Analitika.at.ua. Патрика ДОНАБЕТЯНА в Ереване знают, кажется, все, кто причисляет себя к культурному сообществу. Знают и любят как весьма симпатичного человека, замечательного специалиста-арменоведа. Себя он называет нетипичным представителем армянской общины Франции, с чем можно и согласиться, и нет. В любом случае он один из ярких ее представителей. Родился в Тунисе, семья перебралась в метрополию только в 1970 году. Рос вначале вне армянской среды, но очень скоро блестяще изучил язык. Приехал в Ереван, как сейчас говорят, по гранту и начал заниматься средневековым искусством, в частности архитектурой. Аспирантскую учебу продолжил в Ленинграде, оставаясь аспирантом Ереванского университета. Защитился по теме "Армянская архитектура монгольского периода и ее скульптурный декор”.

Нетипичный Донабетян — автор десятков серьезнейших и глубоких статей и нескольких книг, посвященных армянскому искусству и культуре. Он к тому же и дипломат, проработавший в посольствах Франции. Участник многих научных посиделок по культуре Армении и региона — совершенное знание языков и высокий профессионализм позволяют Патрику чувствовать себя там как рыба в воде. Обо всем этом он выговорился журналу "Анив”. Сокращенный его монолог предлагаем читателям "НВ”.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В НАУКУ

...С помощью французского посольства в Москве я получил должность преподавателя французского языка в Ереванском университете и остался там до конца 70-х годов. Потом мне предложили продолжить преподавать язык в Москве. Я по-прежнему безуспешно пытался найти работу по специальности во Франции и в конце концов согласился поработать во французском МИДе, в Лагосе, тогдашней столице Нигерии — огромной, мощной, несчастной страны. Началось другое направление в моей жизни.

После Лагоса я вернулся во Францию, где несколько лет преподавал русский язык. К этому времени рухнул Советский Союз, получили независимость бывшие советские республики. Франция очень быстро признала независимость Армении и открыла посольство в Ереване. Послом назначили мадам Д’Артинг. Она немного знала обо мне и в 1992 году предложила стать советником посольства по культуре. Я провел там четыре года — важный и сложный период в истории страны. Круг общения у меня был огромный, все прежние связи остались крепкими.

До этого я принадлежал к числу тех патриотов во Франции, которые старались активно помогать Армении после начала карабахского движения и событий в Сумгаите. Мы очень много работали, переводили, писали, помогали комитету "Карабах”.

Я видел, как все рухнуло в Ереване в конце 1992-го — начале 1993-го, как весь народ оказался в нищете. Это были очень сильные и очень тяжелые впечатления. Утром выходишь на улицу Абовяна и видишь огромную очередь перед хлебным магазином, дальше, на проспекте Баграмяна, другую очередь — перед американским посольством. Слава богу, положительных впечатлений тоже хватало. Самое сильное впечатление осталось от моей начальницы, посла Д’Артинг — редкая личность, красивый во всех смыслах слова человек, с ней мне было очень приятно работать.

После Армении меня назначили в Литву на такую же должность — советником по культуре. Обычно на этой должности работают четыре года, но я проработал пять лет, до 2001-го. Я готовил к открытию французский культурный центр, работа была продолжительной, и меня попросили ее закончить. На моих глазах происходила очень интересная трансформация бывшей советской республики в западную страну.

Потом меня назначили в Париж в главное управление МИДа, где я отвечал за сотрудничество со странами Балтии и Россией. Я написал третью свою диссертацию, когда узнал, что мой друг, который занимал пост в университете Прованса на кафедре арменоведения, уходит на пенсию и у меня есть возможность получить его место. По совету друзей из университета я решил написать и защитить эту работу, чтобы получить право быть научным руководителем диссертантов — во Франции это называется "абилитация”. Это было первым шагом на пути возвращения в науку. Хотя я уже тогда знал, что меня собираются назначить на дипработу в Украину. В 2004 году я отправился в Киев советником французского посольства по культуре и сотрудничеству. Это было очень интересно — большая страна, важный пост, большая команда сотрудников под моим началом.

