Analitika.at.ua. На рубеже 1980-х и 1990-х гг. в результате длительного накопления в советском обществе серьезных экономических, социальных, национальных и политических противоречий и проблем произошла «крупнейшая геополитическая катастрофа ХХ столетия» – распад Советского Союза. На территории еще недавно единой державы возникло полтора десятка новых государств, перед которыми сразу после провозглашения политической независимости встали серьезные проблемы экономического выживания и развития, обеспечения социальных потребностей общества и недопущения политического хаоса.

При этом стартовые экономические условия вхождения в новую жизнь у бывших советских республик, а отныне суверенных государств, оказались весьма различными – и в части обеспеченности сырьевыми ресурсами, и в отношении продовольственной базы, и в отношении степени развитости национальной обрабатывающей промышленности, и, наконец, развитости хозяйственных связей с внешним миром. Оптимальным поэтому представлялось нахождение взаимоприемлемой и взаимовыгодной модели межгосударственных связей новых независимых государств, согласно которой наряду с признанием принципиально новых политических реалий постсоветского пространства были бы максимально сохранены (а в дальнейшем – развиты) позитивные результаты длительного экономического взаимодействия и взаимодополняемости в рамках единого народнохозяйственного комплекса СССР.

Пытаясь уже на начальном этапе своего постсоветского существования выработать адекватные ответы на эти вызовы, большинство бывших советских республик объединились в Содружество Независимых Государств (СНГ), которое должно было стать формой сохранения единства в новых условиях, но, будучи в юридическом отношении весьма аморфной структурой, так ею и не стало. Более того, как отмечает акад. Е. Примаков, те лица – Б.Ельцин, Л.Кравчук и С.Шушкевич, - которые подписали соглашение о создании СНГ в один день с Беловежским соглашением о ликвидации СССР (8 декабря 1991 г.), преследовали принципиально иные цели, а именно «с одной стороны, выработать цивилизованную форму развода, а с другой – притупить сопротивление тех, кто не хотел расторжения Договора 1922 года о создании СССР, - не просто, мол, ликвидировали  Советский Союз, а нашли ему замену в виде СНГ».

К тому же вслед за ликвидацией Союзного государства существенно обострились проблемы сепаратизма и взаимные территориальные споры на постсоветском пространстве, что приводило к серьезным конфликтам вплоть до открытых вооруженных столкновений и войн в целом ряде постсоветских стран, в том числе и в России.

Вполне объяснимым поэтому стало то, что  в 1990-е гг. безуспешными были практически любые попытки поддержания тесных межгосударственных связей, включая экономические, на постсоветском пространстве. Так,  не был выполнен подписанный в 1993 году Договор о создании экономического союза, который предусматривал последовательное формирование зоны свободной торговли, таможенного, платежного и валютного союза, образование общего рынка товаров, услуг и капиталов. Не удалось согласовать вопрос образования Центрального Совета экономического сотрудничества, не было выполнено соглашение, подписанное главами Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Молдавии, России и Узбекистана о сохранении рубля в качестве единой валюты и о принципах создания общего Центробанка. В военной области не удалось согласовать план создания общих вооруженных сил и был упразднен пост главнокомандующего вооруженными силами.

Эффективность СНГ была минимальна уже при его создании, а с годами она продолжала снижаться. Изначально не обладая наднациональными полномочиями, эта организация  по существу превратилась в переговорную площадку, да к тому же с фактически сужающимся составом участников. Узбекистан в последнее время заметно снизил свою заинтересованность в деятельности СНГ и в тех его проектах, к которым ранее проявлял интерес (в частности, например, Евразийскому экономическому сообществу). Туркмения подчеркнуто ограничивает свое участие в СНГ статусом ассоциированного члена,  а Грузия после событий на Кавказе в августе 2008 года и вовсе вышла из состава Содружества. Что касается остальных участников СНГ, то принимаемые ими решения носят фактически характер рекомендаций, не обязательных к исполнению, к тому же никаких механизмов по контролю за их исполнением не предусмотрено.

