Analitika.at.ua. Информационное агентство REGNUM разместило 7 апреля на своем портале в разделе «Новости России» материал, объединенный общим названием «Россия не в состоянии взять на испуг Азербайджан и Грузию: комментарий из Баку». Два азербайджанских политолога, один из которых еще и депутат парламента Азербайджана, поделились с российскими читателями портала своими предположениями о том, что может быть, если Владимир Путин займет более жесткую позицию в отношении южно-кавказского региона.

Их высказывания, оценки и прогнозы не оставили равнодушным автора этой статьи. Антироссийская риторика при этом не раздражает, слышать ее из уст ближних коллег-соседей стало привычным, разница, пожалуй, только в степени «откровенности» отдельных высказываний. Смутило другое – бездоказательность, то есть обвинения есть, а доказательств политологи не потрудились привести. Попытаемся сделать это здесь, разумеется, не в доказательство, а в опровержение некоторых наиболее смущающих положений, приведенных на REGNUM.

Начать нужно, видимо, с удивления, что Грузия и Азербайджан поставлены в российской внешней политике на один уровень. Ничего общего, кроме, пожалуй, их географического расположения на Южном Кавказе, между этими государствами в отношениях с Москвой пока увидеть сложно. Действительно, территория Кавказа с точки зрения современной политической географии разделена между Россией (Северный Кавказ) и бывшими советскими республиками Азербайджаном, Арменией и Грузией (Южный Кавказ). Турция не без оснований считает свои восточные территории также относящимися к кавказскому региону.

В Тбилиси не скрывают, что гарантом территориальной целостности и суверенитета Грузии они видят не соседнюю Россию, а далекие Соединенные Штаты. Любая поддержка Запада интерпретируется Грузией как индульгенция на продолжение опасного курса на конфронтацию с Россией. Заинтересованные в укреплении своего военно-стратегического и энергетического присутствия на Южном Кавказе США и их союзники не мешают воинствующему режиму Саакашвили, вместе с тем они не оказали Тбилиси до сих пор заслуживающей внимания военной поддержки. Отношения между странами с точки зрения оценки их уровня находятся в нижней точке, нет даже полноценных дипломатических миссий, отсутствие которых в XXI веке рассматривается как свидетельство особой напряженности.

Президент Саакашвили стремится быть более роялистом, чем сам король. Свое желание сделать Грузию более «натовской», чем сами «натовцы» он продемонстрировал, отправив в Афганистан беспрецедентный по численности для не членов этого военного альянса контингент своих военнослужащих. За время участия под эгидой НАТО 31-го батальона 3-й пехотной бригады министерства обороны Грузии в составе Международных сил содействия безопасности (ISAF) в провинции Гильменд с августа 2009 года уже погибли 15 военных. Саакашвили на американский манер принимал участие в церемониях их захоронения. Можно привести и другие примеры демонстрации запредельной верности США и западной солидарности Тбилиси, однако перейдем к Азербайджану.

С Азербайджаном в плане уровня дипломатических отношений, вроде бы, все в норме. Речь даже не о посольствах. Общий настрой руководителей наших государств, результаты их встреч, переговоры на министерских и ведомственных уровнях не указывают на наличие непреодолимых проблем, тем более, как отмечается в рассматриваемом материале, на «военное, дипломатическое, экономическое и информационное давление» России в отношении Азербайджана. Здесь же депутат и политолог Р.Мусабеков указывает на энергетическую независимость Азербайджана, а ниже – на внушительные доходы от экспорта нефти и газа. Вот на этом и хотелось бы остановиться подробнее.

Как известно, делить на Каспии есть что. Доказанные ресурсы нефти в Каспийском море составляют около 10 миллиардов тонн, общие ресурсы нефти и газового конденсата оцениваются в 18-20 миллиардов тонн. В соответствии с нормами международного права любое изменение правового статуса Каспийского моря после распада СССР может приниматься только на основании консенсуса, то есть согласия всей пятерки прикаспийских государств, а до этого момента принятые ранее договора между СССР и Ираном 1921 и 1940 годов остаются в силе. Следуя этим положениям, до окончательного определения правового статуса Каспийского моря, любые действия прибрежных государств, противоречащие существующему статусу или не получившие одобрения всех пяти прикаспийских стран, с позиций международного права оцениваются как неприемлемые. То есть, Каспийское море, его ресурсы, в том числе и энергетические, являются общим достоянием прикаспийских государств и объектом их совместного использования.

