Analitika.at.ua. Предложения Ильхама Алиева "Москвой серьезно не воспринимаются”.

Между тем переговорный процесс после трехсторонней встречи президентов 24 июня в Казани вступает в весьма ответственный этап. Казанская неудача не только не охладила энтузиазма посредников, но, напротив, придала их усилиям новый импульс.

Как известно, глава МИД России Сергей Лавров на днях привез Сержу Саргсяну и Ильхаму Алиеву личное послание президента Дмитрия Медведева, в котором российский лидер изложил свое видение ситуации. Послание, разумеется, было конфиденциальным, но некоторые политические силы республики потребовали обнародовать его, опасаясь, как у нас всегда принято, что "судьбоносные решения могут быть приняты за спиной нации”. И словно в ответ на это требование разъяснение последовало со стороны самого Сергея Лаврова. Конечно, руководитель российского дипведомства не стал излагать содержания документа, но в своей записи в Twitter отметил: суть послания Медведева – пора президентам договариваться. Так что "ждем ответа”, – написал Лавров. После этого он принял сопредседателей Минской группы ОБСЕ, а затем направился с трехдневным визитом в Вашингтон, и не только потому, что американскую сторону также живо интересуют последние российские предложения. В конце концов, об этом можно было сообщить госдепартаменту если не через Twitter, то по закрытым от посторонних глаз каналам информации. Однако Лавров поехал в Вашингтон, чтобы, как сказано в официальном сообщении, встретиться с американским руководством и обсудить карабахскую проблему. Отсюда следует, что в деле имеются очень существенные аспекты, все еще требующие согласования. Представляется, что речь может идти о вовлечении Арцаха в переговорный процесс, на что открыто намекнул президент в беседе с офицерами. Напомним в этой связи, что, не убоявшись попадания в пресловутый "черный список азербайджанского МИД”, корреспондент осведомленной американской газеты The Washington Post Уилл Энгланд побывал в Степанакерте и выступил с серией публикаций объективной тональности. Это симптоматично само по себе, хотя и преувеличивать значения журналистских оценок мы не склонны. Намного важнее, что газета опубликовала интервью Энгланда с президентом НКР Бако Саакяном. Материал предварен многозначительной вводкой: "Больше десятилетия Россия, США, европейские организации стараются достичь мирного соглашения, которое помогло бы окончательно урегулировать конфликт Нагорного Карабаха, который сам сегодня не имеет места за столом переговоров”. Таким образом, поднимается проблема возвращения Степанакерта в переговорный процесс, и об этом говорит лидер Арцаха. По словам Бако Саакяна, Карабах "готов к компромиссам, но у нас должна быть возможность обсудить все вопросы с Азербайджаном непосредственно”. И, как отмечает автор, карабахцы не настроены отдавать какие-либо территории, "если в результате они будут вынуждены жить в рамках незащищенных границ”.

Согласимся, что еще несколько лет назад (а конкретней – до возникновения косовского, абхазского и юго-осетинского прецедентов) публикаций такого рода в американской печати появиться не могло по определению. Наверное, есть своя символика в том, что одновременно мир отмечает появление еще одного нового государства – Южного Судана. И это стало еще одним примером реализации права на самоопределение, которого южносуданские христиане добились после 21 года кровопролитной битвы за свободу. Как тут не вспомнить, что с момента победоносного окончания Арцахской войны минуло уже 17 лет... Действительно, пора бы вывести урегулирование на завершающий этап. В этой связи эксперты пытаются понять, содержат ли предложения Медведева Саргсяну и Алиеву некие "новые элементы”. Исходя из слов Лаврова о том, что Россия остается на позициях, изложенных в принятом в Довиле заявлении президентов стран-сопредседателей, политолог Станислав Тарасов считает, что "план Медведева” может содержать некую новизну лишь в отношении тех или иных "технических деталей”, а сути предлагаемого рамочного соглашения не затрагивает. Отсюда вывод: Баку нервничает и пытается изменить переговорный формат, чтобы начать все "с чистого листа”. Конечно, азербайджанскую сторону не устраивает ни упоминание о "переходном статусе” Карабаха, ни о грядущем референдуме. Однако ответ Москвы на эти потуги был раздраженно-однозначным. По словам Сергея Лаврова, "не думаю, что разговоры об изменении формата посредничества, особенно на нынешней решающей стадии, будут продуктивными. Идеи модифицировать формат отвлекают внимание от существа. Думаю, это все от лукавого. Главное – политическая воля сопредседателей Минской группы. Из этого и нужно исходить”. Отметим, что эти слова стали косвенным ответом не только Баку, но и Тегерану, уже прямо заявляющему о своем стремлении войти в число миротворцев.

Поскольку ничего принципиально нового в миротворческих предложениях нет, директор Кавказской программы Международной кризисной группы (ICG) Лоуренс Шитс считает, что Баку очутился в "мадридском капкане”, выбраться из которого может только изменив посреднический формат (чего, как видим, не будет), либо возобновив войну. Но последнее стало бы катастрофой не только для региона, но и положило бы конец многим амбициозным международным планам объединенной Европы, поэтому упоминание Шитсом войны видится скорее дежурным предупреждением. А о том, что Баку и впрямь ощущает, что очутился в капкане, можно судить по тону и содержанию высказываний директора азербайджанского центра политисследований "Атлас” Эльхана Шахиноглу. По его мнению, в настоящий момент основное давление со стороны Москвы обрушено на Азербайджан, так как Баку не согласен, чтобы "пункт о референдуме был в ясной форме заложен в документе”, ибо "это не что иное, как требование независимости для Нагорного Карабаха”. И если, считает эксперт, переговоры идут именно вокруг этого пункта, "значит, не все гладко для Баку”. При этом политолог убежден, что позиция Алиева – "оставим пункт о референдуме на потом”, не воспринимается всерьез со стороны России. Это, по его мнению, означает, что речь идет не о поэтапном, а все о том же "пакетном плане, который Гейдар Алиев уже отвергал в конце 1990-х гг.”. Эксперт напоминает: когда Алиев-старший ощутил сильное давление посредников, он "распорядился опубликовать все планы Минской группы, и народ был проинформирован о деталях документов. Было много обсуждений. Гейдар Алиев этим смог нейтрализовать давление на себя, сказав международным посредникам: "граждане не принимают тот план, который вы мне предлагаете”. Если и сейчас переговоры идут по наихудшему сценарию для Азербайджана, Ильхам Алиев может повторить ход, который использовал его отец. Но есть одна загвоздка. В те времена оппозиция была сильна и присутствовала в парламенте, а сейчас нет ни того, ни другого. Кто и как будет обсуждать и осуждать опасные планы посредников?” Вопрос не столько интересный, сколько риторический. Сделав все для искоренения в стране гражданского общества, режим Ильхама Алиева лишил себя поддержки этого общества в сложной ситуации. Заметим, в нашем случае положение несколько иное: в Армении предпринимаются попытки возродить элементы гражданского согласия и диалога. И уже одно это ставит нас в заметно более выигрышное положение. Армен ХАНБАБЯН, «Новое Время»