Analitika.at.ua. В последнее время наглядно проявляется геополитическая активизация Турции. Данное государство всеми способами пытается проникнуть в Закавказье, вклинивается в ближневосточные дела, что создало напряжение во взаимоотношениях с Израилем. Политика Анкары дестабилизировала даже ситуацию в Синцзянь-Уйгурском автономной районе Китая, вызвав крайне негативную реакцию и достаточно жесткие действия Пекина.

Все эти действия наглядно проявили реанимацию ряда ключевых направлений турецкой геополитики, в частности усиление и симбиоз факторов ислама и пантюркизма. Однако эти направления, возможно, из-за своей относительной идеологизированности, в какой-то степени, оттеснили на второй план другие, не менее ключевые направления турецкой геополитики.

Одним из таких направлений выступает гидрополитика, суть которой заключается в использовании фактора водных ресурсов во взаимоотношениях с другими государствами для достижения собственных целей. В данном контексте у Турции имеются как достаточные ресурсы, так и богатый опыт. Особенно наглядно это видно на примере бассейна великих переднеазиатских рек – Тигра и Евфрата. Ряд специалистов считает, что до 98% водных ресурсов Евфрата и около 45% Тигра образуются в пределах территории Турции, а остальная часть - на территории Ирана.

По другим данным, на долю Турции приходится 89% среднегодового стока Евфрата, составляющего 31 млрд. куб.м, на Сирию – 11%.  Что касается Тигра, то 52% среднегодового стока реки, оцениваемого в 49 млрд. куб.м, приходится на Турцию, остальная часть – на Ирак. Страны бассейна Тигра и Евфрата распределяют воды рек по ряду соглашений.  В апреле 1990 года Сирия и Ирак подписали соглашение, в соответствии с которым Сирия получала 42% стока Евфрата, а Ирак – 58%.

В сложившихся условиях страны бассейна сооружают водохранилища, строят оросительные каналы и проводят другие мероприятия по утилизации водных ресурсов Тигра и Евфрата.  При этом от реализации тех или иных водных проектов на территории Турции и Сирии больше всего страдает Ирак, для которого реки Тигр и Евфрат имеют практически такое же значение, как Нил для Египта.

Сирия уже построила ряд плотин на Евфрате, а плотина Табка  является второй по размеру плотиной в регионе после Асуанской.  В результате образовалось озеро Асад, а сток Евфрата в Ирак уменьшился с 920 м3/сек до 197 м3/сек.  Это вызвало серьезные проблемы с водой в Ираке и в свое время чуть не привело к войне между двумя государствами, которые стянули свои войска к границам.  В 1975 году Сирия урезала сток воды  и восстановила его не раньше завершения посевных работ в Ираке.

Однако особое значение для бассейна Тигра и Евфрата имеет турецкий проект по развитию  Юго-Восточной Анатолии (Guneydogu Anadolu Projesi) или ГАП. Данный проект является одним из крупнейших в мире и предусматривает использование гидроресурсов Тигра и Евфрата для орошения и производства электроэнергии, а также освоения земельных ресурсов Верхней Месопотамии.

В результате предполагается, что районы Турции, находящиеся в пределах ГАПа, станут житницей не только Турции, но и Ближнего Востока. Общий объем инвестиций в данный проект оценивается в $30-35 млрд. В общей сложности в рамках проекта предусматривается построить 22 крупные плотины и 19 крупных гидроэлектростанций. Особое место занимает здесь плотина Ататюрка, посредством которой будут орошаться земельные угодья и производиться 8,1 млрд. кВт/ч электроэнергии в год.

Осуществление проекта сулит Турции хорошие перспективы развития экономики страны в целом и восточных регионов в частности. Особо сильный импульс придаст проект развитию сельского хозяйства.  По некоторым данным, после завершения проекта ГАП площадь орошаемых земель в Турции увеличится на 40%. По другим данным, площадь новых орошаемых земель превзойдет площадь всех орошаемых до этого земель в стране.

До орошения земельные угодья районов, подпадающих под ГАП, засевали лишь одной сельхозкультурой, в основном пшеницей, и с них собирали 20 центнеров пшеницы с га, да и то с чередованием в один год. В результате реализации проекта за тот же самый период времени сельхозугодия будут засеваться разными культурами, и с гектара планируется собрать до 4 центнеров хлопка, 100 центнеров пшеницы и 80 центнеров других видов зерновых.

