Analitika.at.ua. В конце 2011 - начале 2012 года резко обострилась обстановка в регионе Персидского залива. Начало нынешнему этапу роста напряженности в ситуации вокруг Ирана было связано с проведением ИРИ крупных военно-морских учений в районе и прозвучавшими в их ходе заявлениями иранской стороны относительно готовности при необходимости перекрыть Ормузский пролив. В ответ США начали концентрацию в регионе военно-морских сил. В свою очередь Иран осуществил ряд испытаний баллистических ракет и выступил с новой порцией угрожающих заявлений. В январе 2011 года Иран объявил о начале работ по обогащению урана на комбинате в Фордо. Свою лепту в обострение обстановки внес и ЕС, согласовав санкции в отношении нефтяного экспорта ИРИ. Параллельно продолжилась тайная война вокруг иранской ядерной программы: в конце декабря был убит очередной, уже четвертый за два года иранский ученый-ядерщик.

В первую очередь, необходимо отметить, что новый виток напряженности вокруг иранской ядерной программы в действительности начался значительно раньше и был тесно увязан в единый комплекс с ролью Тегерана в регионе. Начало давлению на Иран было положено еще осенью, когда разразился скандал вокруг якобы готовящегося иранскими спецслужбами покушения на посла Саудовской Аравии в США. Затем Вашингтон начал активное ужесточение санкционного режима, достигшее своего пика в конце 2011 года, когда были введены санкции в отношении Центробанка Ирана, что создало сложности для нефтяной торговли с ИРИ и активизировало девальвацию иранской валюты. Затем был опубликован доклад МАГАТЭ относительно иранской ядерной программы с достаточно жесткими формулировками. В свою очередь ряд израильских официальных лиц выступил с заявлениями относительно возможности нанесения превентивного одностороннего военного удара по Ирану. И, наконец, своего пика международная изоляция ИРИ в 2011 года достигла после захвата протестующими британского посольства в Тегеране.

Таким образом, очевидно, что инициатива в очередном обострении ситуации в регионе принадлежит не Ирану, а скорее США и их региональным союзникам - Израилю и Саудовской Аравии. В то же время, эскалация напряженности явно не является игрой в одни ворота. Этому активно способствует и Иран, по крайней мере влиятельная группировка в его руководстве. Так, заслуживает доверия версия о том, что за разгромом британского посольства в Тегеране стояла наиболее консервативная группировка в иранской правящей элите, заинтересованная в отсечении контактов с Западом и закручивании гаек внутри страны. Отметим, что в свое время захват посольства США в Иране в 1979 года также имел внутриполитическую направленность. Цель акциисостояла в изоляции либерально-буржуазных политических сил внутри страны. Этот фактор проявился и в ходе нынешнего кризиса.

В иранской линии, вообще отличавшейся некоторой противоречивостью, переплетались курс на конфронтацию и более прагматичная линия, выразившаяся, в частности, в предложении по возобновлению диалога по иранской ядерной программе. В целом Тегеран маневрирует, пытаясь не потерять лицо и в тоже время не доводить ситуацию до решительной конфронтации с Западом, тем более, что введенные санкции оказывают все более негативное воздействие на экономику страны, прежде всего, в виде сокращения валютных поступлений. Во внешнеполитическом курсе Тегерана в ходе нынешнего кризиса также необходимо выделить еще несколько направлений. Так, Иран попытался прорвать дипломатическую блокаду в ходе турне иранского президента по странам Латинской Америки, где он получил ожидаемую поддержку. Затем любопытный ход был сделан в российском направлении: сразу после введения санкций со стороны ЕС состоялся телефонный разговор президентов Ирана и России, в ходе которого обсуждалась, в том числе и проблема статуса Каспия. Нельзя исключать, что Иран пойдет на своего рода размен - сближение позиций по каспийской проблеме в обмен на дипломатическую поддержку Москвы. Возможно, что схожий размен, но уже по Сирии обсуждался и с Турцией. И, наконец, со стороны Тегерана делается попытка ответить и на развязанную израильскими и американскими спецслужбами тайную войну против исламской республики. Не случайным выглядит арест в январе в Ливане предполагаемого израильского агента, что, скорее всего, стало попыткой ответить по линии движения "Хизбалла" на диверсионно-террористическую деятельность западных спецслужб в Иране.

