Analitika.at.ua. В своё время политика советского руководства привела к тому, что СССР, поддержанный Кубой и ГДР, вышел на лидирующие позиции на Африканском континенте. Крах СССР привел к образованию геополитического вакуума, который, естественно, не мог сохраняться долго. В африканских делах появились новые заинтересованные стороны. Место Советского Союза в Африке занял Китай.

В ноябре 2009 года в Шарм-аль-Шейхе проходил саммит Китай - Африка.

Его основным итогом стало решение Пекина выделить 10 млрд. долларов кредитов африканским странам в обмен на поставки минеральных ресурсов и заключение контрактов на возведение объектов инфраструктуры с компаниями из КНР. Результаты саммита позволили Китаю обеспечить свою растущую экономику сырьем, а заодно трудоустроить в Африке миллионы китайцев, потерявших работу дома.

Саммит на Красном море стал четвертым с 2000 года. Первые два таких мероприятия прошли как-то не особенно заметно. Зато саммит в Пекине в 2006 году собрал лидеров 48 из 53 стран Африки. КНР тогда выдала Африке 5 млрд. долларов кредитов. Кроме того, 12 китайских компаний заключили контракты с африканскими правительствами на 1,9 млрд. долларов. Крупнейшие из них - освоение нефтегазовых месторождений в Либерии, постройка 1315 км железной дороги в Нигерии и строительство ГЭС в Гане.

Сразу после этого многие на Западе заговорили об угрозе китайской экспансии на Черный континент, об утрате позиций США и Евросоюза. Как писали западные СМИ, «лик китайского неоколониализма более кровожаден и опасен, чем классические, западные персонажи колониального прошлого». Китайские политологи и журналисты, наоборот, подчеркивали социальную направленность отношений со странами Африки. Отмечалось, что помимо извлечения прибыли, китайские компании способствуют делу развития, создают рабочие места и инфраструктуру, несут социальную нагрузку.

Форум в Шарм-аль-Шейхе превзошел все предыдущие. Ключевым событием стало выступление премьера госсовета КНР Вэнь Цзябао, который пообещал, что Китай не бросит Африку, несмотря на кризис. За этим последовало обещание выделить Африке еще 10 млрд. долларов льготных кредитов и создать фонд с уставным капиталом в 1 млрд. долларов для кредитования средних и мелких африканских компаний.

Пекин введет нулевую пошлину для 95% товаров из беднейших стран Африки, будет списывать долги самым безнадежным должникам на Черном континенте, предоставит медицинское оборудование на 73 млн. долларов 30 госпиталям в Африке, построит 50 школ и создаст 100 проектов по производству энергии из возобновляемых источников. Также будет расширена программа обучения африканцев в китайских вузах — бесплатные места будут предоставлены 5,5 тыс. студентам и 100 аспирантам. Помимо этого Пекин оплатит подготовку 3 тыс. врачей, 2 тыс. агрономов и 1,5 тыс. учителей.

Получение доступа к минеральным ресурсам Чёрного континента - не единственная цель наращивания китайского присутствия в Африке. Эту задачу Китай решил в основном еще в 1990-е годы. Тогда благодаря выдаче кредитов без каких-либо политических условий, а также поставкам оружия Пекин установил дружественные связи с режимами богатых ресурсами африканских стран, которые Запад считал диктаторскими и старался изолировать. В результате Африка теперь обеспечивает треть нефтяного импорта Поднебесной.

Однако в последние годы льготные займы без каких-либо условий заменяются адресными кредитами на строительство инфраструктуры. В результате африканские политики представляют новые объекты как личную заслугу и поддерживают свою популярность, а местные жители могут подрабатывать на стройках, получая дополнительные доходы.

А больше всех, конечно, выигрывает сам Китай. Во-первых, финансирование инфраструктурных программ обменивается на доступ к недрам. Во-вторых, местные власти в благодарность за кредит передают все подряды китайским компаниям. В-третьих, Пекин с полными на то основаниями пропагандирует КНР как государство, на деле помогающее улучшить жизнь африканцев.

Наконец, долларовые кредиты позволяют Пекину постепенно избавляться от американской валюты и ценных бумаг США, обменивая их на сырьевые активы. Помощь африканцам оказалась для КНР крайне удачным антикризисным вложением.

С начала 2007 года Китай начал осуществление в Африке крупнейшего проекта по созданию «особых экономических зон» - с использованием опыта по созданию таких «зон» в самом Китае. Первая «особая зона» создаётся в «Медном поясе» в Замбии. Вторая — на острове Маврикий, она будет служить для Китая торговым центром, через который на более чем сорока направлениях китайского бизнеса привилегированный доступ к торговым структурам получат 21 государство-член Общего рынка стран Восточной и Южной Африки. Остров Маврикий обеспечит Китаю более свободный доступ к Индийскому океану и к рынкам Юго-Восточной Азии. Третья «зона» будет создаваться в столице Танзании Дар-Эс-Саламе, и она станет центром судоходства.

