Analitika.at.ua. То, что произошло 20 лет назад в одном из крупных и цветущих арцахских сел - Мараге, стало самой  трагической страницей нашей национально-освободительной борьбы, еще одним свидетельством варварства тюрок. Для того, чтобы предать огню и мечу мирное население армянского села, азеры, следуя примеру своих турецких соплеменников, выбрали самый красивый весенний месяц. Совершенное 10 апреля 1992 года в селе Марага Мартакертского района преступление по своей трагичности и жестокости, не укладывающейся в рамки человеческого разума, не уступает ни Большому геноциду 1915 г., ни Сумгаиту, ни кощунственным деяниям фашистов в годы Второй мировой войны. Село располагалось на автотрассе Гандзак - Степанакерт и считалось северными воротами Нагорного Карабаха. Согласно переписи населения 1989 г. в Мараге проживало 4670 человек (в основном армяне). О том, что преступление в Мараге было спланировано, организовано и совершено на государственном уровне, свидетельствует тот факт, что группе участников варварской расправы над мирным населением были присвоены высокие государственные звания Азербайджанской Республики. Очередное преступление Азербайджана, которое по сей день не осуждено и не наказано, было направлено не только против мирного населения Мараги, но и всего человечества. Отсутствие правовой и политической оценки геноцида позволяет Азербайджану и сегодня продолжать агрессивную армяноненавистническую  политику. Начавшемуся ранним утром разбойному нападению на село предшествовал массированный артобстрел. Азербайджанцы хорошо подготовились, вооруженную группу из тысячи человек сопровождала бронетехника. В селе не было военных, только отряд самообороны, созданный из местных жителей. Прекрасно понимая, что за артобстрелом последует атака, отряд из 200 человек, вооруженный охотничьими ружьями и самодельными автоматами, приготовился к отражению нападения. Широкомасштабное наступление началось на рассвете. По словам командира отряда, ныне главы общины Нор Марага Ромы Карапетяна, во время первого нападения, после ожесточенных боев, им удалось отразить атаку противника. Через несколько часов наступление возобновилось, враг вновь был отброшен, а вечером азербайджанцы напали в сопровождении бронетехники - около 15 танков. Враг прорвал оборону и захватил село. За несколько часов зверски были растерзаны и убиты не успевшие покинуть село женщины и дети, пожилые люди и прикованные к постели больные. После убийства трупы были изуродованы, на телах ножами были вырезаны кресты. Число взятых в плен переваливало за 60. Чудом спасшиеся от кровавой геенны марагинцы нашли убежище в разных уголках мира. Они и сегодня не могут без слез вспоминать те кошмарные дни. Их рассказы об изнасилованных и замученных женщинах, заживо сожженных людях, расчлененных трупах приводят в ужас даже самых хладнокровных иностранцев. Равик Габриелян (82 года, ныне проживает в городе Мартакерте): - Нападение началось в шесть часов утра. Мы - три семьи - уже давно ютились в подвале. Вырыли рядом с домами блиндажи, но, поняв, что там гораздо опаснее, перебрались в подвал. Азербайджанцы стреляли из пушек, крупных пулеметов. Мой сын Кима с самого начала вместе с другими мужчинами добывал оружие, готовил самодельную взрывчатку, совершенствовал охотничьи ружья. Однажды, при выполнении такой работы, он лишился  кисти правой руки, но все равно продолжал свое дело. Многие заранее вывезли из села жен и детей. Мы же были оптимистами: не были, конечно, братьями азербайджанцев, но десятилетиями жили с ними рядом. Наше село находилось в двух километрах от Мирбашира. Кто бы мог подумать, что они способны на такие зверства? В тот день с нами были семьи моей сестры и брата. Как только мы узнали, что азеры вошли в село, кое-как вывезли наши семьи. Даже вспоминать не хочется о том, с какими мучениями