Не менее интересны и побудительные мотивы США в ходе очередного и на этот раз крайне острого кризиса в регионе. Отметим, что подобной ситуации прямого военно-морского противостояния США и Ирана не наблюдалось с 1980-х гг. В американском курсе можно выделить два уровня: глобальный и региональный. В первом случае, решающее значение имеет новый виток конкуренции между США, ЕС и Японией. Действия Вашингтона ощутимо направлены против двух последних центров, и в этом плане ситуация очень напоминает события 1980-х гг., когда США также использовали угрозу судоходству, возникшую в ходе ирано-иракской войны для того, чтобы осуществить концентрацию военно-морских сил в регионе и использовать эту ситуацию как рычаг давления на западноевропейский центр силы.

Теперь США успешно использовали заявления Тегерана относительно возможности перекрыть Ормузский пролив для того, чтобы выступить в качестве защитника коллективных интересов стран Запада и, в конечном счете, навязать Японии и ЕС нефтяные санкции в отношении Ирана, с введением которых последние долгое время не соглашались. Это позволило резко ограничить способность ЕС и Японии к маневру в энергетической сфере, а также сократить их значение в ближневосточных процессах. Вновь была продемонстрирована зависимость европейцев и японцев от США, при том, что заявленная готовность Саудовской Аравии компенсировать поставки нефти из Ирана также означает большую привязку ЕС и Японии к этому региональному союзнику США.

В случае с ЕС, давление США и зависимость европейского центра силы от Вашингтона в военных вопросах наложились на прогрессирующий "еврокризис", что также предопределяет растущую пассивность и управляемость европейского объединения, в конечном счете - понижение уровня самостоятельности ЕС на международной арене. В то же время, сами США в меньшей степени, чем их конкуренты из Европы и Восточной Азии зависят от поставок ближневосточной нефти и колебаний цены на нее, обладая как собственными запасами, так и в силу наличия альтернативных каналов поставок энергоносителей из Латинской Америки. В этом плане для них даже перекрытие Ормузского пролива не представляет критической угрозы, тем более, что с чисто военной точки зрения американский флот в состоянии быстро разблокировать пролив.

Второй уровень - это региональные проблемы. Здесь выделяется два направления. В первом случае, США стремятся в большой степени изолировать Иран и минимизировать его роль в событиях в Сирии и начавшемся внутриполитическом кризисе в Ираке. Второе направление связано со стремлением США удержать Израиль от односторонних действий в отношении Ирана. Хотя возможная военная акция против Ирана имеет влиятельную оппозицию в израильском кабинете, однако часть правящей элиты страны, похоже, рассматривает операцию против Ирана как выход из кризисных процессов, как во внешней, так и внутренней политике страны. В этих условиях США превентивно нагнетают обстановку вокруг Ирана и тем самым в значительной степени лишают Израиль возможности обвинить Вашингтон в мягкотелости в отношении Тегерана и, в конечном счете, пытаются тем самым удержать Израиль от односторонних шагов. Особенно это актуально для американской администрации в год президентских выборов, когда Обама явно не готов жестко конфликтовать с Израилем по иранской проблеме, учитывая значение и влияние еврейской общины США.

В то же время, все это не означает неизбежность военного конфликта вокруг Ирана. В частности, против подобного сценария выступает Пентагон, кроме того, еще одним проявлением нежелания Вашингтона доводить дело до вооруженной конфронтации стала быстрая выработка Вашингтоном своего рода "критериев войны", то есть той красной черты, которую Тегеран не должен переходить. Об этой позиции США было оперативно поставлено в известность руководство ИРИ. Также примечателен перенос крупных американо-израильских учений. В целом, США по иранскому вопросу заинтересованы, в первую очередь, в сохранении напряженности вокруг Ирана и его ядерной программы, в продолжении политики балансирования на грани войны. Другое дело, что затеянная Вашингтоном игра объективно способствует росту напряженности в регионе и увеличивает вероятность военного конфликта. ИА REGNUM