Быстро развивается торговля Пекина с африканскими странами. Ее объем в 2010 году превысил 130 млрд. долларов. Объем прямых китайских инвестиций в Африке оценивается в 47,5 млрд. долларов.

Оценивая экономическое сотрудничество Китая с африканскими странами, американская исследовательница Дебора Бротиган в своей новой книге «Дар дракона» пишет, что китайские инвестиции быстрее интегрируют страны Африки в глобальную экономику, потому что, в отличие от Запада, Китай инвестирует в самые различные отрасли промышленности. В Анголе, например, строятся дороги, школы, больницы и ирригационные системы во внутренних районах страны, хотя месторождения нефти здесь расположены в прибрежной зоне. Бротиган цитирует также красноречивое замечание одного нигерийского дипломата: «Китайцы стараются участвовать в каждом секторе нашей экономики. Если же посмотреть на Запад, это нефть, нефть, нефть, и ничего больше».

В Африке, где процветает коррупция, китайский стиль развития оставляет на самом деле меньше возможностей для хищения средств, чем модель Всемирного банка. Вместо того, чтобы пропускать деньги через потенциально коррумпированных правительственных чиновников, Китай платит китайским же компаниям, осуществляющим проекты развития инфраструктуры. И много от этого выигрывает.

Понятно, что основной геополитический конкурент Китая – Соединённые Штаты не могли безучастно наблюдать за тем, что китайская экономика получила мощное стимулирующее воздействие в виде немалых ресурсов Африканского континента.

Обострение борьбы за Африку первоначально проявилось в появлении феномена «пиратов» у берегов Сомали. Рост активности пиратов пришелся на 2006-2007 годы – время начала активной реализации экономической программы Китая по освоению Африки. Характерные черты этих самых пиратских рейдов позволяют предположить, что их деятельность контролируется и направляется «твердой рукой». Хорошо известный захват украинского судна «Фаина» с тяжелым вооружением на борту был осуществлен на основе информации, переданной сомалийским пиратам из Одессы. Известно также, что главными противниками принятия международного законодательства о борьбе с пиратством являются США и Великобритания, которые блокируют соответствующие инициативы, продвигаемые другими странами на уровне ООН.

Особую остроту в противостоянии США - Китай внесли разногласия этих двух держав по вопросу реформирования мировой валютно-финансовой системы, которая обозначилась после саммита G20 в Сеуле в 2010 году. Тогда разногласие двух великих держав вылилось в «горячее» противостояние их доминионов на Корейском полуострове.

Затем произошло столкновение интересов в Судане. Китай очень нуждается в нефтяных ресурсах Судана, которые оцениваются почти в 2 млрд. баррелей. Именно он получает сегодня почти всю экспортируемую из Судана нефть. А в Судане на кредиты Китая строятся не только нефтепроводы, но и больницы, школы, дороги.

В этих условиях проведенный в январе 2010 года референдум по независимости Южного Судана, результаты которого были мгновенно одобрены т.н. «мировым сообществом», за которым маячат американские уши, – серьезный удар по интересам Китая, так как основные нефтяные месторождения сосредоточены именно на юге страны.

Очевидно, что события, происшедшие в ряде государств Северной Африки (Тунис, Египет, Ливия) в первые месяцы 2011 года, - это отражение борьбы США и Китая за роль мирового лидера. Хотя «на поверхности» этого вроде бы и не видно – все говорят о роли социальных сетей и о «горячем парне» из Парижа. Думается, однако, что и сети, и «парень» - это всего лишь инструменты новой «Большой игры».

При этом в Египте на конфликт Китай - США наложились последствия региональной напряженности, прежде всего – между Израилем и Ираном. Обострение ситуации вокруг Ирана потребовала от Израиля принять меры к укреплению своих позиций в сопредельных государствах. В этом смысле режим Мубарака в Египте не вполне отвечал интересам Израиля. Было бы удобнее, если бы к власти пришли египетские военные, которые находятся в абсолютной зависимости от Вашингтона. Так и произошло. И не забудем, что Египет – северный сосед все того же нефтеносного Судана.

Можно с уверенностью сказать, что Китай не оставит без внимания последние события в Северной Африке и подготовит на них свой ответ. Будет ли это свержение правящих режимов в странах-сателлитах США в регионе или ответ будет более тонким и последует в другой части мира, мы узнаем. Как пишет «Жэньминь жибао», невмешательство Китая во внутренние дела стран Западной Азии и Северной Африки не означает бездействие КНР…

Сегодня в бывшем «третьем мире», в том числе и в Африке, идет стремительная поляризация сил, образование новых союзов. Наиболее успешным в этой обширной зоне является Китай. Даже если бы Китай вообще не проводил никакой экономической, гуманитарной и инвестиционной политики в Африке, он всё равно выигрывал бы здесь негласное соревнование с Соединёнными Штатами и Европой самим фактом своего успешного развития. Запад в глазах Черной Африки всегда был и остается чужим, враждебным. Китай же - по духу, истории, общности отнюдь не обветшавших антиимпериалистических ценностей - является «своим».

Победа в борьбе за Африке будет за Китаем. Владимир НЕСТЕРОВ, Fondsk.ru