Analitika.at.ua. Обозреватель Михаил Шейнкман в радиоэфире "Голоса России” прокомментировал апрельское заявление президента США.

Молчание – знак. Барак Обама опять промолчал. Хотя говорил, как всегда в этот день, эмоционально, звучно, традиционно. Говорил так, как и год, и два назад. Как говорили до него предыдущие американские президенты. Но, как и они, в очередной раз не сказал главного. Слово "геноцид” так и не прозвучало.

Эта история тянется уже много лет. Каждый раз 24 апреля, в день, который считается началом массовой расправы над армянами в Османской империи в 1915 году, армяне всего мира ждут, что президент США, кто бы им ни был, признает турецкие преступления против этого народа геноцидом. Полтора миллиона человек тогда лишились жизни и крова. Но Обама и сейчас ограничился словосочетанием "великая резня”. Он использует его уже в третьем обращении к многочисленной армянской диаспоре. Таким образом, ожидания, что он, наконец, выполнит обещание, данное в ходе предвыборной кампании, опять оказались обманутыми.

В этом смысле Обама не первый и, очевидно, не последний. Признать геноцид в походе за голосами миллионов американских армян обещали и Билл Клинтон, и Буши, отец с сыном. Но все они ограничивались лишь сопереживанием. Трудно сказать, почему именно американское признание так принципиально для армян. Ведь первое массовое преступление в истории человечества, совершенное по этническому признаку, уже признано многими странами мира. В их числе Россия, члены ЕС, Канада, государства Южной Америки, Ватикан, Европейский парламент, Всемирный совет церквей, да и в США 42 штата. В некоторых государствах отрицание геноцида вообще приравнено к уголовному преступлению. В иных готовится или обсуждается соответствующий законопроект.

Но ждут армяне признания именно из Вашингтона. Может быть, потому, что именно оно должно означать победу исторической справедливости над политической конъюнктурой. Все прекрасно понимают, Белый дом может сколько угодно сочувствовать армянам, но пока он заинтересован в союзе с Анкарой, он никогда не приблизится к точке невозврата в отношениях с ней. А признание геноцида означало бы именно это. Исключительно поэтому США всякий раз использует многоточие. Ведь ко всему прочему варианты с признанием – это мощный рычаг давления на Анкару. Сказать "геноцид” – значит отказаться от этого. "Я поддерживаю мужественные шаги армян и турок по усилению диалога, в котором признаются факты их общей истории”, – примирительно подчеркнул Обама.

Но теперь это уже не устраивает ни Ереван, ни Анкару. Первый требует от Вашингтона исторической принципиальности. Вторая настаивает на политической беспристрастности. И те, и другие чувствуют себя ущемленными. И для США это крайне неприятный симптом. Ведь это именно Белый дом возложил на себя ответственность за примирение Турции и Армении. Но дальше протокола о намерениях оно не пошло. И то, что называли успехом американской дипломатии, вот-вот обернется ее провалом. Поскольку Анкара продолжает выдвигать предусловия, в числе которых решение Карабаха в пользу Азербайджана и отказ от политики международного признания геноцида. А в Ереване именно поэтому все больше сторонников денонсации этих соглашений.

И вполне может быть, что накануне парламентских выборов президент Саргсян дезавуирует эти протоколы. Формально у него есть на это право. Турция не демонстрирует конструктива. Политически у него есть для этого повод. Ситуация в самой Армении требует для повышения правящего рейтинга сильных действий. И отмена договоров в этом смысле может быть самым эффективным из них. Геополитически у него есть для этого основания. Ведь в Армении так и не дождались, чтобы от президента США вначале было слово.

По большому счету, США вынуждают армян не только помнить, но и ждать, что скажут об их трагедии в Вашингтоне. Но вместо слова "геноцид” – слова. И только там, где надо, – молчание. Все знают – это знак согласия. Вот только ни Анкара, ни Ереван до сих пор не могут понять, согласие с кем из них. А в общем для любого президента США день армянской памяти – это как день сурка. Ритуал – не более того. И каждый год без изменений. И весна наступает все равно. Независимо от того, когда он ее объявит...