Analitika.at.ua. Во Франции с конца XIX века до наших дней изданы многие сотни книг, сборников, документов, не говоря о тысячах статей, посвященных Армянскому вопросу и геноциду. Среди них и Филипп ВИДЕЛЬЕ — писатель и публицист, сотрудник Национального центра научных исследований Франции. Работая с историческими документами, он счел своим долгом ученого и француза предать свои чувства и размышления бумаге. Так появился роман "Турецкая ночь”, в основе которого достоверные документы и материалы о геноциде армян и событиях в истории турецкого общества. Ниже публикуется интервью Филиппа Виделье, которое прозвучало в радиоэфире "Голоса России”.

— В чем смысл закона, запрещающего отрицание геноцида?

— Смысл этой законодательной инициативы, которая запрещает отрицание геноцида, заключается в обеспечении общественного порядка. Для жертв, их родственников и потомков отрицание геноцида является оскорблением. Вы знаете, что первый аналогичный закон, который был принят во Франции, мы его называем "закон Гейсо”, запрещал отрицание нацистского геноцида евреев.

В новом законе сохраняется тот же принцип, но границы расширены — речь идет о любом геноциде. И это достаточно важно для общества, потому что преступление затронуло не только прямых родственников жертв, но и продолжает сказываться на следующих поколениях. Тот, кто отрицает геноцид, повторно заставляет страдать его жертв.

С этой точки зрения законодательная инициатива является справедливой мерой. Достаточно взглянуть на отрицание нацистского геноцида: во Франции существуют небольшие группировки неонацистов, которые занимаются пропагандой, публикуют различные материалы, в которых говорится, что нацисты никогда не истребляли евреев. Эта пропаганда создает проблемы и теребит старые раны. Закон должен не только запретить пропагандистскую деятельность, но и привлечь тех, кто ею занимается, к ответственности, будь то штраф или тюремное заключение. Все это поможет пресечь пропаганду, которая равносильна расистской пропаганде.

— Существуют ли подобные законы в других странах?

— Да, конечно. Антирасистские законы существуют во многих странах.

— Франция уже признала геноцид армян в 2001 году. Зачем сейчас ей понадобился еще и этот закон?

— Франция признала геноцид армян в 2001 году, и эта простая мера признания была особенно важна, учитывая то огромное количество армянских беженцев, особенно на Ближнем Востоке, которые потом приехали жить во Францию. Для этой части французского населения признание геноцида было крайне важным. Но даже несмотря на соответствующий закон, родственники сталкивались с трудностями, если, к примеру, речь заходила об установке монументов в память о жертвах геноцида армян.

Такие случаи во Франции известны, когда даже после принятия закона турецкие крайне правые организации устраивали манифестации и оскверняли уже существующие памятники. Нынешний закон как раз направлен против такого рода действий и поступков.

— Насколько чисты руки самой Франции? Анкара обвиняет французов в геноциде алжирцев.

— Геноцид — это нечто особенное. В том, что французская армия совершала преступления против человечности в Алжире, нет никаких сомнений. Если вы почитаете существующие публикации об алжирской войне, то обнаружите, что их во Франции гораздо больше, чем в Алжире. Исследования преступлений против человечности, совершенных французами в Алжире, проводились историками во Франции. Но также и журналистами, например, французский издательский дом Masperon в начале 60-х годов, во время войны в Алжире, выпускал книги о военных преступлениях французских солдат.

Во Франции никто, кроме разве что крайне правых, не отрицает реальности, не отрицает произошедшего в Алжире, но никто не подумает сказать, что в Алжире был геноцид и что генерал де Голль хотел истребить алжирский народ. Будь то французский или алжирский историк, вам никто не скажет, что французское правительство планировало уничтожение алжирцев. Военные преступления, пусть даже самые тяжелые, и геноцид, который нацелен на истребление конкретной народности, это все-таки две разные вещи.

— Тогда где именно проходит граница между массовыми убийствами и геноцидом?

— Преступление всегда остается преступлением, и оно начинается с конкретного убийства одного человека, потом одной семьи и т.д., но граница все-таки существует. Геноцид отличает то, что это убийство по решению государства. Это правительство, руководители государства принимают решение приступить к этническим или религиозным чисткам.

— В свете принятого закона, как вам кажется, не становится ли здесь исторический вопрос политическим?

— Он стал политическим уже давно. Во времена правления Ататюрка была установлена национальная диктатура, и все, кто работал на режим, а ими часто оказывались военные, были замешаны в геноциде и в военных преступлениях. Министры внутренних дел, главы внешнеполитических ведомств, президент республики Иненю — все они были причастны, все это поколение было военными преступниками.

Как вы могли заметить, я всегда говорю "государство”, но не турки, не турецкий народ. Этот вопрос сделали политическим бывшие руководители Турции, а вовсе не армяне и не граждане европейских демократических государств, которые считают, что справедливость должна быть на стороне пострадавших. Те, кто это отрицают, переводят вопрос в политическое русло. А что касается истории, то история уже все расставила по своим местам. NV.am