Analitika.at.ua. Как известно, Баку вынужден был отозвать с повестки дня нынешней Генассамблеи ООН проект своей резолюции по Карабаху. На Апшероне признают, что "такое решение было принято на основе позиции сопредседателей Минской группы ОБСЕ”.

Является ли это "победой армянской дипломатии”, как утверждают некоторые наблюдатели? С формальной точки зрения — безусловно, поскольку, как теперь выясняется, наши посольства и аппарат МИД всячески пытались помешать азербайджанской инициативе. Но ясно также, что главная причина в другом. Как заявил глава МИД Эдвард Налбандян, "мнение и подходы международного сообщества к урегулированию... созвучны нашим подходам... Азербайджан пренебрегает важнейшим принципом неприменения силы и угрозы ее применения, а международное сообщество, наоборот, придает ему значение как основному в процессе урегулирования”. Страны — сопредседатели Минской группы посчитали, что вынесение вопроса в ООН угрожает существующему миротворческому формату, а следовательно, несет в себе и угрозу перемирию. Их давление на Баку в этом вопросе и стало одним из решающих факторов отзыва проекта резолюции. Но есть и другая сторона вопроса.

Никакое давление не заставило бы азербайджанскую сторону пойти на попятную, если бы в Баку не понимали, что варианты силового решения проблемы на самом деле отныне исключены. Углубив военно-политическое и геостратегическое сотрудничество с Ереваном, найдя в этом вопросе полное понимание Запада, Москва вернула себе статус ведущего регионального игрока. И отныне любые вопросы на Южном Кавказе будут решаться по воле России — либо не решаться вообще. Такое положение вещей вполне устраивает и Вашингтон, и Евросоюз, поскольку наличие "зоны влияния” России означает и зону ее ответственности. А это заметно облегчает геополитическую "нагрузку” Америки и Европы, "увязших” в ближневосточном и афганском урегулированиях и не преодолевших к тому же последствий кризиса. Более того, кризис далеко не завершен, и поэтому ожидать в перспективе особой активности Запада на Южном Кавказе и большей части постсоветского пространства вряд ли приходится. Понимая это, на Апшероне понимают также, что Москва ни за что не допустит очередной дестабилизации региона. Значит, даже повторяя известные воинственные призывы, всерьез о войне, о вытеснении Москвы из процесса переговоров в Баку уже не мечтают. Потому-то и уступили нажиму сопредседателей Минской группы.

Таким образом, сохранение перемирия на длительную перспективу видится более реальным вариантом, нежели возобновление войны. Это означает, что переговоры в существующем формате будут продолжаться, причем очень долго. И со временем Баку вынужден будет смириться с предоставлением НКР так называемого "переходного статуса плюс”. Это означает, что будет признан нынешний уровень суверенитета Арцаха плюс его фактические власти и существующие структуры, включая военные. И только после этого зайдет речь о подготовке окончательного мирного договора, разумеется, уже при участии Степанакерта.

Такая версия выглядит достаточно реальной. И поэтому встает вопрос: какова, в свете изложенного, должна быть позиция Анкары? Проще говоря, как долго будет Турция следовать в азербайджанском фарватере, игнорируя при этом как собственные, так и российские интересы и подходы? Ведь теперь, когда становится ясно, что ни силой, ни иными методами принуждения Баку добиться своего уже не сможет, а процесс едва ли не официально приобретает "долгоиграющий” характер, увязывать армяно-турецкую нормализацию с карабахским урегулированием становится совершенно бессмысленно. Но не только — это попросту вредно для отношений Анкары с Москвой. А этими отношениями турецкая сторона очень дорожит. Поэтому будет неудивительно, если в не столь уж отдаленной перспективе мы станем свидетелями определенных шагов со стороны Турции, которой придется хотя бы молчаливо признать всю ошибочность и бесперспективность своего нынешнего курса. Армен Ханбабян, Новое время