Analitika.at.ua. Геноцид армян 1915 года открыл первую страницу хроники зловещих преступлений XX века. Вписаны в эту страницу и горестные судьбы сотен тысяч загубленных детских жизней.

КЛЕЙМЕННЫЕ ГЕНОЦИДОМ

15 марта 2012 года Центр французской культуры в Стамбуле взорвал 58-минутный документальный фильм шведского публициста и режиссера Сюзан Харталян «Клеймо моей бабушки» (в другом переводе – «Татуировки моей бабушки»). Просмотр при полном аншлаге прошел в рамках Международного женского кинофестиваля. Следом он прошел по экранам Вана, Хаккяри и Чанаккале. В свете этого события весомо звучат слова координатора фестиваля турчанки Мелек Озман: «Правительство во главе с Эрдоганом может и не признавать геноцид армян, но кинофестиваль – мероприятие вне политики. Даже в случае обращения к нам турецкой и азербайджанской общественности мы не снимем этот фильм с программы фестиваля».

Незадолго до Стамбула фильм был показан по государственному телевидению Швеции. Шквал протестов турецкой общины захлестнул редакцию вещания. А ранее, еще в январе 2012 года, трансляция фильма Харталян арабским телеканалом Al-Jazeera вызвала переполох в Турции.

* * *

Работа над фильмом, третьим по счету о геноциде армян, для Сюзан Харталян началась в архиве Лиги наций, где она случайно обнаружила сотни фотографий молодых армянок, лица которых были испещрены наколками. На каждую из бедняжек была заведена особая папка, в которой, кроме фотоснимка, значились имя (если она помнит), сведения о родителях и пр. А еще папки содержали краткую историю похищения и срок пребывания в рабстве.

Некоторым из девочек было лет по 8–12. На их руках и лицах Сюзан заметила такие же знаки, какие помнила на руках и лице своей бабушки.

В интервью издающейся в США армянской газете «Аспарез» внучка меченной судьбой бабушки призналась: «Я избегала свою бабушку. Она отличалась от других бабушек: не любила, когда к ней прикасались, да и сама никого не обнимала и не целовала. Мы ее где-то даже побаивались, а зловещие татуировки на руках лишь усиливали наши страхи. Мы не понимали, что это за дьявольские знаки, но подкожно чувствовали, что все они пришли из мира темных сил. Глаза мне открыли страшные находки в архиве Лиги наций».

Этих отверженных, загнанных в разгар резни 1915 года в сирийскую пустыню Дейр Зор мучители-турки поштучно продавали курдским и арабским племенам. В то ужасное время бездомные и бесхозные женщины-армянки и их дети валялись чуть ли не на каждой улице и площади ближневосточных городов – «бери, кого хочешь и сколько хочешь».

«До меня дошли даже истории о том, – продолжала Сюзан Харталян, – что цена на этих несчастных колебалась в зависимости от того, были они «использованы» ранее или нет. На девочку лет восьми была одна цена, на двенадцатилетнюю – другая. Разнились цены и на зрелых женщин – в зависимости от их сохранности и внешнего вида». То была повальная работорговля. Что до наколок, они – в традициях племен. «Свой товар» каждый хозяин помечал особым клеймом, что означало: это – его собственность.

Фильм построен в жанре путешествия в семейные тайны через постижение секретов синих символов ее бабушки Ханум. Изучая биографии рабынь в архиве, Сюзан Харталян наткнулась на фото девушки, у которой были те же знаки, что и на теле ее бабушки, из чего заключила, что пленницы томились в одном и том же племени. Разыскания привели автора фильма во Фрезно, небольшой городок под Бостоном. Выяснилось, что в 1919 году американская гуманитарная миссия подобрала в пустынях Среднего Востока юных армянок, жертв сексуального насилия и рабства, вывезя их во Фрезно. И было этих «помеченных» так много, что местные прозвали их «синегубыми».

В документальную ленту вкраплена щемящая душу сценка. Мари, мать Сюзан, единственная дочь бабушки Ханум, живущая в Бейруте, сквозь слезы рассказывает: «Маме моей было всего 12, когда, спасаясь от резни, она оказалась на берегу реки Евфрат. Там ее – на глазах у матери и младшей сестры – изнасиловал курд, капитан корабля».

В киноповествовании автор фильма встречается с младшей сестрой бабушки Ханум – 98-летней Люси, живущей в Голливуде. Та и поведала, что несколько лет они с матерью и сестрой жили в курдском шатре. Печальную участь Ханум разделила и Люси. Клеймо, вызывавшее у нее чувство жгучего стыда, заставило Люси навсегда уйти в себя, закрыться от всех.