Осуществление проекта даст достаточно сильный импульс и производству электроэнергии. Новые гидроэлектростанции будут производить четверть вырабатываемой в Турции электроэнергии. Построенные на Тигре и Евфрате гидроэлектростанции будут производить 27 млрд. кВт/ч электроэнергии, что больше совокупного производства электроэнергии в стране в 1983 году. В целом же, осуществление проекта  создаст 3,3 млн. новых рабочих мест и увеличит внутренний валовой продукт Турции на 12% в год.

Между тем Ирак и Сирия серьезно обеспокоены последствиями данного проекта. Эти страны заявляют, что их права на Евфрат и Тигр идут из глубины истории, и что эти реки являются международными.  Следовательно, их ресурсы не должны использоваться одной стороной по своему усмотрению. Сирия уже заявляет, что из-за плотины Ататюрка собственная плотина Табка временами работает на 10% от мощности, и по некоторым подсчетам, после осуществления Турцией гидропроектов на Тигре и Евфрате, к 2025 году Сирия будет получать 16% того объема воды, который она получает сейчас, а Ирак – 27%. 

Турки всячески оправдывают осуществление проекта ГАП, приводя как объективные, так и субъективные доводы. Среди объективных доводов основной акцент ставится на развитие восточных регионов Турции.  Юго-восточные регионы Анатолии, несмотря на наличие богатых природных ресурсов, в том числе воды, пахотных земель, остаются одними из самых экономически отсталых регионов страны. На долю шести из восьми восточных провинций Турции приходится менее 2% мелких и средних промышленных предприятий, занятых в сфере промышленности и всего промышленного производства страны, и даже несмотря на наличие богатых водных ресурсов, здесь ощущается дефицит в воде.

Кроме того, Турция сильно зависит от внешних источников энергии. Масштабные гидроэнергетические проекты уменьшат эту зависимость.  На данный момент гидроэлектростанции Турции производят лишь немногим более трети всей производимой в этом государстве электроэнергии.  Если в 2002 году потребление электроэнергии в Турции составляло 126,9 млрд. кВт/ч.,  то в нынешнем году ожидается, что этот показатель составит 260-280 млрд. кВт/ч, а к 2020 году – 528 млрд. кВт/ч.

Понятно, что если Турция не предпримет меры по использованию энергетических мощностей на своей территории, то зависимость от внешних источников энергии еще более усилится. Ресурсы Тигра и Евфрата составляют около трети гидропотенциала Турции, и их использование представляется безальтернативным.

Субъективные доводы Анкары по поводу использования вод Тигра и Евфрата сводятся к не подлежащему обсуждению праву Турции на это. Суть данного подхода можно передать словами бывшего президента этой страны Сулеймана Демиреля, произнесенными им в июне 1992 года в ответ на обвинения Дамаска относительно того, что использование Турцией вод Евфрата представляет угрозу водной безопасности Сирии. Демирель сказал буквально следующее: «Мы же не говорим, что должны разделить их нефтяные запасы.  И они не могут требовать от нас раздела наших водных ресурсов. Это дело суверенитета. Мы имеем право делать все, что хотим». 

Но кроме вышеуказанных объективных и субъективных доводов, не менее важным, а в некоторых случаях и самым важным, фактором является то, что вода - весьма действенный политический механизм для достижения тех или иных политических целей.  Контроль над истоками рек и обладание возможностями использования ресурсов этих рек дают очень сильный рычаг воздействия. Именно поэтому Дамаск и Багдад так нервно реагируют на действия Анкары в водном вопросе. 

Наглядным подтверждением важности воды в качестве политического рычага является намерение Турции поставлять воду странам, расположенным за пределами бассейна Тигра и Евфрата. Особого внимания здесь заслуживает предложенный в 1987 году турецким лидером Тургутом Озалом проект поставки воды в ряд арабских стран и Израиль, известный под названием Мирный трубопровод. 

Посредством одного трубопровода вода из Турции будет поставляться в Мекку и Медину через территории Сирии и Иордании, а по другому трубопроводу - в Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты. Первый трубопровод будет поставлять 3,5 млн. куб.м воды в день (1,28 млрд. куб.м в год), а второй – 2,5 млн. куб.м в день (0,9 млрд. куб.м в год).

Основными источниками доставки воды на Аравийский полуостров и Ближний Восток будут реки Джейхан (Ceyhan) и Сейхан (Seyhan), которые берут начало в горах Тавра. По оценкам специалистов, осуществление проектов обойдется в $17-20 млрд., но международные подрядчики заявляют, что доставляемая вода будет в 3 раза дешевле опресненной воды такого же качества, получаемой странами региона.

