Analitika.at.ua. Ни один памятник, созданный и установленный в Турции, не приобрел такой широкой известности, как монументальное творение Мехмеда Аксояв Карсе, посвященное армяно-турецкой дружбе. Горькую славу памятник принес автору после того, как премьер страны Эрдоган напрочь невзлюбил и опус, и ваятеля.

Напомним, что сооружение памятника было инициировано экс-мэром Карса Алибейоглу. Эксом он стал после того, как проявил себя явным сторонником нормализации отношений между соседями и открытием границ. Реджеп Тайип Эрдоган в обнимку с националистами, которых в Турции огромное большинство, не потерпел инакомыслящего мэра и сместил его в 2009 году. Потом с чистой совестью ополчился на сам памятник, который стоял на самой высокой точке Карса и был виден из Армении. Премьер доходчиво разъяснил согражданам, как памятник плох и уродлив. Что он как бы не соответствует турецкому гению. В январе эстетика премьера дошла до сознания совета старейшин города, и они единогласно повелели убрать эту самую "дружбу” с глаз долой. То есть демонтировать – и точка. Эстетические воззрения Эрдогана в принципе обществу не известны. Во всяком случае в его стране наличествует огромное множество разнокалиберных разномастных памятников, куда более худших, чем то, что сделал Аксой. Особенно не пощадил турецкий агитпроп Ататюрка...

Аксоя вполне можно назвать несчастливцем, ибо "дружба” – не первый памятник скульптора, который в светской Турции с концептуальным удовольствием разрушают. Впрочем, в этот раз Мехмету Аксою может и немножко повести. Дело в том, что берлинский гастроном-турок Аднан Орал дал интервью знаменитому и влиятельному еженедельнику Schpigel, в котором внятно заявил, что желает перевезти демонтированную композицию из Карса и установить ее в Берлине. Орал намерен заново собрать памятник на своей приватной территории, а в последующем попросить у городских властей место, более достойное и доступное для масс. Журнал, естественно, поинтересовался, чем именно он объясняет свое далеко не тривиальное решение. Ведь монумент огромен: высота его – метров 35. Орал, судя по всему, полностью интегрированный в германское общество, ответил: "Считаю, что невыносимо, когда произведение искусства может быть низложено одним движением руки правительства”. Тут-то продвинутого гастронома спросили, как он собирается осуществить свое желание, когда речь идет о тяжеленном памятнике – почти 300-тонном. Орал произнес неожиданные слова: "Когда на эту проблему смотришь, сравнивая с судьбой армянского народа, то понимаешь, что это не так уж и трудно...” При этом удивительно, что сам Орал памятника не видел. Журналист заметил, что многие считают его уродливым, на что Орал резонно парировал: "Искусство может нравиться не всем. Оно должно бросать вызов”. Отметим, что по фотографиям памятник в Карсе вовсе не уродлив. Это, конечно, не шедевр, но как произведение монументального искусства вполне приемлем.

Продолжив свою мысль о проблеме перевозки памятника в сравнении с армянской судьбой, гастроном Орал сказал: "В конце концов, немцы тоже несут ответственность за геноцид армян, осуществленный турками. В свое время немецкие офицеры были советниками султана в Константинополе, и германский рейх был заинтересован в том, чтобы в Турции не дестабилизировалась обстановка. Берлин ничего не сделал для того, чтобы предотвратить резню армян”.

Иначе говоря, он выдал немецкому журналу то, что мы, очевидно, из соображений политеса говорим невнятно – шепелявим, недосказываем. И это при том, что Германия и Османская Турция были компаньонами – не разлей вода. Издавна. Еще с самого рейхсканцлера Бисмарка, который торпедировал включение Армянского вопроса в перечень вопросов Берлинского конгресса и этим предрешил судьбу западных армян. Нежнейшие отношения стран никак не омрачили ни первая волна геноцида в 1894-96 гг., ни резня в Киликии в 1909 г. Тогда рейхсканцлер Гогенлоэ громко заявил, что-де из-за армянских ужасов Германии не стоит воевать с султаном. Тем самым Абдул Гамидом, которого мир прозвал Кровавым. А кайзер Вильгельм II и вовсе был его ближайшим дружбаном. Ну а в преддверии I мировой войны Германия и Турция буквально сплелись в экстазе взаимной любви. В Турцию отправилась военная миссия фон Сардерса, генерала, который осуществлял реорганизацию турецкой армии. В первое время в миссии были несколько десятков офицеров и 3 тысячи солдат, потом их стало больше – 800 офицеров и 25 тысяч солдат. Судя по катастрофическим результатам, наставники они были отменными. Кайзеры и рейхсканцлеры носились с Кровавым как с любимым сыном, едва ли не пыль сдували с башмаков за соответствующие деньги, конечно, а потом и с его братом – султаном Мехметом. Приглашенные профи старались изо всех сил со свойственным немцам усердием и аккуратностью. Печальной памяти посол Вангенгейм и вовсе считал, что "репрессивные меры” против армян законны. Короче говоря, Германия и пальца о палец не ударила, чтобы помешать геноциду. Прошли годы, но перед армянами Германия официально так и не повинилась и вряд ли обтекаемое половинчатое признание геноцида можно считать признанием своей непосредственной вины, признанием своего соучастия в бойне и лишении армян Родины. А мы все твердили: турки, турки...

...Кто бы мог подумать, что снос памятника в Карсе так отзовется в Берлине, причем словами мирного и, очевидно, преуспевающего гастронома Аднана Орала? Карен Микаэлян, «Новое Время»