Analitika.at.ua. О Карсском договоре в последние годы написано немало. Основная мысль, которая выносится в повестку обсуждений, сводится к тому, что в связи с развалом Советского государства утратил силу и сам документ, определивший контуры политико-административного устройства советского Закавказья, в том числе границу между Армянской ССР и Турцией, а также статус советского Нахиджевана. Соответственно, все положения подписанного 13 октября 1921 года Карсского договора также рассматриваются сквозь призму этого главного осознания. В принципе линия достаточно гибкая, ее нужно развивать и дальше, но в менее эмоциональной атмосфере.

Можно привести множество примеров, указывающих на невозможность подписания большевиками (особенно в начале 1920-х годов) какого-либо внешнеполитического документа "в поддержку армян". Московский договор от 16 марта 1921г. или ратифицировавший его основные положения Карсский – это звенья одной цепи. Вместе с тем при рассмотрении данного исторического отрезка и принятых тогда решений "основная вина " все еще возлагается на отдельно взятого Сталина, власть которого в тот период была еще далеко не монопольной.

Параллельно обходится стороной наша собственная ответственность: позиция, между прочим, сколь удобная, столь и опасная. Ведь и сегодня легче искать и "находить" главных виновников армянских бед во вне – те же топливно-коммуникационные корпорации или международные организации - и в случае чего утверждать, что такова была общая политическая ситуация.

В какой атмосфере подписывались договоры начала 1920-х годов? После победы социалистической революции в России в большевистской среде постепенно стало складываться трезвое понимание отсутствия реальных перспектив распространения революционной волны на Запад. В этой связи уже с 1918 года высказывалась идея о ключевом значении Востока, степень революционности которого при этом безмерно преувеличивалась, приобретая гротескные формы. Как признавал позже Владимир Гурко-Кряжин, происходило это в атмосфере "пионерства, неофитства, революционного пафоса и благородной восточной романтики".

В конце 1918 года в Советской России возникла организация "Союз освобождения Востока", в работе которой принимали участие А.Луначарский, В.Гурко-Кряжин, К.Трояновский. В общем контексте большевистских гонений на религию к исламу, считавшемуся религией, пострадавшей при царизме, проявлялось более терпимое отношение, тогда как, например, православие отождествлялось с самодержавием. Кроме того, интернациональному и атеистическому духу большевизма православная религия и то, что Ленин называл "великорусским черносотенным шовинизмом", представлялись намного более опасными, чем ислам. В тот период официальная коммунистическая идеология во многом отождествляла дореволюционную борьбу российских марксистов против самодержавия и борьбу национальных меньшинств против православной колонизации.

Существовала даже трактовка панисламизма как революционного движения, направленного против империализма и царизма. На уровне здравого смысла ситуация была ясна: большевики крайне нуждались в любых союзниках, даже азиатских. "Спасение советской власти, - говорил Д.Рязанов на VIII съезде РКП (б), - заключается в том, чтобы натравить как можно больше всяких угнетенных наций на империалистических волков".

Практические решения предлагались разные. Говорилось (Трояновский, Гурко-Кряжин и др.) о необходимости создания Интернационала Востока и важности использования революционного потенциала панисламизма, пантюркизма, исламского модернизма, собственно ислама как более политического, нежели сугубо религиозного учения. Были и более радикальные предложения о перенесении центра тяжести наступательных революционных войн с европейских на азиатские просторы мировой политики. Уже после падения в 1919 году Венгерской Советской Республики Лев Троцкий пришел к выводу, что путь на Париж и Лондон лежит через Восток. Именно с этого периода идея "революционизирования мусульманского Востока" стала конкретной программой и в качестве военно-политического пункта вошла в текст принятой на II Всероссийском съезде коммунистических организаций народов Востока резолюции.

С установлением советской власти младотурецкий проект "Азербайджан" трансформировался в проект "социалистический". Кураторами процесса трансформации были известные деятели международного социалистического движения (Карл Радек, Григорий (Герш) Зиновьев и др.), которые являлись связующим звеном на оси пантюркисты - большевики. В частности, когда тот же Радек в 1919 году находился в берлинской тюрьме, его навестили Энвер-паша и Талаат-паша. Собственно, Радек и убедил Энвера (который в Германии скрывался под именем Али-бея) в необходимости выехать в Москву и подписать с руководством большевиков соглашение о совместной борьбе "против британского империализма".

Советская Россия отрабатывала два вектора сотрудничества на турецком направлении: первый - с Мустафой Кемалем, второй - с его противниками, бывшими лидерами младотурецкого правительства. В частности, Энверу была предоставлена работа в Обществе единства революции с исламом и солидная сумма в 400000 немецких марок для оплаты политической активности и на личные нужды. Это был период, когда бывший пантюркист "перевоплощался" в панисламиста с целью собрать "войско ислама" и пойти на Кемаля. Вместе с Энвером в 1920 году в Россию переехал и Джемаль-паша.

1-8 сентября 1920 года в социалистическом Баку состоялся I съезд народов Востока, провозгласивший "священную войну" против мирового империализма. Энвер ехал для участия в съезде народов Востока в одном вагоне с Радеком и Зиновьевым. Он ехал в город, где ровно два года назад его сводный брат Нури-паша истребил тридцать тысяч армян. В 1920 году социалистическая идеология была вставлена в панисламистский контекст, сама атмосфера съезда была пропитана антиармянскими выступлениями. Вот что говорил, например, Зиновьев: "То и дело идут разговоры об Армении. Единой и независимой Армении как таковой не существует".