Лишь в начале первого десятилетия нового столетия центробежные тенденции на постсоветском пространстве стали сменяться центростремительными. Стали восстанавливаться и укрепляться двусторонние связи между постсоветскими государствами в сферах экономики, политики, международной и региональной безопасности.

В меньшей степени этот процесс коснулся развития отношений между ними в многостороннем формате, хотя и здесь знаковыми событиями стали создание таких организаций, как Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) в 2000 г. в составе России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана (а также Узбекистана в 2006-2008 гг.) или Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) в 2003 г. в составе тех же стран и Армении.  Их появление означало, что наряду с дальнейшим развитием двусторонних связей между постсоветскими странами все большую актуальность приобретает задача становления и углубления реального многостороннего делового взаимодействия.

В частности, объективная потребность целого ряда новых независимых государств в укреплении межгосударственного экономического сотрудничества на многосторонней основе в значительной степени продиктована нестабильностью в мировой экономике, так и не преодолевшей разрушительные последствия глобального кризиса 2008-2010 гг.. Эта тенденция обусловлена также необходимостью противостояния коллективными усилиями угрозе спада внутреннего производства и снижения экспортных доходов вследствие возникновения новой волны мирового кризиса, в том числе в международной финансовой сфере.

Эта потребность продиктована также необходимостью проведения согласованной политики по вопросам миграции трудового населения, оказания содействия своим соседям по снижению уровня социальной напряженности, значительно обострившейся в ряде постсоветских стран, и преодолению ее последствий. Все более актуальной становится необходимость координации действий и укрепления сотрудничества на межгосударственном уровне при решении таких транснациональных проблем, как  контроль над водными ресурсами и их использование или борьба с ухудшением состояния окружающей среды.

На позицию постсоветских стран в Центрально-азиатском регионе (ЦАР) помимо вышеуказанных причин оказывает влияние  и меняющийся баланс сил в экономике ЦАР в пользу Китая, что создает определенные угрозы и вызовы их национальному суверенитету. Не случайно вслед за Казахстаном, выступившим за укрепление тесного экономического сотрудничества и интеграции между  постсоветскими  государствами еще в марте 1994 года, стали проявлять повышенный интерес к перспективам экономической интеграции на постсоветском пространстве и некоторые другие страны ЦАР (Киргизия, Таджикистан).

Усиление центростремительных тенденций на постсоветском пространстве к концу первого десятилетия ХХI века нашло свое логическое выражение в формировании Россией, Казахстаном и Белоруссией - крупнейшими (наряду с Украиной) постсоветскими странами по размерам ВВП - принципиальной позиции в пользу последовательного укрепления и развития взаимного многостороннего экономического сотрудничества, носившего по существу интеграционный характер.  После проведения анализа основных внутренних и внешних факторов, оказывающих влияние на экономическую обстановку в своих странах, и руководствуясь задачами кардинального  ее улучшения, руководители России, Казахстана и Белоруссии приняли решение приступить к созданию сначала Таможенного союза (ТС), затем - Единого экономического пространства (ЕЭП) и в качестве конечной цели – Евразийского экономического союза (ЕЭС).

C анализом хода этих процессов, в октябре 2011 г. на страницах российской газеты «Известия» выступили председатель правительства РФ В. Путин и президенты Казахстана и Белоруссии Н. Назарбаев и А. Лукашенко. В опубликованных ими статьях, носивших программный характер, была не только дана оценка пройденному пути по осуществлению многоуровневой и разноскоростной интеграции на постсоветском пространстве, но и изложены основные стратегические принципы дальнейшего развития интеграционных начинаний, конечной целью которых должно стать создание Евразийского союза. Позиции авторов статей при всех естественных различиях в сделанных ими акцентах объединяло то, что в них  подчеркивалось наступление водораздела между политикой и практикой размежевания, проводившейся на постсоветском пространстве на протяжении первых двух десятилетий после распада СССР, и переходом к активизации многопланового сотрудничества между заинтересованными странами.