АРМЕНОВЕДЕНИЕ ВО ФРАНЦИИ

Исторический очаг арменистики во Франции находится в Париже. При Наполеоне была основана Высшая школа восточных языков и культур. Там есть старая кафедра армянского языка и арменоведения с большими историческими традициями, она до сих пор играет важную роль. Сейчас этой кафедрой руководит моя однофамилица Анаит Донабедян. Что касается университетской сети, кафедра арменоведения есть только в университете Прованса поблизости от Марселя, где находится самая крупная в стране армянская община. Она больше парижской, в Марселе считают, что здесь живут примерно до 100 тысяч армян.

Вот два центра во Франции, где преподают армянский язык и армянскую культуру. Это связано со спецификой французской университетской системы, которая требует, чтобы кафедрами руководили люди с признанными государством французскими дипломами. Традиции в этой области науки достаточно давние, но она менее развита, чем, например, византология.

Тем не менее во Франции издается огромное количество литературы по армянской тематике. Наверное, по тому, как представлено арменоведение в книгоиздательстве за пределами Армении, Францию можно сравнить только с США. Во Франции работают первоклассные историки по самым разным эпохам, филология на самом высоком уровне, как и литературоведение. Есть историки архитектуры, искусства. В целом во Франции арменоведение представлено на весьма высоком уровне.

* * *

Я публиковал много статей. В 1987 году вышла большая совместная книга с Жан-Мишелем Тьерри — "Армянские искусства”. В связи с событиями конца 80-х годов нам с Клодом Мутафяном пришлось срочно издать в 1989 году небольшую книжку "Карабах — армянская земля в Азербайджане”. Через два года она была переиздана в расширенном варианте. Потом эти же материалы вошли в состав двух других книг, изданных в США и Англии.

Я участвовал в различных сборниках, изданных под руководством наших общих знакомых — Арутюна (Раймона) Геворкяна, Клода-Армена Мутафяна и др. В 2008-м я опубликовал в виде книги свою третью диссертацию, посвященную армянской архитектуре VII века под названием "Золотой век армянской архитектуры”. Вскоре мы с Клодом сделали основательный каталог выставки "Столицы Армении”. На первой парижской выставке, которая проходила в Год Армении во Франции (2006-2007 гг.), каталог был очень скромным, поскольку не хватило времени. В этом году выставку повторили в Марселе, но уже с большим серьезным каталогом.

ВЗГЛЯД НА ДРЕВНЮЮ АРМЯНСКУЮ АРХИТЕКТУРУ

Надо принимать во внимание богатство, древность и оригинальность нашего архитектурного наследия. Дело в том, что армянская христианская архитектура очень рано начала развиваться как специфическое явление. Поэтому, наверное, раньше и больше, чем в других странах, проявились ее особенные черты. Тем не менее она развивалась на основании не только местного наследия, но и всего, что было создано вокруг, особенно в восточных провинциях поздней Римской империи. Сознание этого наследия до сих пор недостаточно ясное — мне кажется, это одна из интересных задач истории армянской архитектуры и арменоведения в целом. Измерить глубину и ширину первоначальной армянской христианской архитектуры в контексте всего того, что создавалось в первые века христианства вокруг Армении — в Малой Азии, Сирии, Месопотамии, Палестине. Лучше понимать, как появилась наша раннехристианская архитектура, которая составляет одну из важнейших основ нашей идентичности. В связи с этим интересно, что после гибридации армянской архитектуры, которая, по моему мнению, началась в Крыму, а потом усилилась в других диаспорных общинах, уже в XlX веке начался обратный процесс возвращения к истокам. Это имело место и в самой Армении.

Хочу еще раз подчеркнуть важность рассмотрения армянского искусства в контексте всего окружающего. Нужно открыть глаза на контакты, заимствования, не только в направлении от нас к другим, но и от других к нам. Видеть то, что нас объединяет с окружающими культурами. Особенно важно преодолеть табу и увидеть общность с мусульманскими культурами.

