Analitika.at.ua. Северный проспект армянской столицы уже практически отстроен и через несколько лет будет полностью сдан в эксплуатацию. Однако, несмотря на данное обстоятельство, страсти по национальной идее в современной отечественной архитектуре не утихают. Причем, доводы обеих сторон выглядят весьма убедительно. Кстати, такой же баланс мнений можно было наблюдать и на форуме электронной версии «НК» при обсуждении статьи Александра Микаэляна «Еревану нужны свои Елисейские Поля». Свое видение новой для нашей страны архитектурной концепции представляют автор проекта «Северный проспект», замминистра градостроения РА, главный архитектор Армении, заслуженный архитектор Нарек Саркисян и председатель Союза архитекторов РА, заслуженный архитектор Мкртич Минасян.

МЫ ДОЛЖНЫ ПОСТРОИТЬ ЕВРОПЕЙСКИЙ ГОРОД

– Господин Саркисян, как Вы оцениваете реализацию проекта «Северный проспект», который для Армении можно назвать «стройкой века»?

– Хочу сразу отметить, что опубликованная в вашей газете статья представляется мне практически единственным четким и наиболее точным анализом всего происходящего на Северном проспекте города Еревана. И хотя я не знаком с автором статьи Александром Микаэляном, тем не менее, благодарен ему за глубокое понимание темы, а также за замечания, с некоторыми из которых не могу не согласиться. Не стоит забывать, что, по сути, это первая столь масштабная стройка в условиях Армении постсоветского периода. Сумма инвестиций в проект по реконструкции центра города составляет 250 млн долларов США, из которых по 35% капитала приходится на долю армянских и российских застройщиков, а остальные 30% - принадлежат армянской диаспоре. В данном случае мы впервые столкнулись с реалиями рыночного строительства, когда архитектору параллельно с разработкой проекта приходится корректировать его с экономической точки зрения. В частности, примером может служить высотное здание с доминирующей башней со стороны здания Оперы. Увеличение этажности башни было связано с перерасчетом задолженностей при освоении новых площадей. На мой взгляд, суть проблемы не в самой башне, а в том, что при ее возведении необходимо было руководствоваться другим архитектурным решением, а не приемом сплошного остекления, как основного фасадного декора. Другой проблемой обычно называют плотность застройки. И хотя расстояние между зданиями и нормы инсоляции соответствуют градостроительным нормативам, тем не менее, я согласен с данной критикой.

И все же, несмотря на некоторые недостатки, важно то, что за очень короткий срок - всего пять лет, мы сумели возвести в центре города новый архитектурный ансамбль, который формирует облик центра города, приближая его к международным стандартам. Во всяком случае, я не раз слышал от моих иностранных коллег, что такого строительства в Закавказском регионе еще не было. Конечно, впереди много работы: возведение современного гостиничного комплекса, строительство сооружений по боковым улицам проспекта и т.д. К моменту завершения строительства в 2013 году Северный проспект будет иметь совсем другой вид: увеличится зона декоративных насаждений, появятся фонтаны и бассейны, улицу украсят скульптуры и малые декоративные формы, будет установлена система художественного освещения фасадной части зданий для подсветки в вечернее и ночное время суток. Становится все очевидней то обстоятельство, что Ереван должен развиваться по европейскому сценарию градостроения, что, кстати, изначально и было заложено в генплане нашей столицы. Но, к сожалению, он претерпел значительные искажения в 50-70-е годы прошлого столетия.

– Это касается, в том числе, и недостроенного купола во дворе Дома правительства на площади Республики (Ленина), который предусматривался еще проектом Александра Таманяна?

– В свое время эта часть проекта Таманяна, действительно, не была полностью реализована. По различным причинам «барабан» на крыше Дома правительства так и не был построен. Большой градостроительной ошибкой стало возведение в 70-х годах прошлого века архитектурно неудачного здания Национальной Картинной Галереи, перекрывающего обзор Оперы со стороны площади и искажающего логичную стыковку Главного бульвара с площадью Республики.

Два года назад мною был представлен проект, в основу которого легла идея по завершению строительства многоэтажного административного корпуса во дворе Дома правительства №1 в Ереване. Возведение этого композиционно важного объекта с венчающим его куполом наконец приведет к целостному завершению градостроительного ансамбля по замыслу, положенному в основу генплана Александра Таманяна: площадь Республики – луч Северного проспекта – Театральная площадь со зданием Национальной Оперы. Работы предполагается начать в нынешнем октябре. А уже через два года, после завершения строительства, сразу станет явной чужеродность здания Национальной картинной галереи в градостроительной концепции таманяновского замысла. И хотя коллеги называют меня революционером в области градостроения, мне пока не представляется реальным снос здания, поэтому я говорю об этом с осторожностью. Сегодня гораздо важнее реализовать проект по возведению административного корпуса во дворе Дома правительства, после чего наметить дальнейшие пути реконструкции главной площади Еревана.