По мнению В. Путина, создание ориентировочно к 2015 г. Евразийского союза - «мощного наднационального объединения, способного стать одним из полюсов современного мира» - должно обеспечить его участникам более тесную координацию экономической и валютной политики, создать предпосылки для формирования полноценного экономического союза.  Н. Назарбаев, напомнив о своем  предложении создать Евразийский союз на базе государств СНГ, сделанном еще в марте 1994 года, не только подтвердил свою приверженность идеалам интеграции на постсоветском пространстве, но и выразил твердое намерение продолжить развитие и конкретизацию различных аспектов этого проекта.  В свою очередь А. Лукашенко, заявив о безусловном признании того, что для Белоруссии необходимость проведения «глубокой и продуктивной» интеграции «с наиболее близкими соседями была, есть и будет естественным путем развития», подчеркнул, что курс на такую интеграцию был одобрен абсолютным большинством населения страны в результате двух референдумов, состоявшихся еще в первой половине 1990-х гг.

Начало тесного экономического сотрудничества между Россией, Белоруссией и Казахстаном было положено, как известно, путем создания ими Таможенного союза в 2010 г. Реализация достигнутых в этих целях межгосударственных соглашений стала последовательно осуществляется его участниками, хотя и с разной степенью интенсивности. Причем, хотя вектор движения был задан и определен достаточно четко, практика показала, что в целях максимального обеспечения и согласования интересов стран, входящих в ТС, необходимо постоянно вносить определенные коррективы в практику регулирующих мер и процедур.

Проводя те или иные мероприятия интеграционного характера, необходимо учитывать особенности интересов национальных предпринимателей и товаропроизводителей в каждой из стран-членов Таможенного союза. В не меньшей степени следовало учитывать и то, как происходящие изменения в национальных экономиках влияют на цены потребительских товаров и услуг, с тем, чтобы не только не затормозить развитие национального производства  в странах-членах ТС и не подстегнуть инфляцию, но и не спровоцировать какие-то иные негативные последствия, которые могли бы перерасти сугубо экономическую сферу и вылиться в социально-политическую напряженность.

Хотя процесс постсоветской экономической интеграции постепенно развивается, необходимо учитывать те трудности и проблемы, которые стоят на пути интеграционных преобразований, и те вызовы, с которыми странам-участникам Таможенного союза придется столкнуться в дальнейшем.  К тому же отношение к созданию ТС в странах-учредителях было и остается далеко неоднозначным. Не прекращается дискуссия по поводу достоинств и недостатков Таможенного союза и после начала его официального функционирования. Серьезные сомнения в целесообразности и жизнеспособности  ТС продолжают высказываться и представителями различных политических сил и течений, и в деловых кругах, и в академической среде. Критические замечания по поводу создания ТС звучат и из-за рубежа, в том числе из США, стран ЕС и Китая. При этом наиболее  непримиримые критики Таможенного союза считают, что его создание не только не отвечает национальным интересам членов ТС, но  серьезно противоречит им.

Следует признать, что в аргументах критиков Таможенного союза, если присмотреться к ним беспристрастно, находят отражение некоторые реальные проблемы, которые заслуживают серьёзного внимания и требуют решения. Но далеко не со всеми возражениями в адрес ТС можно согласиться.

Анализируя высказываемые критические замечания и претензии к Таможенному союзу, можно сгруппировать их в следующие основные категории.

К числу наиболее серьезных замечаний следует, во-первых, отнести то, что у России  якобы отсутствует экономическая заинтересованность в поддержании (и тем более – в расширении) взаимных деловых связей с постсоветскими странами. Эту точку зрения ее сторонники стремятся обосновать тем, что в постсоветский период на фоне общего сокращения масштабов взаимных торгово-экономических и инвестиционных связей стран СНГ наблюдалось заметное падение удельного веса постсоветских стран во внешнеторговом обороте России.

При этом, однако, игнорируется тот факт, что взаимные хозяйственные связи бывших советских республик (ныне суверенных государств) имеют весьма длительную историю и функционировали, причем весьма плодотворно, в рамках единого народнохозяйственного комплекса на протяжении многих десятилетий. И в отличие от стран, входящих ныне в Европейский Союз, постсоветским государствам нужно было не столько создавать взаимные хозяйственные связи, сколько их восстанавливать. Ведь  их разрушение в 1990-х гг. стало следствием политической суверенизации национальных республик, приведшей к распаду Советского Союза, а отнюдь не означала отсутствия или утраты взаимных хозяйственных  интересов.

