Analitika.at.ua. На вопросы "ГА" отвечает директор Института востоковедения НАН РА Рубен САФРАСТЯН.

- Г-н Сафрастян, какими основными штрихами вы обрисовали бы ситуацию на Ближнем Востоке и какие тенденции видите в геополитических процессах, происходящих в Ближне-Восточном регионе?

- По моим оценкам, Ближний Восток в течение последних двух лет вступил в период трансформации структуры, сложившейся после. Второй мировой войны и существовавшей на протяжении нескольких десятилетий. Трансформация эта началась арабскими восстаниями или так называемой арабской весной и продолжится в ближайшие годы. Что же происходит? В целом мы можем говорить о процессе деколонизации арабского народа в различных арабских государствах. Существовавшие там системы управления были по своей сути деспотическими – большей частью речь идет о Египте и Тунисе. С одной стороны, они служили западным интересам. С другой - в Ливии, например, существовал авторитарный режим, функционировавший вне сферы западной внешней политики, но он и не играл существенной роли. Сирия, конечно, случай особый. Словом, мы наблюдаем процесс освобождения арабских народов от деспотических, авторитарных режимов. Это одна тенденция.

Вторая связана с приходом к власти серьезных промусульманских сил, занявших место павших режимов, правивших большинством арабских государств. Подобную картину мы видим в Египте, где к власти фактически пришли "Братья мусульмане" – наиболее мощная мусульманская организация, действующая не только в Египте, но и на всем Арабском востоке. Процесс борьбы за власть радикальных мусульманских организаций мы видим и в Сирии.

Третья тенденция заключается в попытках Запада установить свой контроль над трансформационными процессами, происходящими в Ближне-Восточном регионе. Но попытка терпит провал – развитие ситуации явно выходит из-под контроля Запада. Опять же можно привести пример Египта. Еще одна тенденция – начало процесса перераспределения геополитических ролей, в чем наибольшую активность проявляет Турция, рассчитывающая в короткий срок набрать куда больший геополитический вес, чем тот, на который она реально тянет. И пытается делать это авантюрными методами.

- Однако аналогичную политику ведет не только Турция, но и ряд арабских государств - Катар, Саудовская Аравия...

- Верно. Но в плане авантюрной политики Турция все же на первом месте. И наконец, мы видим тенденцию Ирана, стремящегося в условиях трансформационных процессов (учитывая попытки Запада провести эти процессы в выгодном для себя русле, а также усиление радикальных суннитских организаций) сохранить определенный статус-кво в геополитическом смысле на Ближнем Востоке. Пока Ирану это удается и в Сирии, и в какой-то степени в Ираке.

- Какой же видите региональную геополитическую картину в результате трансформаций?

- Думаю, нельзя исключать возможность появления на карте Ближнего Востока новых государств, в частности Курдистана. На этом этапе Турция вряд ли сможет воспрепятствовать этому процессу, она определенно теряет контроль над курдским вопросом, что является прямым следствием ее же, Турции, авантюрной политики. Далее: возможна перекройка границ в результате распада ряда государств. Во всяком случае, возможным представляется распад Сирии на отдельные государственные образования. То же самое можно сказать об Ираке. Произойдет перекройка, новые государства появятся, цикл трансформации закончится.

- А как, по-вашему, должна проявлять себя Армения в этом цикле – я имею в виду внешнеполитические акценты...

- Нам есть, где проявить активность, и есть, что сказать. Нельзя забывать, что мы - ближневосточная нация. Армения была ближневосточным государством с территорией на Ближнем Востоке, а небольшая часть – в регионе, который сегодня носит название "Южный Кавказ". Кроме фактора исторического, цивилизационного развития, кроме наличия армянских общин в ближневосточных странах, мы еще и являемся народом, получившим в 1920 году Севрским договором государство, южные и западные границы которого были определены Арбитражным решением президента США. И это государство расположено в самом сердце Ближнего Востока. Правда, оно просуществовало только на бумаге, но бумага эта – Севрский договор. И именно он фактически определил судьбу Ближнего Востока в том виде, в каком он существовал до недавнего времени. И пока еще существует. Происходящие процессы будут менять картину. И в этих условиях перекройки границ, появления новых государств, нравится это кому-то или не нравится, Севрский договор будет служить ориентиром. Нельзя его просто отодвинуть в сторону. Будут изучать, что прописано в Севрском договоре – для того чтобы написать что-то новое. И тогда нам есть - что сказать. Я далек от мысли, что Западную Армению, оккупированную Турцией, возьмут и отдадут разом Армении. Но это вопрос, требующий нашего активного участия.

- Для этого нужны соответствующие кадры.

- Это в первую очередь. И мы должны эти кадры иметь, причем не в перспективе туманного далекого будущего, а в перспективе ближайших 2-3 лет.

- Вы упомянули о тенденции прихода к власти радикальных исламистов. Какими будут последствия для христианского мира?

