодействия продвижению «армянского вопроса» часто объединяются по очень разным причинам непохожие друг на друга объединения. Это и представители топливно-энергетического комплекса, у которых есть серьезные бизнес-интересы на Каспии и которые в этой связи не хотели бы «дразнить Баку». Это также политики и эксперты, считающие Турцию крайне важным государством для реализации стратегических интересов США на «Большом Ближнем Востоке». Это и представители других «этнических лобби», заинтересованные в недопущении одностороннего усиления армянских лоббистов. В-третьих, было бы крайним упрощением рассматривать внутреннюю и внешнюю политику Штатов исключительно сквозь призму борьбы разных «групп влияния». У официального Вашингтона (кто бы и как на него не влиял) есть собственные приоритеты, представления и ценности. Спору нет, эти подходы часто нелогичны, и вступают в очевидное противоречие друг с другом. Но, тем не менее, на этом основании не следовало бы видеть американских политиков лишь послушными игрушками в руках опытных лоббистов разной направленности.

В этой связи логичен вопрос: а какой же интерес Вашингтон имеет на «армянском направлении»? В особенности, если принять во внимание тот факт, что у Армении нет ни минеральных ресурсов, сопоставимых с азербайджанскими, ни многолетнего опыта членства в НАТО и статуса «привилегированного союзника» на Востоке, как у Турции. Ведь что такое Турция для США? Не просто многолетний «собрат по оружию» (кстати, имеющий после Штатов вторую по численности армию в Североатлантическом альянсе). Это важнейший партнер Штатов в мусульманском мире. Сегодня США имеет на территории Турции военную базу Инжерлик, играющую ключевую роль в американских операциях в Ираке и Афганистане. Более 70% грузов, доставляемых в Ирак самолетами, поступает благодаря турецкому воздушному коридору. Без этой базы Вашингтону будет еще более проблематично реализовывать свою политику на Среднем и Ближнем Востоке. Сегодняшняя Армения, небогатое государство с трехмиллионным населением (и это только согласно данным официальной переписи, в реальности цифры еще ниже), фактически блокированное со стороны Азербайджана и Турции, не сможет стать для Вашингтона геополитической компенсацией за потерю такого союзника, как Анкара. И в экономическом плане оно не сможет дать ничего вместо бакинской нефти.

Однако не будем забывать, что внешняя политика США строится не на голом прагматизме и не ограничивается одним лишь стремлением к контролю над ресурсами. В действиях США на международной арене присутствует и очень сильная идеалитистическая мотивация, базирующаяся на представлениях об этой стране, как о «земле обетованной», образцовой стране для всего мира. Отсюда и перманентные колебания между крайним рационалистическим национальным эгоизмом с одной стороны и «демократическим идеализмом» с другой. «Армянский вопрос», конечно же, нельзя отнести только лишь к идеалистическим сюжетам. Понятно, что его актуализация решала раньше (и будет решать в будущем) и актуальные задачи, такие как давление на Турцию, чья внешняя политика в последние 7-8 лет стала все более самостоятельной от Вашингтона (позиция по Ираку и «курдскому вопросу», отношения с Россией, рост активности на Ближнем Востоке, Кавказе и Балканах). В период «перестройки» «армянский вопрос» также использовался Вашингтоном для оказания давления на СССР в плане соблюдения прав человека и этнических меньшинств. Но в то же самое время к историческим и актуальным проблемам армянства США обращались и вне геополитических контекстов. Так, еще 9 февраля 1916 года американский Сенат принял резолюцию, посвященную скорее не политическим, а гуманитарным аспектам (голод, болезни среди армян Османской империи). В ней отмечалось, что «народ США глубоко поражен плачевным условиям отсутствия безопасности, голода и страданий, которые распространены сегодня в Армении». Заметим, что в феврале 1916 года не было независимого государства Армения, под этим словом понимались территории, заселенные армянами в Оттоманской империи до трагедии 1915 года. 6 августа 1919 года Конгресс принимает резолюцию, направленную на обеспечение помощи сиротам и вдовам, пострадавшим «прямо или косвенно» от последствий войны, жестокостей по отношению к людям». Резолюцией Сената от 111 мая 1920 года № 359 события 1915 года и последующие за ними были квалифицированы, как «резня» армян.

После второй мировой войны оценки существенно сместились в сторону от гуманитарных аспектов к политическим. Появился термин «геноцид» (он был введен в оборот в 1943 году польским юристом Рафаэлем Лемкиным (1900-1959)). 24 апреля 1975 года Палата представителей США в резолюции № 148 установила Национальный День памяти в честь людей, пострадавших от негуманного отношения. Тогда же события 1915 года были названы геноцидом армян. 12 сентября 1984 года в Резолюции № 247 основные пункту апрельского документа 1975 года были повторены. В резолюции от 11 июня 1996 года № 3540 вопросы экономической помощи Турции были привязаны к процессу признания «жестокостей» (atrocities) по отношению к армянам в 1915-1923 гг.(!), но при этом от Анкары требовалось предпринять все шаги по увековечиванию памяти «жертв геноцида армян». При этом признание геноцида армян осуществлено на уровне значительной части американских штатов, неправительственных структур, влиятельных СМИ. Однако пока весь этой «девятый вал» не докатился до уровня президента. Да, президенты регулярно обращаются к армянской общественности по поводу памяти жертв трагедии 1915 года, однако доминирующей темой в таких выступлениях является не политическая, а правозащитная. Причины такого выбора (стратегические соображения по поводу Турции и Азербайджана) мы уже рассмотрели выше. Таким образом, Вашингтон все время строит свою политику, выбирая между моральными обязательствами, исторической справедливостью с одной стороны и «реальной политикой» с другой. Учитывая же тот факт, что Конгресс США в отличие от российской Государственной Думы не является «департаментом голосования» президентской администрации, играет серьезную роль в формировании внешнеполитической стратегии государства, необходимо признать важный тезис. Демократический «мессианизм» будет не просто сосуществовать вместе с геополитическим реализмом. Он наряду с ним будет определять внешнюю политику США. Соревнование этих двух подходов продолжится.

И последнее соображение (по порядку, но не по важности): дискуссии вокруг резолюции № 252 в частности, и по поводу «армянского вопроса» в целом показывают чрезвычайно важный факт. Как бы кто в Вашингтоне и его окрестностях ни относился к перспективами признания геноцида армян, этого политика или эксперта не назовут «агентом влияния» или «пятой колонной», мешающей реализации стратегических интересов США. Дискуссия по выработке внешнеполитических приоритетов в Штатах - это норма, которая позволяет оставаться патриотом и в случае поддержки идеи признать события 1915 года геноцидом, и в случае противодействия этому. Сергей Маркедонов, «Ноев ковчег»