Analitika.at.ua. Мы часто (и вполне обоснованно) предъявляем претензии к ЮНЕСКО в связи с позицией, которую занимает эта влиятельная организация в отношении стартовавшего (достаточно давно) процесса по планомерной ликвидации следов армянского присутствия на территории современного Азербайджана. Следов, заметим, вполне материальных - это и гражданская застройка, и культовое зодчество, и армянские средневековые кладбища, и более ранние археологические памятники. Но осуждение безразличия ЮНЕСКО в вопросе уничтожения армянского присутствия уже в пределах современной Грузии (и отдельно взятого Тбилиси) не наблюдается. Естественно, это связано с политикой и вполне прозрачно просматривается в контексте "государственного интереса" - не портить отношения со страной, по территории которой обеспечивается большая часть армянского грузооборота. Впрочем, от подобного подхода противоречивое древо армяно-грузинских отношений лишь обрастает лианами цинизма.

Рождение Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) предопределилось еще в ноябре 1945 года - на Нюрнбергском процессе в числе многочисленных вопросов о военных преступлениях нацистов обсуждалась и тема ликвидации памятников культуры. Главным свидетелем выступил наш выдающийся соотечественник, директор Государственного Эрмитажа и (тогда уже) основатель Армянского филиала Академии наук СССР Иосиф Орбели. К обличающей речи главного свидетеля культурных преступлений он готовился всю свою жизнь. Ведь в тот день Эрмитаж, интересы которого он должен был представлять, ассоциировался в его сознании с толщей потерянных навсегда пластов мировой культуры в армянском Ване в период Первой мировой войны.

Речь Орбели о преступлениях в Петергофе, Павловске, Пушкине и, конечно, Эрмитаже никого не оставила равнодушным. Впрочем, приставленные к процессу адвокаты германских военно-воздушных сил Люфтваффе и самого бывшего рейхсминистра Имперского министерства авиации, бывшего рейхсмаршала Германа Геринга попытались оспорить показания Орбели: "Достаточно ли велики познания свидетеля в артиллерии, чтобы он мог судить о преднамеренности этих обстрелов?"

"Я никогда не был артиллеристом, но в Эрмитаж попало тридцать снарядов, а в расположенный рядом мост всего один, – парировал свидетель. – Преднамеренность обстрела и выбор цели, таким образом, очевиден. В этих пределах я – артиллерист!" Именно это лаконичное свидетельство Иосифа Орбели на Нюрнбергском процессе и стало первым камнем, заложенным в фундамент уже строящегося здания ЮНЕСКО.

Почему мы вспомнили об этом? По крайней мере не (столько) для того, чтобы указать на "армянское присутствие" в процессе становления данной организации. Между прочим, "армянское присутствие" в ней стало особенно показательным и в 1964 году, когда один из основоположников мировой космобиологии Норайр Сисакян был избран председателем ХIII сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО (что стало беспрецедентным событием, так как впервые подобное собрание возглавил представитель СССР). Вопрос в другом: обличительная речь Орбели стала первым свидетельством того, что уничтожение памятников культуры – это отнюдь не "монополия варварских наций", как считалось ранее. Этим могут не побрезговать и представители самых культурных нацией, к примеру, тех, которые изобрели типографский станок и взрастили Гете, сотворили механику и инженерию, музыку и философию Нового времени. Именно в этом аспекте и просматривается грузинская агрессия в отношении памятников армянской культуры на территории самой Грузии. Создатели самобытной и высокой культуры не теряют удобного случая ликвидировать "армянские следы" на своей территории, сами провоцируют такие "удобные случаи".

Январское разрушение северной стены армянской церкви Сурб Ншан – лишь отдельное звено в цепи государственной программы по огрузиниванию как самого собора (в частности), так и армянских культовых построек на территории Грузии (в целом). Между тем есть и принципиальное различие между грузинским и нацистским пониманием "важности" ликвидации культурных памятников. Подходы нацистов были сродни, например, большевистским и проявлялись на фоне закладывания нового политического летосчисления ("мы наш, мы новый мир построим"). Разрушались устои прежнего миропорядка и вместе с ними разрушались памятники "старой культуры".

Тем не менее грузинский подход несколько иной: несмотря на то что наши северные соседи - нация культурная, они в данном предприятии ближе к азербайджанцам и туркам, политика которых сводится к написанию "новой истории" с полным и подчеркнутым игнорированием в этой истории армянского градообразующего и даже цивилизационнообразующего присутствия.

Вопрос армянских церквей (в частности) необходимо решать в самом спешном порядке, однако без излишних эмоций. Грузины сами должны понять, что наличие армянских церквей в отдельно взятом городе (пусть даже в столице, впрочем, не только в Тбилиси) ни при каких условиях не может ущемлять самобытность грузинской культуры, не может сделать ее столь же убогой и нищей, как "азербайджанская культура". Но для этого необходим нормальный диалог, а не страусиная политика, которая до сих пор определяет характер отношений Еревана и Эчмиадзина к этому вопросу, а также позицию ЮНЕСКО. Ведь это бомба замедленного действия, причем если усугубляющиеся противоречия не разрешатся, то может наступить такой взрыв, который, образно говоря, уничтожит не только армянские и грузинские церкви, но и вычертит перспективные контуры взаимного и более острого недопонимания двух соседних народов. Арис КАЗИНЯН, «Голос Армении»