- Уже просматривается отчетливая тенденция – она была видна и до прихода "арабской весны". Речь идет о процессе исхода христианства с Ближнего Востока. Христианство возникло в этом регионе, существовало здесь на протяжении тысячелетий, но сегодня можно говорить только о массовом исходе. В течение последних 2 лет около 2 миллионов христиан покинули Ближний Восток.

- В числе трансформационных процессов, ведущих к перекройе границ на Ближнем Востоке, вы сказали об образовании курдского государства. Какую опасность может нести появление подобного государства?

- Геополитическая опасность, конечно, есть. При появлении нового геополитического фактора неизбежно нарушается некий баланс, и в период нарушения баланса возможны новые риски.

- Включая риски, обусловленные специфическими особенностями самого курдского народа...

- Согласен. А еще кроме курдов это государство будет использоваться другими силами - внерегиональными или региональными игроками. Это все, конечно, нельзя не учитывать. Но есть объективный процесс, и заключается он в том, что огромный народ, живущий на Ближнем Востоке, не имеет государственности. Рано или поздно он ее должен получить. Таков ход истории с ее многочисленными примерами. Факт вступления Ближнего Востока в эпоху трансформаций, несомненно, ускорит появление курдского государства.

- Какова, по-вашему, роль Израиля в этих трансформационных процессах?

- Надо иметь в виду прежде всего то обстоятельство, что Израиль ведет борьбу за выживание в регионе. Думаю, в этом виновата политика самого Израиля, не сумевшего найти определенный компромисс с арабскими государствами, с арабским народом. Конечно, в этой борьбе за выживание Израиль использует любые средства, в том числе и курдский фактор. Полагаю, Израиль будет стараться в какой-то мере воздействовать на процессы, идущие на Ближнем Востоке, обыгрывая курдский фактор в своих целях. Израилю выгодно, чтобы на территории арабских государств появилось курдское государство, которое можно использовать как средство для сдерживания амбициозных планов Турции. То, что Турция прямо-таки рвется в региональные лидеры, чревато дестабилизацией в регионе, а это опасно для Израиля. Необходимо учитывать и прямую антиизраильскую политику или, на худой конец, риторику, совершенно сознательно демонстрируемую Турцией с целью повышения своего рейтинга в арабском мире. А вот будет ли Израиль поддерживать процесс распада сирийского государства, сказать трудно. Ибо в Сирии возможно появление таких государственных образований, где к власти придут наиболее экстремистские мусульманские силы, представляющие непосредственную угрозу безопасности Израиля.

- Авантюрная политика Турции – чем она чревата для самой Турции?

- Однозначно: втягивание страны в ближневосточные процессы в конечном итоге обернется против самой Турции. Давайте вспомним установку системы "Пэтриот" в Турции – вроде бы в целях безопасности. На самом деле они будут использоваться для того, чтобы в будущем установить бесполетную зону над территорией Сирии. То есть их установка свидетельствует о далеко идущих планах Турции в отношении Сирии. Между тем опросы общественного мнения показывают, что порядка 80% населения страны против вовлечения Турции в вооруженный конфликт с Сирией. Были даже демонстрации. Неотвратимость того, что рано или поздно Турция все же вступит в вооруженный конфликт с Сирией, приведет к волне недовольства в стране.

- И что, начнется гражданская война?

- Это вполне реально. Недаром аналитики уже говорят о приближении "турецкой весны".

- К чему в условиях процессов, происходящих на Ближнем Востоке, должна готовиться Армения?

- У нас есть практическая цель - быть гарантом безопасности армянской общины в Сирии. Речь, конечно, не идет о применении силы в целях защиты – этой возможности мы лишены. Но если возникнет настолько непосредственная угроза безопасности, что община примет решение покинуть Сирию, мы должны быть готовы предоставить все средства, включая транспортировку и размещение сирийских армян здесь, в Армении. Это сценарий, который в любой момент может стать реальностью. Ситуация в Сирии, безусловно, патовая, но там установился определенный баланс между правительственными силами и так называемой оппозицией. Запад, арабские режимы и, конечно, Турция будут всячески стремиться к тому, чтобы этот баланс нарушился в пользу мятежников. Оружие будет идти огромными партиями. Там фактически идет джихад против правительственных сил. И граница с Турцией, в частности, та часть границы, которая не находится под контролем курдов, служит воротами, через которые поступает вооружение и проникают специально обученные отряды. Если верить сообщениям, сирийским войскам все-таки удалось закрыть границу с Ливаном. Так что только часть границы с Турцией является опаснейшими воротами для поступления вооружения для оппозиции. И все это будет продолжаться.

- Не говоря уже о попытках форсировать процесс дипломатического признания оппозиции в качестве законного правительства.

- Именно. Но я уверен, что пока у Асада есть поддержка большинства населения. Это вовсе не правительство меньшинства, которое держится только силой. Есть худо-бедно, но действующий государственный аппарат, армия, большей частью находящаяся в состоянии боеспособности. Попытки дезертирства не стали массовым явлением. Есть международная поддержка на уровне ООН, со стороны России, Китая, Ирана, Ирака. Словом, ресурсы для противостояния имеются. Зара ГЕВОРКЯН, «Голос Армении»