Однако эта принципиальная позиция нарушена тем, что Россия фактически официально признала, по крайней мере, на уровне председателя Правительства, наличие так называемого «азербайджанского сектора Каспийского моря». Так, в 1993 году между правительствами Российской Федерации и Азербайджана подписано соглашение «О сотрудничестве в области разведки и разработки нефтяных и газовых месторождений на территории Азербайджанской Республики», в тексте, которого речь шла и об «азербайджанском секторе Каспийского моря», который, таким образом, признавался территорией Азербайджана. После подписания этого соглашения, с началом нового раунда переговоров по созданию международного консорциума, Россия, по словам президента Азербайджана, «была вовлечена в переговорный процесс», речь шла о российской частной нефтяной компании «ЛУКОЙЛ».

Это дало повод руководству Азербайджана заявить, что контракт о совместной разработке шельфа «в азербайджанском секторе Каспийского моря... подписан нами вместе». Вопрос рассматривался в российской государственной думе. По мнению многих российских парламентариев, транснациональные нефтяные корпорации, правительства Азербайджана и российская компания «ЛУКОЙЛ» без согласия президента, парламента и МИД России по существу изменили национальные границы страны. В правовом отношении «азербайджанского сектора» Каспийского моря нет, как и не должно быть азербайджанской нефти и газа, это был «подарок» со стороны отдельных должностных лиц России, которую сейчас Р.Мусабеков без сомнений отнес к числу противников Азербайджана. Добавим, что соседний Иран и находящийся на противоположном берегу Каспия Туркменистан границы «азербайджанского сектора» не признают, а сам правовой статус Каспийского моря до сих пор не определен.

Следующее обвинение выдвинуто в отношении Карабахского конфликта, за которым, якобы, стоит Россия. В Баку конфликт с Арменией не считают «замороженным конфликтом». Так уж складывается, что почти всё в политике Баку направлено на решение вопроса возвращения под свой контроль Нагорного Карабаха, а отношения с зарубежными партнерами рассматриваются через «нагорно-карабахскую» призму. Россия азербайджанского «доверия» на этом направлении не заслуживает, так как не отказывается от сотрудничества с Арменией. Любое принципиально новое решение России по Нагорному Карабаху в ущерб отношениям с Арменией практически исключается, а в Баку хотели бы дружить с Москвой целенаправленно против Еревана. Азербайджанские политологи зря опасаются, что Владимир Путин «займет более жесткую позицию в отношении южно-кавказского региона». По крайней мере, на политике России в отношении мирного урегулирования карабахской проблемы путем переговоров смена президентов в Кремле, вряд ли, скажется.

Не получается у Баку наладить дружбу и с Тегераном, который как и Москва попал в число недругов и по той же причине. Иран видит, что Азербайджан выстраивает свои отношения с соседями с явным прицелом на получение односторонней поддержки в усилиях по возвращению Нагорного Карабаха. Более того, Исламская Республика всерьез обеспокоена тем, что Азербайджан приобретает современные вооружения, чтобы иметь возможность, несмотря на мирные переговоры с Арменией, решить вопрос силовым путем. В этом году, на фоне появления реальной угрозы нанесения Израилем ударов по объектам в Иране, Баку, игнорируя иранское соседство, оформил с Тель-Авивом крупнейшую в своей истории военно-техническую сделку беспрецедентной стоимостью в 1,6 млрд. долларов.

Сделав ставку на военно-технический союз с Израилем и пожертвовав ради этого нормальными отношениями с Ираном, Азербайджан, похоже, совершил стратегическую ошибку. До сих пор даже США не позволяли своему ВПК заключать столь крупные контракты по поставкам вооружения Азербайджану, опасаясь спровоцировать новую войну между Баку и Ереваном за обладание Нагорным Карабахом. Нельзя забывать, что во главе Ирана находится высшее шиитское духовенство, не знающее деления на шиитов-персов и местных шиитов-азербайджанцев (тюрок). Да и военно-политическое руководство ИРИ, следуя принципу – «друг моего врага (Израиля) – мой враг», на фоне беспрецедентной перспективы создания Баку военного альянса с Тель-Авивом, все увереннее относит соседний Азербайджан к числу своих региональных противников.