– Почему к реализации генплана Таманяна было решено вернуться спустя почти столетие?

– К идее реализации «Северного проспекта» обращались неоднократно, в частности, в 80-х годах прошлого века. Но из-за отсутствия четкой концепции и финансирования его в очередной раз отложили до лучших времен. Однако в архитектурной среде план застройки Еревана постоянно находился, что называется, у всех на слуху. Так, на моей памяти, в период работы деканом архитектурного института, ежегодно как минимум пять выпускников представляли дипломные работы именно по проекту нашего великого зодчего.

Конечно, было немало и противников, и сторонников осуществления таманяновской идеи. Но только на посту главного архитектора города Еревана я, наконец, смог представить данный проект тогдашнему президенту Армении Роберту Кочаряну. Началась детальная разработка программы и поэтапная подготовка к его реализации. Проспект был разбит на участки (лоты), по которым проводились тендеры, что позволило начать освоение территории первого участка нового проспекта, демонстрируя тем самым нашим горожанам грандиозность замысла. После его сдачи в эксплуатацию в 2007 году отношение к проекту со стороны нашего населения стало постепенно меняться.

– Вы отметили, что в основу застройки Северного проспекта была заложена концепция Таманяна. Но строящийся проспект и проспект Баграмяна даже внешне принципиально различаются по стилю, архитектурной школе …

– В основу проекта действительно была заложена идея Таманяна по периметральной застройке. Авторская группа под моим руководством разработала весь архитектурный комплекс зданий Северного проспекта с учетом этажности, строительных материалов и внешних элементов архитектурного декора, что в совокупности обеспечило создание целостного ансамбля. В качестве строительного материала было предложено применить традиционный для Армении местный камень – туф или травертин, что созвучно существующей городской застройке. Данное предложение безоговорочно было принято всеми застройщиками, каждый из которых проектировал и строил собственное здание. Сегодня они кому-то могут нравиться, а кому-то – нет. Честно говоря, есть дома, которые мне тоже не нравятся, во всяком случае, я бы не спроектировал их в таком виде. Но если я могу ограничить застройщиков в градостроительных параметрах, то в плане их творческого решения я не имею на это профессионально-этического права.

И все же хочу заметить, что по большому счету мы смогли реализовать в центре Еревана масштабную идею строительства большой пешеходной улицы с подземным 2-3-этажным паркингом. Можно сказать, проект стал толчком к возрождению строительной индустрии в нашей стране, что соответственно влияет на динамику экономических показателей. К тому же у армянской диаспоры появилась возможность инвестировать свои средства в проект, в основу концепции которого была положена единая общенациональная идея по осуществлению нашей градостроительной программы. Думаю, что с этой точки зрения Северный проспект уже занял свое определенное место в новейшей истории Армении.

– Вас не смущает то обстоятельство, что в процессе строительства нового проспекта разрушаются исторические памятники архитектуры? Или, как говорится, «лес рубят – щепки летят»?

– Замечу, что любой «революционный проект» в определенный период времени переживает нечто подобное. Вспомните историю Эйфелевой башни, когда парижане массово выражали протесты против «железного уродца», ставшего сегодня всемирно узнаваемым «брендом» Парижа. Впрочем, когда в 1929 году Александр Таманян начал реализовывать свой план развития армянской столицы, то его гениальные идеи по кардинальному изменению облика города тоже казались тогда весьма «европейскими» и неприемлемыми для местного менталитета, а зачастую даже квалифицировались компетентными органами как «вредительские». В свое время возмущенные старожилы Еревана били камнями стекла дома, в котором жил Таманян, угрожали расправой за то, что на месте старых лачуг он строил новые великолепные здания, которыми до сих пор восхищаются жители и гости Еревана. Таманян сумел перешагнуть время, хотя в период советского авторитаризма сделать это было не очень легко. Видимо, нечто подобное происходит и сейчас. Когда реализуются стратегические планы такого масштаба, то нужно мыслить более глобально. Я понимаю и принимаю недоверие, которое сегодня есть у определенной части наших сограждан. В основном это связано с масштабами и мощью новых конструкций высотных зданий. На мой взгляд, именно высота, объемы и мощь пугают местных обывателей. Но рано или поздно наш город должен был прийти к идее кардинальных перемен.

