Analitika.at.ua. Судя по выступлению директора-распорядителя МВФ г-жи Кр. Лагард на встрече, организованной 23 января в Берлине Советом по внешней политике Германии, можно было предположить, что Германия уже не исключает возможности внесения дополнительных средств для укрепления европейских фондов по спасению и оздоровлению евро. Делается это, естественно, не из альтруистских побуждений: взамен этого Брюссель и страны еврозоны вынуждены будут принять практически все условия Германии по дальнейшему ужесточению финансово-бюджетной дисциплины еврозоны, столь важной для немецкой экономики.

В подходах и действиях Германии, направленных на укрепление евро, многие сегодня усматривают попытки и признаки возрождения ее гегемонистских устремлений, по крайней мере в масштабах Европейского континента. Страну упрекают одновременно в том, что она делает слишком много и слишком мало. В ноябре я участвовал во встрече с министром иностранных дел Польши г-ном Сикорским, который удачно выразил настроения многих европейцев, заявив, что Польша сегодня боится бездействия Германии больше, чем ее мощи.

Именно еврокризис и политика немецких властей по преодолению Великой Рецессии, как окрестили экономисты нынешнее состояние глобальной экономики, вновь привлекли особое внимание экспертов и практиков международных отношений к экономической политике Германии. Многие европейцы стали все чаще задаваться вопросом: оказалось ли введение единой валюты причиной упадка конкурентоспособности соседей Германии или некоторые члены еврозоны в новых условиях оказались попросту слабее Германии в плане разработки и реализации эффективной экономической политики? Для ответа на этот вопрос вспомним историю создания единой европейской валюты.

Мало кто сегодня помнит Пьера Вернера, видного европейского политика и бывшего премьер-министра Люксембурга, который после своего назначения председателем комитета Валютного союза европейского сообщества в октябре 1970г. представил своей доклад по Экономическому и Валютному союзу. Однако развернувшийся мировой экономический кризис не позволил Европе приступить к его реализации. К нему вновь вернулись лишь 8 лет спустя в Бременe, куда в июле 1978г. съехались европейские лидеры для обсуждения мер по защите своих национальных экономик от неурядиц в экономике США, и в частности от резких колебаний курса американского доллара. Тогдашний лидер ФРГ Гельмут Шмидт в единой европейской валюте усмотрел не только пути решения насущных экономических задач, но и гарантию закрепления будущего Германии в Европе. Преемник Г.Шмидта Гельмут Коль и президент Франции Франсуа Миттеран приступили к созданию необходимых политических и юридических предпосылок для введения единой европейской валюты. Маастрихтский договор 1992г. запустил программу по созданию Единого европейского рынка и Европейского валютного союза. Приступив к реализации этой беспрецедентной задачи в условиях явного дефицита экономической интеграции, Гельмут Коль и Франсуа Миттеран рассматривали единую валюту в первую очередь как наиболее эффективное средство, способствующее скорейшей экономической интеграции союза. Политические лидеры объединившейся Германии, всеми мерами поддерживая европейскую интеграцию, рассматривали ее как надежный механизм предупреждения, а в случае необходимости и ограничения немецкого национализма. Единую валюту они считали инструментом расширения национальных рынков и рычагом усиления влияния континента на мировой арене. Германия, учитывая опыт своего объединения и традиции федерального управления, усердно поддержала новые инициативы. Благо опыт делегирования полномочий у немцев был обнадеживающий.

Многочисленные королевства и княжества Германской империи до объединения в 1871г. имели одно важное сходство: все они были заинтересованы в создании общего эффективного государства, способного защищать своих подданных от внешних посягательств и обеспечивать благоприятную экономическую среду для развития свободной торговли. Так как составляющие части единого государства были малы и крайне зависимы от внешней конъюнктуры, то они традиционно стремились к созданию достаточных финансовых резервов, столь необходимых в неблагоприятные дни. Не случайно, что немецкие университеты стали интеллектуальными центрами развития теории меркантилизма, рассматривающей экспортный потенциал как основу для эффективного функционирования государства. Результаты соответствующей политики не заставили долго ждать, и очень скоро Германия превратилась в ведущую индустриальную державу. Однако Первая мировая война свела на нет ее достижения: произошла чрезмерная концентрация богатства, приведшая к разорению среднего класса и усилению социальной напряженности в немецком обществе. Нацисты позже только усугубили ситуацию. Поэтому многие видные юристы и экономисты задались вопросом: как можно разработать такие правила игры, которые, гарантируя социальный порядок в государстве, одновременно обеспечат процветающее и свободное общество?

Фрайбургская школа экономистов под рубрикой "Порядок и экономика" опубликовала ряд статей, заложив тем самым основы теории ортолиберализма. Эта политэкономическая школа ставила своей задачей создание такого экономического порядка, при котором взаимодействие государства и рынка гарантировало бы индивидуальные свободы и эффективное функционирование рынков, защищая при этом потребителей от возможных олигополий и узкогрупповых интересов. В духе этой идеологии первый послевоенный министр экономики Людвиг Эрхард смог реализовать соответствующую концепцию экономического порядка, реализация которой способствовала скорейшему экономическому восстановлению и развитию ФРГ. В частности, новые институты послевоенной Германии в лице Бундесбанка и Федерального антимонопольного агентства обеспечили стабильность новой немецкой марки и гарантировали свободную конкуренцию. Одновременно новая система социальной защиты смягчила различия в уровне доходов населения, возникшие в процессе бурного развития рыночной экономики Германии.