Возвращение отношений Баку с Тегераном на конфронтационный уровень сразу же нашло одобрение в Вашингтоне. В государственном департаменте США высоко оценили сотрудничество с правительством Азербайджана. После таких заявлений Белого дома у Ирана не остается сомнений в том, что Баку можно манипулировать из Вашингтона, отдавая указания по телефону. В свете этого Иран не исключает возможность предоставления Баку своей военной инфраструктуры для США и Израиля. В случае развязывания Западом агрессии в Иране, данные обстоятельства дают Ирану право отвечать, уничтожая азербайджанские нефтегазовые объекты как вражеские. Такое развитие событий в случае военного конфликта Запада с Ираном очень вероятно, учитывая тот факт, что отношения Тегерана с Баку неуклонно ухудшаются.

На таком фоне отношений с соседями на севере и на юге (Россия и Иран) для упомянутых политологов из Азербайджана выбора союзников на Южном Кавказе, по сути, не остается. Как отмечалось, еще Турция считает свои восточные территории также относящимися к кавказскому региону. На союз с ней и делается расчет. Авторы материала цитируют заявление президента Абдулла Гюля: «Турция не может оставаться безразличной к событиям в арабском мире, как она не остается равнодушной к судьбе азербайджанских братьев, изгнанных из своих домов в Нагорном Карабахе». Политолог В.Гулузаде, допуская со стороны России какую-то мифическую «военную провокацию против Баку», связал высказывание турецкого президента с итогами визита в Азербайджан главы внешнеполитического ведомства Лаврова и, более того, переадресовал их в Москву как предупреждение Анкары Кремлю.

Расшифровывать до такой глубины и широты слова Абдулла Гюля не берусь (интерпретировать с такой легкостью на свой лад заявления глав государств в экспертной среде не принято). Но хотел бы обратить внимание, что в приведенной цитате на первое место поставлены события в арабском мире. Иран и Азербайджан, а тем более Россия – не арабские государства. Догадаться, что речь идет о самой болевой на данный момент точке арабского Ближнего Востока, а именно Сирии, несложно. Анкара входит в число наиболее решительных критиков и противников режима президента Башара Асада. Политически Турция сейчас тяготеет к Ближнему Востоку в большей степени, чем к Кавказу. Этнически Анкара остается чужой для арабского мира, в среде которого сейчас нет единства, а после революций и восстаний «арабской весны» ещё и образовался определенный вакуум сил, на замену которого готова себя предложить Турция, как впрочем, и Иран.

Для Турции никак не открывается окно в Европу, Анкара стоит перед выбором, что важнее: укреплять свои позиции в мусульманском мире или сидеть и дальше на пороге Евросоюза в ожидании полноправного членства. Президент Турции Абдулла Гюль заявил, что в будущем Турция, возможно, не захочет стать членом Евросоюза и пойдет по пути Норвегии. В Анкаре осознают сложность принятия страны в ЕС в настоящее время, да и большинство населения страны относится к такой перспективе довольно негативно. Судя по всему, Анкара окончательно разочаровалась в перспективах интеграции в Европейское сообщество, и стала больше уделять внимания политической борьбе за роль посредника в урегулировании ближневосточного конфликта, в частности, в возможном урегулировании внутренней ситуации в Сирии. Турция не скрывает, что в перспективе может стать арбитром в сирийско-израильских отношениях, а также активно поучаствовать в палестинском диалоге между движениями ФАТХ и "Хамас".

Активизация турецкой внешней политики в Ближневосточном регионе, по сути, означает новый этап борьбы Турции за региональное лидерство. А это означает, что турки не откажутся от своей ближневосточной политики в пользу сотрудничества с Азербайджаном. В Баку должны бы видеть, что внешняя политика Турции всё более концентрируется на Сирии и других актуальных проблемах Ближнего Востока, не о какой военной солидарности с Азербайджаном речь не идет, а тем более, направленной против России.

Для Турции главный региональный соперник Иран, но опять же не по отношению к Азербайджану, а к Ближнему Востоку. Что касается конкретно Сирии, то соперничество Турции и Ирана пока идет параллельно и ставит перед США и ЕС вопрос о необходимости смириться с мыслью, что им придется считаться с лидерством одной из этих стран в исламском мире, поскольку эпоха их монопольного влияния на страны Ближнего Востока, видимо, уходит уже безвозвратно. Разумеется, что Запад сделает выбор в пользу Анкары, но Иран не отступит, а это будет означать дальнейшее ухудшение турецко-иранских отношений. Азербайджан здесь не причем, он в соперничестве этих региональных лидеров участия не принимает, а поссорившись с Россией, вообще рискует остаться на обочине происходящих в регионе политических процессов. Николай Кольчугин, эксперт по проблемам Ближнего и Среднего Востока кандидат исторических наук, доцент. Иран.ру