Что касается исторических и культурных памятников, то каждая страничка собственной истории важна для любого города. Никто не спорит о сохранении имеющегося исторического наследия, но при условии, что это будет уникальная архитектурная реликвия. Сегодня некоторые ценные исторические строения пытаются сохранить методом, так сказать, фасадной реконструкции, что можно наблюдать в районе «Вернисажа», а также улиц Абовяна и Амиряна. Это в основном касается домов, которые при наличии некоего исторического архитектурного материала, тем не менее, уже не в состоянии противостоять процессу урбанизации. В этом случае строение сносят, оставляя лишь «лицевую» часть, которая реставрируется, а затем становится облицовкой, ширмой для новостроя. Однако в новой среде такой «дом» уже не несет самостоятельной функции, и я называю подобные реставрационные работы «мумификацией». Кстати, в международной практике отношение к данному процессу реставрации тоже неоднозначно.

– Нарек Альбертович, возможно ли сохранение архитектурной истории Еревана в альтернативном проекте «Старый Ереван»?

– Эта идея рассматривалась еще в 2005 году на градостроительном совете, где я был против. Конечно, строительство «Старого Еревана» вполне реально, но не на месте Главного проспекта, который должен представлять собой зеленую зону отдыха и, где в отличие от деловой атмосферы Северного проспекта, будет присутствовать нечто богемное.

Что касается проекта «Старый Ереван», авторами которого являются Левон Вартанян и нынешний главный архитектор Еревана Самвел Даниелян, то, на мой взгляд, его надо «прописать» в районе улицы Алавердяна, где особенно много старинных особняков. Происходящие сегодня процессы глобализации затронули, естественно, и архитектуру Армении, но в одном я уверен точно: в своем развитии армянская архитектура всегда останется узнаваемой на основе самобытной национальной идеи.

ЕРЕВАН ТЕРЯЕТ СВОЮ ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ

– Господин Минасян, как Вы можете охарактеризовать строительство Северного проспекта?

– За прошедшие годы о Северном проспекте было сказано и написано немало. Но, несмотря на критику проекта со стороны большей части специалистов, он сегодня практически полностью воплотился в реальность. Согласно таманяновской идее две центральные площади города - площадь Республики (Ленина) и Театральная площадь - должны были соединиться пешеходной улицей, которая являла бы собой культурный центр столицы с расположенными там театрами, кинотеатрами и т.д. Однако в реалиях нынешнего времени нужно понимать, что инвестирование в культуру не принесет выгодных дивидендов, а потому финансирование Северного проспекта приняло направление бизнес-проектов и строительства жилищного фонда. В результате в самом центре города появился искусственно созданный микрорайон с усредненной европейской архитектурой, который совершенно не привязан к окружающей среде. Теперь на отрезке длиной в 400 метров мы имеем то, что имеем, а именно высокую плотность застройки и повышенную высотность зданий. Причем, последнее обстоятельство можно назвать одной из главных ошибок проекта, так как этажность должна была быть выдержанной на уровне высотной линейки между зданиями площади и Оперы, что соответствовало бы замыслам Таманяна. Однако на практике этого не случилось. Так, из-за достаточно высокой башни, расположенной на стыке с улицей Туманяна, знаковое для нашего города здание Оперного театра сегодня принижено и уже не несет той архитектурной нагрузки, которая по проекту Таманяна выводила его на передний план. Возможно, сама по себе или в другом пространстве она смогла бы предстать в полной красе и ею можно было бы восторгаться. Но в нынешнем ее местонахождении она выглядит совершенно иначе. Точно так же как и сам Северный проспект, который тоже смотрелся бы очень привлекательно, но в другом месте, во всяком случае, не в центре столицы. Тем более мировая практика показывает, что подобные деловые центры строятся, как правило, в отдалении. Например, тот же всемирно известный Манхэттен.

Что касается плотности застройки, то даже авторы проекта теперь признают эту ошибку. Понятно, что выкупленную по лотам землю застройщики использовали по максимуму, не сдавая свои территории ни на один сантиметр. Но случись какое-нибудь ЧП, например, пожар, то проехать к очагу возгорания машинам и прочей технике будет просто невозможно все из-за той же тесноты между зданиями по боковым улицам. Есть места, где не то что машинам, человеку пройти тесно. Да и жильцам психологически не очень комфортно, когда окно противоположного здания расположено почти рядом.