Однако реализуемая политика пришла в противоречие с царствующей в 60-х доктриной неокейнсианства, ставившего во главу экономической политики антициклические фискальные и бюджетные меры по стимулированию экономики в период спада. Коалиционное правительство Германии прибегло к активной стимуляции экономики. Такая политика активно применялась до конца 70-х, когда увеличение уровня инфляции вызвало у немцев неприятные воспоминания о послевоенной Германии. Пришедшее в 1982г. к власти правительство Г. Коля отказалось от активного государственного стимулирования экономики и возвратилось к принципам ортолиберализма, поставив во главу своей политики сокращение бюджетного дефицита, обуздание инфляции и обеспечение условий для устойчивого роста экономики на основе развития индустриального производства. Однако падение Берлинской стены заставило Коля внести серьезные коррективы: для восстановления и развития восточных земель объединенной Германии требовались огромные ресурсы, что заставило правительство резко увеличить расходную часть федерального бюджета. По мнению большинства немецких экономистов, приложенные меры не имели достаточного эффекта, и в 1992г. наметились признаки рецессии. Проблему бюджетного дефицита, стоящую в повестке дня федерального правительства Германии с конца 80-х, удалось было решить к 2007г. (любопытно отметить, что предпосылки этого были заложены правительством социал-демократов под руководством Г.Шредера, которое в последний срок своего правления реализовало болезненные структурные реформы, ставшие, по мнению многих экспертов, причиной его поражения на выборах 2004г.).

Однако набирающий с 2008г. обороты мировой финансовый кризис вновь привел к зашкаливанию показателей федерального бюджета. Немецкие экономисты сделали свои выводы: программы стимулирования на основе неокейнсианских рецептов не способствуют долгосрочному росту экономики, а лишь подстегивают инфляцию и повышают процентные ставки со всеми вытекающими последствиями. Более того, немцы подвергли сомнению экономическую политику США, прибегающих к многомиллиардным программам стимулирования спроса. По мнению немецких экспертов, именно чрезмерное потребление за счет дешевого кредитования является проблемой американской экономики. Как они полагают, для ее оздоровления необходимо не стимулирование спроса, а его ограничение. По их мнению, американцы должны сосредоточить свои усилия на инвестировании в стареющую американскую инфраструктуру и реализации реформ, способствующих увеличению производительности труда и повышению финансовой ответственности. Большинство немецких экспертов убеждено, что уровни потребления и производства должны быть приведены в соответствие, и для этого США придется пройти болезненный процесс ребалансирования своей экономики.

Вместе с тем некоторые аналитики считают Германию если не виновной, то по крайней мере ответственной за кризис евро, полагая, что этому способствует устойчивое положительное сальдо Германии в международной торговле. Ведь экспорт Германии (читай - излишек производства) должен быть где-то и кем-то потреблен. Если учесть, что баланс по текущим операциям всей Европы более или менее уравновешен, то это означает, что именно страны ЕС потребляют этот самый излишек германской индустрии. Для этого, естественно, дефицитные страны еврозоны должны все больше занимать, тем самым усугубляя свою долговую ситуацию. Таким образом, экспортная ориентация экономики Германии стала одновременно и двигателем ее развития и отчасти причиной непомерного увеличения долгового бремени ее соседей по еврозоне. Не случайно в целях уменьшения рисков, связанных с неблагоприятной внешнеэкономической конъюнктурой, немецкие власти приложили свои усилия для поощрения внутреннего потребления показатель которого начал расти в 2011г.

Дефицитным странам еврозоны из-за обесценивания общей валюты в целях балансирования своей экономики остается только прибегнуть к следующим мерам:

- резкое сокращение бюджетных расходов при одновременном увеличении налогов;

- поощрение миграции рабочей силы из дефицитной в "здоровые" страны;

- помощь финансово слабым странам посредством вливания в них денежных средств из более развивающихся регионов еврозоны.

Указанные рецепты в различных дозах и сочетаниях сегодня реализуются проблемными странами еврозоны. Многие полагают, что если они по какой либо причине окажутся недостаточно эффективными, то такой стране придется покинуть еврозону и начать реализацию суверенной финансово-денежной политики.

Безусловно, такой сценарий развития чреват негативными последствиями для ЕС и глобальной экономики. Вместе с тем, несмотря на имеющиеся проблемы, интеграционные процессы в Европе продолжаются, свидетельством чему - число стран, все еще стоящих в очереди для членства в этом клубе "достойных". Примечательно, что происходит это именно через преодоление многочисленных вызовов, возникающих на пути интеграции и порой грозящих самому существованию Евросоюза, а не в соответствии с неким заранее разработанным планом. Вне всякого сомнения, роль Германии в происходящих процессах будет возрастать. Экономика страны позволяет давать "провинившимся" членам еврозоны уроки строительства эффективно организованного государства. Немцам это право далось нелегко: Германия 10 лет назад добровольно реализовала те самые болезненные структурные реформы, которые она сегодня продвигает в Европе для общего же блага. Не всегда и не всем это нравится. Это и понятно: гегемонов редко когда жаловали, хотя в решающие моменты всегда нуждались в их лидерстве. Армен МАРТИРОСЯН, посол Армении в Германии «Голос Армении»