Как-то раз, когда Сюзан стала донимать ее колючими вопросами, та сорвалась и сердито накричала на Сюзан: «Что ты пристала ко мне? Или всем надо рассказать, что все это по милости турок? Какое это имеет значение теперь?!»

Возможно, именно избегая подобных пыточных вопросов, многие из «помеченных» не раз пытались избавиться от этих знаков позора, травя себя химическими растворами, после которых зачастую оставались ужасные, незаживающие раны и шрамы.

Фотография бабушки Ханум, на которой запечатлена девочка, и после того, как гаснет экран, продолжает преследовать зрителей. Об этом снимке Сюзан говорит: «Это единственная старая фотография бабушки. Возможно, она сделана по случаю – в день ее свадьбы, скорее всего в 1922-м. В том году она сама добралась до Ливана и отправилась в приют, где ее и выдали замуж за моего деда».

ГОНИМЫЕ ЗЛЫМ РОКОМ

В марте 2012 года, в одно время с показом фильма «Клеймо моей бабушки», потрясшим Стамбул и часть турецкого общества, в Бостоне состоялась премьера спектакля «Изгнанные: история мечты», и тоже о геноциде армян. В основу пьесы легла душераздирающая история двух армянок, которые, как пишет в своей статье «Из семейных воспоминаний о геноциде армян: спектакль начинается» корреспондент издания «The Boston Globe», «около века назад на другом конце света поддержали друг друга во время ужасных злодеяний, чинимых Османской империей в геноцид армян».

«Изгнанные: история мечты» – пьеса драматурга Джойса Ван Дайка, в основу которой легли судьбы его бабушки – Элмас Сараджян и матери его друга Мартина Дераняна – Вартер Назарян. 89-летний Деранян посвятил своего приятеля-драматурга в перипетии гонимых геноцидом подруг.

Элмас и Вартер, девочки, чудом уцелевшие из двух больших семей, избежав турецких ятаганов, добрались до Алеппо, что в Сирии, и оттуда в 1920 году попали в США. Там они вышли замуж за армян, тоже спасшихся от резни, и народили детей. Вартер ушла из жизни в 1929-м 44 лет от роду, когда сыну ее Мартину едва исполнилось семь, а Элмас скончалась в 1977-м в возрасте 92 лет, так и не открывшись никому и не поведав о пережитом. На вопросы внука, пытливого Джойса, будущего драматурга, бабушка Элмас всегда отвечала неохотно и односложно: «Мы были изгнаны».

Встреча потомков умерших подруг, безвинных чад гонимого народа, произошла в 2003 году в холле театра, где шла пьеса Джойса Ван Дайка «Война одной девушки».

«РАСТЕРЗАННАЯ АРМЕНИЯ»

Так назвала свою книгу, вышедшую в 1918 году в Нью-Йорке, Аршалуйс Мартиканян (Аврора Мардиганян). Это горестный рассказ девчушки из западно-армянского селения Чмшкацаг, где в 1915-м у нее на глазах зверски были изрублены отец с матерью, сестра и трое братьев. Уцелев, 16-летняя Аршалуйс подвергнется насилию, пройдет через унижения в гареме турецкого «господина» Кемаля – эфенди, который продаст ее чеченцам, промышлявшим разбоем и работорговлей. Вместе с другими ее сверстницами их пригнали в Диарбекир и продали в публичный дом, завсегдатаями которого были кайзеровские офицеры. Тем же немцам, заметая следы своих злодеяний, турки предлагали поупражняться в стрельбе по живым мишеням… Потеряв сознание и случайно избежав смерти, Аршалуйс под покровом темноты выбралась из-под горы трупов и ушла из города. После многодневных скитаний она наткнулась на военный патруль, переправивший ее в Тифлис.

Выслушав ее жуткую историю, деятели Армянской Церкви обратились к русскому правительству с просьбой в Петрограде организовать пресс-конференцию, которая явила бы миру непосредственное участие немцев в бесчинствах турок. В феврале 1917-го Аршалуйс пустилась в путь, но, когда через десять дней добралась до российской столицы, узнала, что… вот уже три дня, как распустили правительство. Проголодав двое суток, она забрела в армянскую церковь и добилась с помощью служителей церкви встречи с американским послом, который был уже осведомлен о ее злоключениях. Он устроил ее на 6-месячное проживание в посольстве с целью изучения английского, после чего отправил в Штаты. Так армянская Жанна д’Арк, как ее прозвали за стойкость духа в Америке, осела в Нью-Йорке. И тотчас взялась за перо – описать зверства, которые выпали на долю армян на своих же землях в Османской Турции.

Когда «Растерзанная Армения» увидела свет и разошлась большим тиражом, Американский комитет помощи Армении и Сирии обратился в киностудию «Metro Goldwin Mayer» в Калифорнии с предложением снять фильм по мотивам книги Аршалуйс Мартиканян.

