Analitika.at.ua. Турция начинает испытывать пресс серьезного давления так называемого «христианского клуба» со стороны ЕС.

То канцлер Германии Ангела Меркель обвиняет Анкару в нежелании урегулировать кипрскую проблему и выставляет это в качестве «главного препятствия» на пути ее вступления в ЕС. То президент Франции Николя Саркози пытается определить место этой страны в так называемом «втором европейском эшелоне» путем интеграции в существующий пока на бумаге «средиземноморский союз». То в европейских СМИ поднимается проблематика положения в Турции христианского меньшинства. Причем некоторые политики ЕС при посещении этой страны демонстративно участвуют на богослужениях в греческих или армянских храмах. Более того, эти процессы происходят на фоне определенного крена турецкого руководства в сторону исламского Востока, отказа от идейного наследия Мустафы Кемаля, оставившего своим потомкам светское государство.

Теперь на Турцию обрушилась еще одна напасть. Греция и Болгария заявили о желании отгородиться от Турции пограничной стеной. Афины это делают под предлогом перекрытия «коридора миграции», идущего через Турцию в страны ЕС. София объявила, что «вынуждена принимать меры против распространения ящура». И в первом и во втором случае проблемы можно было бы решить бюрократическими средствами. Тем более что речь идет о стране, являющейся ассоциированным членом ЕС, официально заявляющей о том, что вступление в Евросоюз для нее - проблема номер один. Поэтому Турция, пожалуй, впервые после XIX века, сталкивается с самым сильным для себя вызовом. Суть его, по выражению директора турецкого Центра международных отношений и стратегического анализа Синана Огана, в том, что «вдоль турецкой границы Европейский союз прокладывает линию - «Берлинскую стену» - между христианством и мусульманством». Добавим к этому и провал турецкой политики на кавказском направлении. Совершив исторический шаг в сторону примирения с христианской Арменией, подписав с ней цюрихские протоколы, Турция повела себя в отношении этой страны с позиции силы, и, похоже, попала в исторический капкан. Теперь армянский вопрос интегрирован в сложную систему современных международных отношений. Образовался феномен сообщающихся сосудов, когда кипрское урегулирование, нормализация отношений с Грецией, выяснение отношений с Арменией выстроились в единый комплекс проблем. Не случайно турецкий политолог Мустафа Ярдымчи констатирует, что исчерпан ресурс турецкой дипломатии - договариваться с каждой из христианских стран поодиночке, и что Анкаре придется смириться с мыслью, что разделительные границы вдоль ее границы осуществляются с санкции ЕС.

Конечно, за этими проблемами скрывается сложнейший процесс трансформации Турции в новых условиях глобализации. Объявленная нынешним руководством страны модернизация по «евростандартам» привела к неожиданному для многих экспертов феномену: возрождению неосманизма. Под этим термином подразумевается усиления влияния Турции в границах бывшей Османской империи. Но если мыслить только этими категориями, то неизбежно возникает проблема сосуществования многонационального этноса, жившего когда-то в Порте и изгнанного с ее территории. Более того, христианские народы, бывшие подданные Османской империи, отказывают турецкому руководству в праве приватизировать оставшееся на территории страны их историческое наследие. Неслучайно в США начались процессы представителей армянской диаспоры по возвращению им не только «османского гражданства», но и оказавшейся в других руках их частной собственности.

В этой связи Анкара стала серьезно готовиться к следующему шагу Европы. Турецкие СМИ сообщают, что разработал план «борьбы с лжегеноцидом армян, основанный на научных трудах». По мнению турецких экспертов, он рассматривается в качестве противодействия «вызовам тюркскому миру». Однако Турция в буквальном смысле становится «заложницей» своих амбиций, поскольку предшествующий опыт показывает: она неизменно терпела политико-дипломатические поражения на этом направлении. Более того, актуализация проблемы Геноцида - в любой ее интерпретации - вводит ее в повестку дня большой политики. Если, к примеру, рассуждать о турецкой империи, то неизбежно возникает проблема национальных меньшинств, к числу которых относятся армяне, греки, курды, айсоры и т.д. С другой стороны, если акцентировать внимание на примате национального турецкого государства, то национальные меньшинства имеют право на раздел достояния этой империи. Так что активность Анкары в сторону написания «новой истории» вряд ли укрепят ее международный имидж. К тому же есть основания предполагать, что число стран, признавших события в Османской империи в 1915 году геноцидом армян, будет увеличиваться. Дело может дойти до того, что вслед за «Берлинской стеной» Европа начнет ограничивать свои политические, экономические и культурные связи с Турцией, окончательно причислив ее к разряду исламских государств. С другой стороны, отказ Анкары от евростандартов активизирует процесс трансформации ее политики в сторону Востока. Так что в Малой Азии назревают серьезные перемены... Станислав Тарасов, «Ноев ковчег»