Analitika.at.ua. В издательстве "Российский писатель" в Москве при попечительстве Вардкеса Арцруни под одной обложкой вышли два произведения о Геноциде армян, разделенные почти вековой дистанцией. Первая - репортажи французского журналиста Анри Барби "В стране ужаса. Мученица Армения". Вторая книга принадлежит перу турецкой писательницы, юриста и правозащитницы Федхийе Четин и называется "Моя бабушка Герануш".

Военный корреспондент одной из самых популярных газет Франции Le Journal ("Газета") А.Барби с весны 1916 года находился на Кавказском фронте русской армии, был очевидцем ее продвижения вглубь Западной Армении. Его репортажи об увиденном печатались в газете с мая 1916 по февраль 1917 года, а затем сразу же вышли отдельной книгой, перевод которой и предлагается читателю. Барби, в отличие от остальных западноевропейских журналистов, видел своими глазами следы недавних преступлений турок и курдов в отношении армян и беседовал со спасшимися от геноцида. Все это нашло место в репортажах и было прочитано миллионами франкоязычных граждан, узнавших из первых рук правду о том, что еще не имело названия, правду о геноциде - уничтожении одного народа другим по строго разработанному плану турецкого правительства и при активном содействии Германии.

Барби описывает жуткие подробности расправы над беззащитными людьми. Воздержусь от деталей в описании разновидностей издевательств и пыток. Тем более что при всем ужасе, написанное - всего лишь тень кошмаров из недавно проштудированной мною книги Арутюна Джагацпаняна "Армянин бессмертен", после которой мое отношение к "гомо сапиенс" претерпело существенные изменения.

Французский журналист подробно описывает технологию уничтожения армян начиная с декрета о "депортации" и кончая смертями от голода и болезней полуживых человеческих скелетов в конечном пункте так называемой "депортации" - в аравийских пустынях. Вообще я никак не могу понять, почему армянские историки сто лет продолжают называть депортацией то, что, вне всякого сомнения, было массовым убийством безоружных людей с отягчающими обстоятельствами.

В репортажах Барби по горячим следам и то проскальзывает во многих местах вывод о том, что цель турок - не перемещение армян из одного места в другое, а полное уничтожение этноса. Цитата: "В нескольких городах разрешалось тем, у кого были средства, добывать повозки или вьючных животных. Но всякий раз эти повозки и животные отбирались сразу же - по выходе из города. А поскольку мусульманскому населению строжайше запрещалось что-либо покупать у депортированных или продавать им ... то ни перед отправлением, ни в пути никаких продуктов достать себе несчастные не могли".

Это было такой же депортацией, как действия фашистов в Киеве, когда они под предлогом перемещения приказали евреям собраться с трехдневным запасом пищи, а через три часа расстреляли их в Бабьем Яру близ Киева. С той лишь разницей, что покинутые всеми армяне мучились не три часа, а подвергались насилию несколько месяцев, пешком преодолевая горы и пустыни и щедро устилая свой путь тем, о чем Барби пишет следующим образом: "В настоящее время во всем этом районе человеческих черепов так много, что путешественнику издалека кажется, будто он видит огромные баштаны со спелыми арбузами".

Все это читали много "гомо сапиенс" и, наверное, сочувственно покачивали головами. Но когда дело дошло до выполнения союзнических обязательств по отношению к Армении, те же французы бросили армян на произвол судьбы в Киликии. А как красиво писал в предисловии к книге Барби в 1919 году председатель Палаты депутатов Франции (будущий президент) Поль Дешанель: "Освобождая Армению от оттоманского ига, страны Антанты исправят величайшую несправедливость. Нельзя более игнорировать законность. После кровавых мучений, испытанных армянской нацией, с которой нас связывают столько общих воспоминаний, наступит для нее, как и для других угнетенных народов, лучезарное время свободы!"

Спасибо Анри Барби за честную книгу, в которой, кстати, содержится много свидетельств не армян: французы, русские, греки, официальные представители США, Италии, германские медсестры. Спасибо за боль, с которой написаны репортажи, и наивную уверенность, что злодеи непременно будут наказаны, а Западная Армения станет независимой. Приведу последнюю цитату, чтобы перекинуть мостик ко второй книге: "По дороге в Эрзинджан у большинства бредущих уцелевших армянок был безумный вид. Они кричали: "Сжальтесь! Сжальтесь! Спасите нас - мы примем ислам!"

Мемуарную повесть Ф.Четин "Моя бабушка Герануш" трудно назвать художественной литературой. Это небольшая по содержанию (70 страниц) хроника жизни одной турецкой семьи. Причем первые 25 страниц посвящены бытовым деталям (воспитание детей, молитвы, пост, еда, стирка), из которых проступают черточки характера бабушки Мегар, и читать о том, что турки готовят, какие песни распевают и как стирают одежду, без доли раздражения было трудно. Но вот намек о нетурецком происхождении бабушки Мегар (кстати, очень чистоплотной по сравнению со всеми остальными соседками) развивается, воплощаясь в истину, столь долго скрываемую бабушкой от любимой внучки, и оказывается, что вовсе она не турчанка Мегар, а армянка Герануш, стало быть, во внучке Федхийе течет четверть армянской крови и, может быть, потому "квартеронку" так заинтересовала история семьи Герануш.