Турция разрабатывает также  программу поставки за рубеж водных ресурсов реки Манавгат (Manavgat) около города Анталья. Работы по созданию инфраструктуры по очистке воды, ее хранению, и закачиванию на танкеры были завершены в 1997 году.  Они обошлись в $147 млн.  Инфраструктура по очистке воды имеет мощность в 500 тыс. куб.м в день (180 млн. тонн в год), а среднегодовой сток реки Манавгат в целом составляет 3,6 млрд. кубометров. 

Это дает возможность увеличить в будущем объемы экспортируемой воды. Тель-Авив уже изъявил желание получать воду Манавгата. Предполагается, что Турция будет поставлять Израилю 50 млн. куб.м воды в течение 20 лет.  Воду в Израиль планируется доставлять посредством нескольких танкеров дедвейтом в 400 тыс. тонн, каждый из которых должен 65 раз в год перевозить воду из Турции.

Учитывая возрастающие потребности еврейского государства в воде, можно предположить, что объем экспортируемой в Израиль воды возрастет. В Турции имеются и силы, которые выступают за поставку воды из реки Манавгат не в Израиль, а в Алжир и даже в Марокко.

Как видно Армянское нагорье занимает ключевое значение в гидрополитике региона. Еще в шумерских источниках об этом имеются прямые сведения. В данном контексте, изучая историю армянского народа, в частности, события 1915-1923 гг., необходимо рассматривать Геноцид 1915 года и с точки зрения гидрополитики.

Вполне возможно, что осуществляя геноцид нашего народа, турки ставили перед собой также и цель взять под свой демографический контроль водные ресурсы Армянского народа – гидродонора всего Ближнего Востока. Они прекрасно понимали, что без Армянского нагорья Турция попросту будет не в состоянии быть субъектом региональной и даже глобальной геополитики. Поэтому среди других целей, они, возможно, преследовали и гидрополитические цели. Но это предмет особого и достаточно глубокого исследования.            

Другим важным и относительно молодым направлением турецкой гидрополитики представляется  кипрский вопрос. В 2009 году турецкий премьер Эрдоган заявил, что в течение ближайших трех лет из Турции  на турецкий Кипр будет построен трубопровод, доставляющий пресную воду в эту непризнанную республику.

Общая протяженность водопровода должна составить около 110 км, из коих под дном Средиземного моря на минимальной глубине в 250 метров будет проложено около 80 км труб. По данному водопроводу на турецкую часть Кипра будет доставляться около 73 млн. кубометров воды из уже упомянутой выше реки Манавгат.

Данный водопровод турецкая сторона активно использует во взаимоотношениях с Республикой Кипр, утверждая, что он может стать водопроводом мира и способствовать реинтерграции греческой и турецкой частей острова. Республика Кипр, естественно, на данном этапе негативно относится к этому  предложению. Но надо признать, что водный фактор может быть весьма действенным фактором для оказания давления на Республику Кипр (греческий Кипр).

Например, в 2008 году из-за сильнейшей засухи Республика Кипр оказалась в катастрофической ситуации и была вынуждена танкерами импортировать воду из Греции, заплатив за это сотни миллионов долларов. Тогда в резервуарах этой страны осталось лишь коло 17-19 млн. кубометров воды, что меньше объема одного из самых маленьких водохранилищ в Армении - Кечутского (Вайоцдзорский регион Республики Армения) и в 31,5 раза меньше объема самого крупного в армянских государствах водохранилища – Сарсангского (Мартакертский район Республики Арцах).

По прогнозам экологов, со временем ситуация с водными ресурсами на Кипре будет еще более ухудшаться. Понятно, что после введения в эксплуатацию данного трубопровода турецкая сторона еще активнее станет использовать его во взаимоотношениях с Кипром и Грецией.

Все эти тенденции лишний раз показывают всевозрастающее значение гидрополитики в мире и в политике соседних нам государств. Армянские государства также должны уделять первостепенное значение гидрополитике, ведь у нас большие запасы пресной воды, которые мы в будущем будем в состоянии экспортировать, например, в засушливые страны Персидского залива.

Не надо забывать, что XXI век, как об этом заявляют многие ученые, политологи и аналитики, является веком водных ресурсов. И в данном контексте особое значение приобретают Карвачарский и Кашатагский районы Арцаха. Здесь сконцентрирована львиная доля водных ресурсов Арцаха. Без них водная безопасность Арцаха будет под серьезной угрозой. Будет под серьезнейшей угрозой и безопасность Республики Армения.

Достаточно напомнить, что именно в Карвачаре берут начало реки Арпа и Воротан, без которых озеро Севан, на долю которого приходится около 80% поверхностных водных ресурсов Армении, попросту обречено. Мы должны сделать все возможное, чтобы исключить повторение трагических событий в нашей истории в будущем.

Давид Бабаян

Источник: newsarmenia.ru