Более того, как показал опыт последних двух десятилетий, в значительной степени в результате разрыва взаимных хозяйственных связей был нанесен существенный ущерб национальной экономике, сопровождавшийся разрушением наиболее передовых отраслей национального производства, практически во всех постсоветских странах.  В результате они, не исключая Россию, оказались перед вполне реальной перспективой превращения в периферию мировой экономики. Расчеты на то, что им удастся преодолеть деградацию национальной экономики, произвести ее структурную перестройку и модернизацию и выйти на траекторию экономического и технологического прогресса либо собственными усилиями, либо, привлекая для этих целей иностранные инвестиции, оказались  в подавляющей степени иллюзорными. В этих условиях вполне логичным стал возврат интереса к восстановлению – в тех или иных формах – ранее существовавших взаимных производственных, технологических, торговых и иных хозяйственных связей как к эффективной форме совместного противостояния глобальным вызовам.

Эти явления характерны для экономики большинства постсоветских стран, включая  Россию, которая во все возрастающей степени стала ощущать потребность и в расширении доступа на рынки постсоветских стран, и в производственной кооперации с ними, и в обеспечении своих растущих потребностей в энергосырьевых и сельскохозяйственных ресурсах, производимых на территории этих государств.

Отражением тенденции к росту взаимного экономического интереса стало то, что за период с 2000 по 2008 гг. размеры взаимного товарооборота России со странами СНГ увеличились в стоимостном выражении в 4,2 раза – с 25327 до 106263 млн. долл. И хотя в 2009 году отмечалось существенное (на 36%) его сокращение под влиянием глобального финансово-экономического кризиса, уже в следующем 2010 году произошло практически полное восстановление размеров торговли России со странами СНГ.

В первом полугодии 2011 г. рост внешнеторгового оборота РФ со странами, входящими в  ЕврАзЭС, составил, согласно данным Федеральной таможенной службы,  38,6%, а с членами Таможенного союза – 41,3% , превысив на 2,7 и 5,2 процентных пункта соответственно рост товарооборота РФ со всеми зарубежными странами.

По мнению главы российского Министерства промышленности и торговли В. Христенко, создание ТС существенным образом повлияло на рост товарооборота между его участниками. «По итогам 2011 года наши три страны уверенно выйдут за 100, может быть даже под 110 млрд. долларов взаимного товарооборота. Это серьезные цифры»,- заявил он на заседании высшего органа Таможенного союза на уровне глав правительств и Межгоссовета ЕврАзЭС в Петербурге 19 октября 2011 г.

Суммируя сказанное, следует подчеркнуть, что столь быстрый рост размеров взаимного товарооборота стран СНГ стал в значительной степени возможным в результате регенерации ранее существовавших торговых, производственных, технологических и иных деловых связей, особенно в сфере приграничной и межрегиональной торговли между товаропроизводителями в сопредельных областях и регионах, чему, применительно к ситуации в рамках ТС, несомненно, способствовали также  соответствующие соглашения между участниками Таможенного союза.

Во-вторых, противники Таможенного союза акцентируют внимание на наличии существенных расхождений в интересах его участников, как по частным, так и по общим вопросам, как по торговле теми или иными товарами или группам товаров, так и по вопросам сотрудничества по конкретным направлениям хозяйственной деятельности, например, в топливно-энергетической сфере.

К сожалению, действительно, с самого начала своего существования Таможенный союз столкнулся с достаточно серьезными проблемами, вызванными различиями в национальных и групповых интересах, которые в свою очередь были обусловлены тем, что за 20 лет после распада Советского Союза входившие в него национальные республики, ставшие суверенными государствами, разошлись достаточно далеко. В них сформировались самостоятельные хозяйственные группировки со своими собственными интересами, которые далеко не всегда совпадали с национальными. Например, зачастую они не считали (и не считают) приоритетным развитие интеграционных связей с бывшими советскими республиками, будучи ориентированы на другие страны, другие рынки, в частности, на Европейский союз.