Катаряны были зажиточным семейством до 1915 года. Тем не менее отец Герануш уехал с двумя братьями искать счастья в Америке. Потом был геноцид. Герануш в караване смерти вырвали из рук матери. Восьмилетняя девочка угодила в дом офицера полиции, хорошо к ней относившегося, в отличие от его супруги, третирующей маленькую служанку. Герануш стали называть Мегар, она ("Сжальтесь! Сжальтесь!") приняла ислам. Офицер рано умер. Вдова выдала 14-летнюю девушку за своего племянника с замашками уличного хулигана. И Мегар прожила с мужем всю жизнь, родив сына и трех дочерей.

Отец в поисках семьи добрался из Америки до Алеппо. И там нашел свою жену. Сын Хорен, пасший овец в городке, где жила Герануш, тоже через контрабандистов был выкуплен отцом. А Герануш-Мегар, которую отец был готов увезти с мужем-турком, не повезло. Муж не позволил. Так семья разлучилась еще раз, чтобы больше не встретиться.

Герануш дожила до 95 лет, до рождения внука своего внука, что, по мусульманским поверьям, открывает прямую дорогу в рай. А своих родителей и брата так она больше и не увидела.

"Квартеронка" Фетхийе поместила некролог бабушки в газете "Акос". Через несколько месяцев Грант Динк известил Фетхийе о том, что откликнулись ее американские родственники. Их помог отыскать архиепископ Месроп Асчян, тоже уроженец села Хабаб, состоящий в родстве с Катарянами. Так Федхийе узнала, что родители Герануш, соединившиеся в Америке, родили еще двоих детей - Гарольда и Маргарет. И Федхийе прилетела в США на юбилей Маргарет, к бабушкиной сестре, которой исполнилось 80. Постояла у могилы своих прадедушки и прабабушки, Ованеса и Искуи Катарянов, и (как она пишет) "просила прощения от себя и от всех, кто причинил им эти невыносимые страдания".

Таков вкратце рассказ г-жи Федхийе. Конечно, слова "геноцид" там нет. Но не с луны же мы свалились, помним, где она живет, и понимаем, каким мужеством надо было обладать, чтобы написать следующий абзац: "Тут же я невольно вспоминала себя, декламирующую в школе патриотические стихи по случаю каждого национального праздника. Я была лучшей ученицей, и потому каждый раз учительница доверяла мне чтение какого-нибудь пафосного стихотворения. И вот теперь доносившиеся до меня сквозь годы эти строки о "героическом прошлом" казались кощунственными: я видела расширенные от страха глаза ребенка, головки тонувших в реке детей, красные от человеческой крови волны".

Бабушка-армянка открыла глаза внучке-турчанке. А остальные "гомо сапиенс" из разряда вершителей судеб мира за прошедший век оказались способны лишь на то, чтобы цинично, силком толкать армян в объятия таких же в своей массе цивилизованных, как в 1915 году, турок.

"Теперь, наконец, наступило время цивилизованной Европе решать мучительный армянский вопрос и исполнить свой долг в отношении народа, который оказал ей столько услуг с тех пор, как принял христианство в IV веке, и особенно в эпоху крестовых походов". Это цитата из 1919 года, из книги Анри Барби.

"Но я по-прежнему ненавижу тех, кто отрицает Геноцид, и никогда их не прощу". Это слова американского кузена Федхийе Четин, сказанные им на прощание. И так же думают все те, кто приходит 24 апреля к Цицернакаберду.

В предисловии к двум книгам выражена безмерно оптимистическая мысль о том, что в Турции нарастают демократические процессы вплоть до свержения с пьедестала культа Ататюрка. Помнится, в 1908 году младотурки тоже свергали тиранов и творили демократию. Но в итоге мы с вами получили две эти книги, написанные с интервалом в сто лет. Так что с нас хватит. Пусть уж, извините за жестокость, такое про других попробуют написать. А мы в качестве посредников примемся цивилизованно мирить обделенную жертву с безнаказанным палачом где-нибудь в Швейцарии, как и полагается истинным "гомо сапиенс".

... К 1915 году количество армян в Турции, по сведениям армянской церкви, превышало 3 миллиона. В тот же период, в 1919 году, турок и мусульман было всего 11 миллионов. Сегодня это число зашкалило далеко за 70 млн. А мы в оставшейся Армении зациклились на тех же 3 млн. вместо полагающихся по самым скромным меркам 20 млн. Не говоря уже о том, что сотни и тысячи Герануш не приумножили бы род турецкий и курдский.

В аннотации книги есть мысль о том, что авторы "показывают полную бессмысленность геноцида как средства решения межнациональных проблем". Интересно, как на это взглянули бы эти два автора. Французу тогда простительно было бы согласиться с "бессмысленностью" в надежде на "честное слово справедливой Антанты". А каково сегодня живется родившейся на армянской земле на берегу Тигра турчанке с малой толикой "грязной", как выражаются ее соотечественники, крови? Верит ли она всерьез в то, что три четверти ее ортодоксальной крови смогут найти верное средство для решения межнациональных проблем по отношению к оставшейся "неверной" четвертинке? Если - да, то Геноцид действительно был бессмысленным. Александр ТОВМАСЯН, golosarmenii.am