Немой фильм «Аукцион душ», созданный режиссером Оскаром Апфелем, стал первым повествующим о геноциде. В нем были заняты 10 тысяч армян Южной Калифорнии, в том числе 200 детей, переживших депортацию. Из 675 кадров, предложенных в первой версии сценария, по цензурным соображениям оставили 531 кадр.

Пройдя через призмы политических взглядов и предпочтений Джеймса Брайса, президента Американского комитета помощи Армении и Сирии, и Генри Моргентау, бывшего посла Великобритании в США, фильм был одобрен и вышел на широкий экран. Аршалуйс Мартиканян, пережившая описываемые в фильме события, стала не только автором сценария, но и сыграла в нем главную роль. Она же принимала участие в создании костюмов, декораций, воспроизведя в деталях события тех страшных дней.

Впервые «Аукцион душ» был показан 16 февраля 1919 года в нью-йоркском отеле «Плаза». На премьеру съехалось около семи тысяч влиятельных лиц Америки, билеты раскупались по 10 долларов.

Фильм прошел по экранам не только Нью-Йорка, но и Сан-Франциско, Лос-Анджелеса и 23 штатов Северной Америки. Затем он двинулся дальше – в Мексику и на Кубу. И всюду публика тепло встречала Аршалуйс и режиссера картины Оскара Апфеля, который на одном из таких просмотров сказал: «Аукцион душ» – это шоковое послание Армении американскому народу». На когда цензоры удалили из фильма эпизод, якобы травмирующий зрителя, режиссер громко заявил, что неуместно кромсать историческую правду. В связи с вырезанным эпизодом, в котором турецкие мучители истязают пожилого священника, вырывая ему ногти с мясом, Апфель пояснил, давая оценку работе цензоров: «Это искажение истины и является намного большим злом, нежели показанные нам страшные подробности пыток».

30 миллионов долларов от проката фильма были направлены на оказание помощи 60 тысячам армянских сирот на Ближнем Востоке.

В декабре 1919 года, после долгих переговоров и препирательств, «Аукцион душ» с согласия Скотланд-Ярда был показан в королевском Альберт-холле, и в течение трех недель его увидела почти вся Англия. Там из фильма изъяли еще 4 эпизода, а затем и вовсе сняли с проката. В начале же 1920 года англичане наложили запрет и на книгу «Растерзанная Армения». В скором времени та же судьба постигла ее и в Америке.

В 1970-х у Аршалуйс проявились признаки душевного расстройства. Она заперлась в собственном доме и больше не выходила, предпочитая встречам с людьми разговоры по телефону.

ГРИМАСЫ ТУРЕЦКОГО «ПОРЯДКА»

Резню армян, начавшуюся еще в правление султана Гамида II, прозванного «Кровавым», в 1894 – 1896 годах, решено было довести «до ума», то есть истребить армян поголовно.

К 1915 году у младотурок в ходу была фраза: «Теперь-то уж мы завершим дело». Иными словами – не проявлять сострадания и милосердия ни к женщинам, ни к детям, ни к немощным. Тысячи уголовников, кровожадных убийц, были выпущены для этой цели из тюрем Османской империи.

Руководитель Центра исследований геноцида Института Зоряна (США и Канада) Ваагн Дадрян сдал в издательство «Кембридж юниверсити пресс» рукопись своего труда «Дети как жертва геноцида: пример армян» (краткое его изложение автор передал Армянскому институту международного права и политологии в Москве). В нем приводятся свидетельства турецких врачей, армейских офицеров, правительственных чиновников и торговцев по поводу методов, применяемых для умерщвления детей-армян в Трапезунде:

«Два турецких врача, д-р Зия Фуад, инспектор службы здравоохранения, и д-р Аднан, руководитель службы здравоохранения города, выступили со свидетельскими показаниями (основываясь на достоверных фактах, полученных от местных турецких врачей) о том, что д-р Али Салиб, руководитель службы здравоохранения Трапезундской провинции, систематически отравлял армянских младенцев, которых доставляли в городскую больницу Красного Креста, и приказывал топить в Черном море тех, кто отказывался принять его «лекарство». Применял д-р Салиб и другой метод, именуемый «паровой баней» – в помещение, забитое до отказа армянскими младенцами, с помощью вмонтированной армейской установки подавался горячий пар, который незамедлительно удушал детей. Священник Лоран, настоятель ордена Французских капуцинов в Трапезунде, свидетельствовал через переводчика, что он лично видел на больничном дворе трупы отравленных детей, втиснутых, словно животные на бойне, в большие глубокие корзины, которые затем сбрасывались в море.