Или член Совета пропаганды и действия народов Востока М. Вельтман: "Армения заявляет претензии на Карабах и Зангезур... Далее армянские империалисты выдвигают поистине мегаломанские планы о присоединении Вана, Трапезунда, Битлиса, Эрзерума, Диарбекира, с выходами к морю. Армения желает стать великой средиземной державой и владычествовать над территорией, где армяне составляют всего 50% населения… Народные массы должны подняться против своих и чужих поработителей".

Принятый на съезде заключительный документ объявил войну Армении как "агенту мирового империализма". В заключении президиума Совета пропаганды и действия народов Востока о политике России на Востоке, представленного президиуму исполкома Коминтерна и ЦК РКП(б)" от 17 сентября 1920 года, читаем: "Чтобы избегнуть… гибельных для Советской России и мировой революции последствий, нам необходимо… во что бы то ни стало и самым экстренным образом поддержать угасающее национальное движение в Турции…

Как то, так и другое может быть достигнуто только путем наступления в союзе с националистическими турецкими войсками на Армению под флагом свержения ига дашнаков, угнетающих свой народ, и с целью соединения с революционной Турцией… Армения будет выведена из строя раньше, нежели подойдут англо-шахские войска, а Грузия, которую мы не будем затрагивать в этом наступлении, побоится вмешаться в борьбу… Военные операции не потребуют никаких добавочных сил с нашей стороны, но по существу они будут проведены Турецким эрзерумским корпусом; наступление с нашей стороны будет почти что демонстрационное, для которого сил у нас достаточно…

С дипломатической стороны для предотвращения бури общественного негодования в Западной Европе наступление на Армению должно быть произведено следующим образом: турецкие войска начнут наступать на Армению, а мы во всей нашей печати и при помощи всех наших органов гласности в Европе поднимем страшный шум о новой армяно-турецкой резне и о необходимости ее прекращения раз навсегда, и для прекращения этой резни наши войска вступят в Армению через оголенную от ее войск восточную границу…

Таким образом, мы окажемся в глазах западноевропейского пролетариата в чрезвычайно благородной роли умиротворителей, двинувшихся на Армению только с тем, чтобы положить конец резне и спасти остатки армянского народа от окончательного уничтожения. Из всех приведенных соображений самое главное то, что война неизбежна, и если мы не предпримем наступления на Армению, то через две недели она предупредит наступление на Советский Азербайджан, а это наступление будет для нас означать потерю Баку".

Примеры, указывающие на невозможность подписания большевиками какого-либо внешнеполитического документа "в поддержку армян", можно приводить долго. Однако опасность как раз в том, что и сегодня легче искать и "находить" главных виноватых и в случае чего утверждать: "Такова была общая политическая ситуация". Ведь именно так в дни проведения в Баку I съезда народов Востока повела себя армянская делегация в составе Саркиса Касьяна, Асканаза Мравяна, Ависа Нуриджаняна, Шаварша Амирханяна и других. Она не только подписалась под Заключительным актом, но и обратилась к армянскому народу с "инструкцией":

"Центральный Комитет большевиков Армении предписывает всем партийным организациям как в тылу, так и на фронтах и прежде всего большевикам, направляемым в Карсский гарнизон, развернуть среди отдельных солдат и в группах, а если возможно, то и посредством листовок широкую пропаганду против войны, уделяя основное внимание тому, что:

1) нынешняя Турция уже не прежняя султанская Турция и не преследует в отношении Армении агрессивных целей;

2) кемалистская Турция - союзница Советской России и борется за свое освобождение против империалистических держав – Англии, Франции, Греции;

3) победа республиканской Армении над Турцией будет означать усиление империализма на Ближнем Востоке и поставит под угрозу победу революции в Закавказье, и, наоборот, поражение республиканской Армении ускорит советизацию всего Закавказья, а также Востока;

4) задачей армянских большевиков-коммунистов должно быть ускорение поражения республиканской Армении, что ускорит советизацию Армении.

С этой целью необходимо:

1) всеми средствами разлагать армянскую действующую армию: а) способствовать дезертирству и всячески препятствовать мобилизации, б) убеждать солдат на фронтах не стрелять по наступающим турецким солдатам, а покидать позиции и возвращаться домой, в) не подчиняться приказам офицеров и в случае необходимости уничтожать их;

2) наряду с этим необходимо внушать солдатам республиканской Армении, что победоносный турецкий аскер – это революционный аскер, который не только не позволит какого-либо насилия по отношению к побежденной стране, не причинит вреда мирному населению, но и поможет трудовому армянскому народу освободиться от господства пособников империалистов – дашнаков;

3) вновь и вновь объяснять, что, освободясь от господства дашнаков, Армения немедленно наладит связь с Советской Россией, навсегда покончит с войной, и край, разоренный голодом и постоянными конфликтами, наполнится российским хлебом и примет участие в великом деле революции.

Представляется, что Карсский договор и в первую очередь обстоятельства его подписания еще не осмыслены нами в должной мере. Текст договора, безусловно, исследован досконально, однако его место в контексте перспективных угроз пока не выяснено окончательно. Между тем без понимания этого аспекта очень трудно противодействовать нынешним международным тенденциям, направленность которых не очень-то отличается от большевистских приоритетов. Арис КАЗИНЯН, golosarmenii.am