После Второй мировой войны в истории архитектуры ученые стали считать задачей номер один создание обстоятельной документации, базы данных, на которую можно опираться в серьезных работах. Мы пока еще на этой стадии. Может быть, придет время, когда у нас будет достаточно солидная основа, чтобы вновь обратиться к теме связей между Востоком и Западом, как это было в начале XX века. Нам нужны как можно более полные корпусы элементов архитектуры, декора, мотивов, приемов по Армении, Грузии, исламскому миру и с более точными датировками. Этого еще нет. Если мы получим такую основу и будем рассматривать с открытыми глазами такие элементы, как, например, сельджукская цепь, арабески, подковообразная арка, восьмиконечные или шестиконечные звезды, которые объединяют Армению с мусульманским миром, мы, как мне кажется, увидим, что эти элементы возникают почти одновременно. Даже если в одной культуре они появляются раньше, это не обязательно означает заимствование. Ведь у сельджуков работало много армянских мастеров-строителей.

ЗАДАЧИ ОБЩИНЫ: ЧТО И КАК?

Увеличить число учащихся — у меня слишком мало студентов по сравнению с величиной марсельской армянской общины. Конечно, мы бы хотели увеличить число и студентов-французов.

Вторая задача — сделать так, чтобы преподавание культуроведческих предметов по арменоведению имело более прочные основы и лучше признавалось со стороны заинтересованных специальностей. Я имею в виду отношение к преподаванию армянских истории, литературы и особенно истории искусства со стороны соответствующих департаментов.

Есть еще одна цель, почти мечта — сделать так, чтобы у нас преподавались обе ветви армянского языка — и восточноармянский, и западноармянский. И другая мечта — преподавать грабар, чтобы изучать классическую армянскую литературу в оригинале.

АРМЯНСКАЯ ОБЩИНА ФРАНЦИИ

Примерно 400 тысяч человек относят к армянской общине во Франции, хотя большой вопрос, кого именно следует относить к общине. Есть серьезные ученые, которые считают, что реальных армян в стране гораздо меньше, другие говорят, что больше. Вопрос в критериях — каковы они?

Пока община не столь организована, не достигла нужного уровня развития. Просто в связи с тем, что ее история недостаточно долгая.

Но положительные изменения есть. Во-первых, армянские организации во Франции сумели создать "Комитет 24 апреля”, чтобы совместно отмечать траурную дату — это было непросто. Второй шаг — был создан CCAF (Совет по координации армянских организаций Франции). Теперь мы на третьем этапе — создаем представительную структуру, которая легально представляла бы армянскую общину страны, имела бы право на законных основаниях выступать от ее имени. Для этого такая структура должна формироваться в результате выборов.

Перед общиной стоят также насущные политические задачи. Необходимо добиться "пенализации” отрицания геноцида армян во Франции, т.е. закона, который бы устанавливал меру ответственности за такое отрицание. В 2001 году был принят закон о признании геноцида. После этого депутаты предложили принять закон о "пенализации” отрицания, но пока Сенат под давлением правительства его не рассматривал, и это продолжается уже четыре года.

Очень много и других забот. Есть задачи, которые всему армянству нужно решать на мировом уровне. Например, задача сохранения нашей идентичности, нашей культуры и особенно языка. При нашем Совете по координации надо создать орган, который занимался бы проблемами преподавания языка — это жизненно важно. У нас это особенно актуально, потому что нас очень много во Франции и есть французские законы, которые позволяют нам защищать свои права. К сожалению, мы пока еще мало действуем в этом направлении, а действовать нужно срочно, преподавание языка должно вестись с самого раннего возраста и продолжаться в школе, лицее, университете. Нужно построить целую образовательную пирамиду, от чего мы еще очень далеки.

Хотелось бы, чтобы наши армяне умели сочетать и политическую активность, и внимание к армянской идентичности.

Источник: Новое время