преодолели этот путь. Среди азеров было много вооруженных саблями: их специально взяли с собой для изуродования трупов, у кого не было оружия, тот пришел за трофеем и убивал мирных жителей топором или молотком. Мой друг Борис Варданян работал в водном хозяйстве, занимался распределением оросительной воды. Омоновцы обезглавили его пилой, а на трупе оставили надпись: «Отныне будешь распределять воду справедливо». Его мать Парандзем и жену Зарю взяли в заложники, до сих пор их судьба неизвестна. В тот день тяжело бы ранен их сын Владик. В годы Великой Отечественной войны наш односельчанин Патвакан Галстян дошел до Берлина, но был убит в собственном доме автоматной очередью. Алешу Степаняна, его мать и жену убили и разрубили на куски. Всех не перечислишь... Азербайджанцы прекрасно знали Амо Аракеляна: долгие годы он работал в Мирбашире, хорошо разбирался в сельхозтехнике, ему было под 90, но даже его не пощадили, отрубили топором голову. Жанна Петросян (ныне проживает в Степанакерте): 10 апреля меня в селе не было. Мой муж - Эдик Абрамян в конце февраля на подступах к селу попал с друзьями в засаду, получил тяжелое ранение, стал инвалидом первой группы. В те дни мы находились в Мартакертском госпитале, но мыслями были в селе - там оставались трое моих детей, младшему не было и двух лет. Я постоянно была на связи с односельчанами, узнавала новости. Услышав, что азеры напали на село, втайне от мужа решила добраться до Мараги. В тот день моросил дождь, как я добралась, одному Богу известно... Наш дом находился на окраине села. Крадучись, ползком я подошла к нашему дому, увидела на воротах замок, обрадовалась: значит, родители успели вывести детей из села. Вернулась в Мартакерт. На следующий день, 11 апреля, наши уже освободили село: оставшиеся в живых марагинцы отправились искать потерявшихся родных, похоронить погибших, и я вместе с ними. То, что мы увидели, до сих пор стоит перед глазами, такого вы не увидите ни в одном фильме-ужасе - обугленные тела, обезглавленные трупы, запах крови, плач, вопли... Тогда я работала начальником сельского почтового отделения, поэтому многих знала близко. В доме ветеринара Айказа Согомоняна головорезы устроила пир (марагинцы жили в достатке, имели превосходное вино), потом обезглавили  труп хозяина дома. Молодого механика почты привязали к телеграфному столбу, замучили, потом сожгли. Прошло уже 20 лет, но словно все происходило вчера. Очень жестоко обошлись и с пленными. Спустя несколько дней в Мартакерте я встретила Риту Мнацаканян: ее брату с большим трудом, заплатив огромную сумму денег, удалось вызволить Риту из Мирбаширской тюрьмы. Все лицо ее было в синяках, на руках и шее страшные следы: женщину жгли сигаретами. Рита попросила не задавать ей никаких вопросов. Рассказала о нашей любимой учительнице Альвине Багдасарян - они вместе были в одной камере. Альвину знали все, она была одной из активисток Движения, всю свою зарплату отдавала на нужды отряда добровольцев. Она была большим патриотом, настоящим интеллигентом. По рассказу Риты, в камере ей дали щипцы и приказали удалить собственные золотые зубы. «Вам нужно, вы и делайте», - холодно бросила она. Альвина отказалась произнести фразу, что Марага принадлежит азербайджанцам, за что азеры стали стрелять ей в ноги. Когда Рита начала кричать, ее волоком потащили в другую камеру. В настоящее время Рита живет в России. Альвина считается погибшей. Среди всех марагинцев она была одной из самых стойких и сильных героинь. По-моему, неправильно, что ее посмертно не наградили государственной наградой, не присвоили звания. Сегодня многие марагинцы проживают в Нор Мараге: государство построило для них дома, создало более-менее благоприятные условия жизни. Но тоска по родному селу гложет их по сей день, и они живут с надеждой, что однажды вернутся.  Нуне АЙРАПЕТЯН, Азат Арцах