Преодоление национальных различий, равно как и различий в групповых хозяйственных интересах, которые уже сформировались - весьма непростая задача и не следует пытаться излишне форсировать ее решение, впрочем, и, не пуская дело на самотек.

Важно поэтому не только последовательно добиваться взаимовыгодного согласования позиций между его участниками и нахождения наиболее эффективных решений, но и не спешить, не перескакивать через этапы и тем более не поддаваться желанию достичь пропагандистских результатов в ущерб реальным.

Впрочем, практика начального периода существования Таможенного союза продемонстрировала готовность стран-участниц к поиску оптимальных форм хозяйственного взаимодействия и к взаимоприемлемым компромиссам.

В-третьих, к Таможенному союзу высказывалась еще одна группа претензий, заключавшихся в том, что его создание, якобы, становится непреодолимым препятствием на пути вступления его членов в ВТО.

Однако, как известно, например, заявка России на вступление в ВТО была подана, еще в 1993 г., когда  о нынешнем Таможенном союзе России, Казахстана и Белоруссии еще и речи не было. И, тем не менее, вступление России в ВТО не состоялось ни тогда, ни в последующие 18 лет. Более того, несмотря на, казалось бы, благожелательную риторику лидеров западных стран по поводу вступления России в ВТО, ими выдвигались все новые и новые требования экономических уступок с ее стороны. Грузия же вообще блокировала вступление России в ВТО, если не будет пересмотрен таможенный статус ее границы с Абхазией и Южной Осетией. Однако надвигающаяся вторая волна глобального кризиса усилила интерес западных стран к российскому рынку и, как следствие, ослабило их давление на Россию в вопросе ее присоединения к ВТО. Более того, в начале ноября 2011 г. они побудили и грузинские власти к достижению  компромисса с Москвой о таможенном контроле и мониторинге на границе с Абхазией и Южной Осетией, устранив тем самым главное препятствие, из-за которого Тбилиси не хотел видеть РФ членом ВТО. В результате в середине декабря 2011 г. на Восьмой министерской конференции стран-членов Всемирной торговой организации было, наконец, формально одобрено присоединение России к ВТО.

В аргументах критиков создания Таможенного союза присутствует и явная доля лукавства – ведь и Россия, и Белоруссия, и Казахстан изначально открыто стремились к вступлению в ВТО. При этом, подчеркивал В. Путин, «снимая барьеры внутри Таможенного союза, мы ни в коем случае не собираемся допустить того, чтобы на внешних границах ТС выстраивались какие-то непреодолимые барьеры. Напротив, главная задача заключается в том, чтобы за счет объединения усилий наших государств все наши станы смогли более эффективно и гармонично интегрироваться в глобальную экономику – именно интегрироваться в глобальную экономику, а не отгораживаться от нее»  А поэтому страны-члены ТС уже с самого начала достигли договоренности о том, что Таможенный союз (а затем – и Единое экономическое пространство) будут строиться на нормах и принципах ВТО.

Эта позиция нашла отражение и в принятой Россией, Белоруссией и Казахстаном в ноябре 2011 г. Декларации о евразийской экономической интеграции, в которой говорилось, что, заявляя о своем переходе с начала 2012 года к следующему после Таможенного союза этапу интеграционного строительства – Единому экономическому пространству (ЕЭП), «в своем практическом сотрудничестве государства ЕЭП руководствуются нормами и правилами Всемирной торговой организации и подтверждают важность присоединения всех  трех государств к этой Организации».

Было бы наивным и даже контрпродуктивным отрицать или преуменьшать многочисленные проблемы и трудности, которые возникают и будут возникать в предстоящие годы функционирования Таможенного союза, а затем и ЕЭП. Признавая это, важно, однако, подчеркнуть главное – на постсоветском пространстве спустя 20 лет после гибели Союзного государства сложились объективные предпосылки к формированию отношений тесного межгосударственного сотрудничества, стержнем которых являются  экономические интеграционные процессы и связанные с ними проекты, одним из которых призван стать Евразийский союз. Член-корреспондент АН РАН Геннадий Чуфрин, журнал "Россия и новые государства Евразии"