Тот же госпиталь Красного Креста был превращен в дом развлечений, где губернатор провинции Джемаль Азми содержал пятнадцать молодых девушек (протокол 10-го заседания Военного Трибунала, 12 апреля 1919 г.), используя их для частых сексуальных оргий». На этих же слушаниях в трибунале начальник полиции Трапезунда признал, что отвез в Стамбул нескольких молодых армянских девушек как подарок губернатора Азми руководителям «Комитета единения и прогресса».

На массовые убийства и «многочисленные случаи изнасилования молодых девушек» в Трапезунде обратил внимание и германский консул в этом вилайете Генрих Бергфельд, юрист по профессии и ярый туркофил. В своем вердикте, опубликованном в конце судебных слушаний в Трапезунде, трибунал подтвердил факт «серийных изнасилований беззащитных жертв» и обстоятельство, что «молодые девушки были лишены невинности в больнице, которая предположительно выполняла гуманитарную миссию».

Австро-венгерский консул Эрнст фон Квятковский и тот же Генрих Бергфельд в многочисленных шифрованных телеграммах, переданных в Вену и Берлин, писали о «женщинах и детях, которых погружали на баржи, отвозили в море и топили там».

Издевательства и убийства армянских детей случались повсеместно. Чудовищную сцену резни в районе озера Гельжюк, что в пяти часах езды от Харпута, в своем пространном анализе геноцида описывает американский консул Лесли А. Дэвис: «Один турок сказал мне сугубо доверительно, что он видел тысячи трупов в районе озера Гельжюк и готов был отвезти меня в те места, где находились эти трупы». Консул далее писал, что «в течение 24 часов я видел останки не менее десяти тысяч армян, которые были убиты в районе озера. Это, конечно, приблизительная цифра… Я уверен, однако, что там скорее было больше десяти тысяч».

Со слов швейцарского фармацевта, служившего всю войну в Урфе и часто совершавшего поездки по району, стало известно, что сексуальные злоупотребления, которые были широко распространены, не ограничивались изнасилованиями молодых армянок. Он утверждает, что «турецкие офицеры совершали уму непостижимые и невыразимые словами акты по отношению к армянским девушкам, но никто не может представить масштабы преступлений в форме неестественного секса по отношению к сотням, тысячам армянских мальчиков».

Садистской жестокостью сопровождалось и массовое сожжение армянских сирот. 7 декабря 1918 года лондонская газета «Морнинг пост» писала, что в Диарбекирском вилайете генерал-губернатор д-р Решид «собрал 800 детей в одном здании и поджег его». В том же вилайете обычным явлением стало закапывание в больших рвах живьем сотен детей в возрасте от 7 до 13 лет.

В книге «Mius Merelotzu», изданной в 1921 году в Стамбуле, черным по белому написано:

«Во время одного из массовых переходов из Дейр Зора в два больших лагеря смерти в пустыне Месопотамии – Сувар и Шедадие – был совершен гигантский акт уничтожения около 5000 армянских детей, которых сожгли живьем. В течение 4 дней приблизительно 60.000 истощенных голодом и переходом депортированных согнали в эти лагеря. Это было 25 августа 1916 года (7 сентября 1916 г. по новому стилю) в день мусульманского праздника жертвоприношения Курбан байрам. Сирот собрали вместе и загнали в огромное здание приюта в Дейр Зоре. Затем их повели группами в одно место – в часе ходьбы от города – облили керосином и сожгли».

Кровь стынет от рассказов армянок, избежавших гибели в бойне, имевшей место в небезызвестном Кемахском ущелье близ Эрзинджана. Аревалуйс Пашалян 26 мая 1915 года свидетельствовала:

«Я видела, как несколько турецких жандармов силой отобрали у матери ее 5-летнего сына Месропа и прибили к доске гвоздями оба глаза, руки и ступни ног, затем его подняли и, держа над головами людей, кричали: «Вот ваш Христос и его крест, пусть он придет и спасет вас…»

Об этих зверствах и сотнях других повествует книга Ваагна Дадряна.

* * *

Думается, что документальная лента Сюзан Харталян «Клеймо моей бабушки», как и спектакль Джойса Ван Дайка «Изгнанные: история мечты», вместе с книгой Аршалуйс Мартиканян «Растерзанная Армения» и фильмом «Аукцион душ» (из 85-минутной ленты сохранилась лишь четверть, да и то стараниями аргентинского армянина Эдуарда Гозанляна, случайно обнаружившего этот фрагмент в 1994 г.), включая труд Ваагна Дадряна «Дети как жертва геноцида: пример армян», должны в полном объеме стать достоянием армянской и русской общественности. Гамлет Мирзоян, "Ноев Ковчег”