Конечно, каждый город должен иметь свой центр. Но то, что происходит сейчас в центре Еревана, я называю оккупацией. Имея прецедент строительства на Северном проспекте, в скором времени на каждом свободном клочке земли стали стихийно расти различные по компоновке и архитектурному решению многоэтажные здания, которые, теперь проглядывая то тут, то там из внутренних ереванских дворов, нависают над площадью Республики. Такая картина наблюдается в районе кинотеатра «Москва» или за Театром Станиславского. В общем, примеров можно привести много. И это притом, что по условиям СНиП у нас категорически запрещено строить дома выше 9 этажей. Однако, с 1999 года, когда началось интенсивное строительство, о нормах почему-то позабыли и тогда стали появляться 20- и даже 30-этажные высотки. И хотя в отношении сейсмоустойчивости этих зданий сегодня можно услышать много негативного, тем не менее, я думаю, что они соответствуют установленным нормам.

– Но ведь город должен меняться.

–Конечно, город должен меняться, и никто с этим не спорит. Это же живой организм. Но чтобы стать современным европейским городом, совсем не обязательно применять радикальные меры, тем более, если учесть, что нынешний Ереван уже имеет собственную прекрасную архитектуру, которая благодаря Александру Таманяну делает наш город узнаваемым во всем мире. Сегодня же такой узнаваемости у центра столицы нет. Часто в поддержку «Северного проспекта» можно услышать мнение, что туристы искренне восхищаются им и особенно тем, что, наконец, снесены старые «клоповники». Согласен. Эти «крысятники» советского периода давно нуждались в сносе. Именно они послужили своего рода катализатором для проекта строительства Северного проспекта. К сожалению, при этом забыли создать альтернативу, где на основе конкурсов можно было бы выбрать наиболее приемлемый вариант современной застройки. Для этого нужно было лишь время. У нас же пошли по более легкому пути. Бывший президент РА Роберт Кочарян, во власти и силах которого было возможно предотвратить подобную экспансию, дал отмашку на строительство именно этого варианта Северного проспекта. Конечно, ошибки в градостроении случаются, и их, как правило, списывают на финансовые или экономические проблемы. Но городу от этого не легче, потому что в результате получился оторванный от таманяновской концепции участок, который совершенно не отвечает внутреннему духу Еревана, его самобытной национальной идее. Возможно, приезжим и нравится новая улица. Многие из них говорят, что город становится современным. Возможно. Но при этом забывают добавить, что он стал еще и обезличенным, совершенно не запоминающимся чем-то своим национально-самобытным. Кстати, недавно я разговаривал со своими московскими коллегами, и первое, что услышал от них, были слова: «Во что вы превратили свой город розового туфа? Жаль, что он теряет свою индивидуальность и становится похожим на тысячи одинаковых европейских городов». Да, Ереван действительно начинает терять свою индивидуальность за счет экспансии чужой архитектуры в историческом центре города.

– Какие старые дома Еревана подходят под определение исторических или культурных ценностей и ведется ли статистика для их сохранения?

– В Ереване есть немало зданий, которые при обследовании могут получить статус сохранения. Их не очень много. В основном это несколько построек конца 19-го - начала 20-го веков. Среди них встречаются настоящие шедевры – с резной вязью деревянных балконов и оригинальной архитектурой. Они достойны того, чтобы их увековечить. Кстати, посмотрите, как бережно относятся к историческому центру в Таллине, Минске, Тбилиси, Англии. Там в центре города обычно стараются сохранить свое архитектурно-историческое наследие. Понятно, что на это требуются дополнительные (и немалые!) средства. У нас же старинные дома за весь период эксплуатации еще с 20-х годов прошлого века ни разу не прошли капитального ремонта. Отсюда и их нынешнее плачевное состояние: проржавевшие коммуникации, крошащиеся стены. Правда, в последнее время некоторые дома пытаются спасти, оставляя только фасад. Но этот прием можно назвать компромиссным вариантом, потому что в данном случае дом уже не является историческим памятником, так как определенный пласт армянской культуры здесь просто изъят.

– И все-таки можно сказать, что у Еревана появились свои Елисейские Поля?

– То, что предлагается сегодня под видом Елисейских Полей, по сути, далеко от действительности. И мы не раз спорили об этом с авторами проекта. Не только по поводу несуразной гигантомании или отсутствия национальной идеи. У попавших сюда появляется ассоциация с громадной пустой трубой, где нет ни воды, ни зелени. Попробуйте пройти по нему из конца в конец в нашем климате, по сорокаградусной летней жаре. Это невозможно: там практически нет тени. А от стен зданий и тротуара пышет раскаленным каменным жаром. Авторы проекта пытались убедить, что в Европе на таких бульварах не предусмотрено зеленых насаждений. Позвольте с ними не согласиться. И уж если это зона отдыха, то она должна выполнять свои функции, где человек действительно мог бы отдохнуть. Возможно, когда реализуют план Главного проспекта столицы, то тогда можно будет вспомнить для сравнения Елисейские Поля.

Наталья Оганова

Источник: noev-kovcheg.ru