Analitika.at.ua. В Турции с визитом находится заместитель министра иностранных дел Азербайджана Араз Азимов. Он намерен провести политические консультаций со своими турецкими коллегами. Араза Азимова считают одной из наиболее грамотных специалистов в дипломатическом ведомстве Азербайджана, поскольку он является также и спецпредставителем президента Ильхама Алиева по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Поэтому логично предполагать, что Азимов информирует Анкару не только об итогах состоявшегося на днях в Сочи саммита Медведев - Алиев - Саргсян, но о некоторых достигнутых договоренностях, которые пока остаются неизвестными. То, что в Сочи обсуждались определенные детали ситуации, складывающейся на Ближнем Востоке в результате нынешних арабских потрясений в целом, и их возможное влияние на карабахское урегулирование, в частности, почти не вызывает сомнений. К тому же визит Азимова в Турцию приходится на момент, когда Москва готовится принять главу турецкого правительства Реджепа Тайипа Эрдогана, а на вторую половину марта намечен визит в Турцию госсекретаря США Хиллари Клинтон. И в первом и во втором случаях, помимо общих вопросов, безусловно, будет обсуждаться и проблема карабахского урегулирования, хотя в свете происходящих в арабском мире потрясений эта проблема приобретает периферийный характер.

Прежде всего, это связано с новыми элементами американской политики на Ближнем Востоке. По сообщению газеты The Washington Post, администрация Барака Обамы готовится к тому, что власть в ряде государств этого региона перейдет все же в руки исламистских правительств, что может привнести в американскую политику "больше религиозных аспектов". В этом смысле крен политики Турции в сторону налаживания отношений с исламским миром - "на основе общих ценностей" - вписывается в складывающийся политический ландшафт. Полагаем, не случайно Анкара в качестве главного катализатора в процессе демонтажа кемализма использовала нежелание ЕС принять ее в свои ряды. На этом направлении Турция, ощущая историческую бесперспективность своей полноценной интеграции в общеевропейское пространство, использовала позицию ЕС и в качестве "прикрытия" для переосмысливания себя как независимой региональной державы с качественно новой идеологией. Более того, позиция Турции приобретает новое качество еще и потому, что ей удалось сформироваться в качестве регионального "центра энергетики", выступить в роли страны-транзитера для российских и азербайджанских энергоресурсов в Европу. Плюс к этому - бурное развитие торгово-экономических, политических отношений, сотрудничества в сфере энергетики с соседним Ираном, геополитическое значение которого на Ближнем Востоке также заметно растет в силу заметного ослабления внешнеполитической активности Саудовской Аравии.

В результате на Ближнем Востоке стали совпадать тактические интересы Анкары, Москвы и Тегерана. Что касается стратегии, то, по некоторым данным, в ходе недавнего визита президента Турции Абдуллы Гюля в Иран, стороны наметили раздел региона на сферы влияния после ухода войск США из Ирака и вывода основного международного военного контингента из Афганистана.

Таким образом, фактически завершается процесс восстановления в регионе традиционной исторической матрицы (Османская империя - Турция / Персия - Иран), что в будущем будет предопределять контуры новой внешней политики Турции, России и Ирана. Выступая в конце января на заседании Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) президент Турции Абдулла Гюль следующим образом обозначил позицию своей страны: "Турция развивает отношения с окружающими ее странами в соответствии с особенностями своего геополитического и геостратегического положения на тех же основаниях, на которых Великобритания проводит активную политику в рамках Содружества, а Франция возрождает исторические связи с государствами Северной Африки". То есть Турция, заявляя о своих правах на влияние в пределах границ бывшей Османской империи, относит все же "союзный" Азербайджан к зоне исторического влияния Ирана и России. Исходя из этого она стала постепенно стимулировать малозаметный для экспертов процесс в сторону формирования сообщества на основе принципов ислама, а не так называемой "тюркской солидарности", что сковывает ее маневры на Ближнем Востоке. Напомним, что во времена Османской империи на первое место выводились идеи панисламизма, после младотурецкой революции 1905-1908 годов главным лозунгом Стамбула являлся пантюркизм - что предопределило во многом развал империи - затем появился тюркизм образца Кемаля Ататюрка.

Это означает, что Азербайджан, считающийся пока связующим и чуть ли не лидирующим звеном в огромном тюркском мире, начинает выпадать из турецкой геополитической схемы. Это почти в точности напоминает контуры сталинского сценария, который первоначально готовил формирование "Социалистического Турана", объединяющего в единое государство турок бывшей Османской империи и тюрок бывшей Российской империи. Лишь после того, как Мустафа Кемаль отказался от предлагаемого большевиками проекта, все тот же Сталин реанимировал термин "Азербайджан" и стал выставлять "временную социалистическую республику" в качестве "лидера всего тюркского мира" с прицелом на будущие действия в отношении Турции.

Кстати, в пределах этой сталинской парадигмы выстраивал свои отношения с Турцией уже современный независимый Азербайджан. Теперь наоборот, ему приходится иметь дело с новоявленными имперскими стилем мышления и действиями Анкары, ведь "империализм" Анкары предполагает неизбежность нормализации отношений Турции с Арменией. Кстати, на наш взгляд, новая турецкая доктрина наиболее ярко была изложена в статье "За риторикой "одна нация - два государства" скрываются напряженность и непонимание", опубликованной в турецкой газете Hurriyet. "Перемены в турецком обществе в последние несколько лет, а не внешнее давление, расчистили путь для турецко-армянского сближения, - констатирует газета. - Армянский вопрос стал для Турции не просто делом внешней политики, но и вопросом примирения со своей собственной многонациональной и мультикультурной историей, проблемой национальной идентичности. Азербайджанцы были бы мудрее, если бы отказались от ожиданий, что политика Турции в отношении Армении будет определяться интересами Азербайджана. В то время как две страны имеют много общего в языке и в культуре, у азербайджанцев присутствует свое собственное самосознание с сильным иранским, российским, европейским и кавказским наследиями".

Можно предполагать, что в новых условиях на первые позиции в турецкой политике в Закавказье будет выходить проблема ратификации цюрихских документов, предусматривающих нормализацию отношений с Арменией. Неслучайно, как сообщает турецкая газета Today's Zaman, в ходе предстоящего визита в Турцию Хиллари Клинтон в один ряд для обсуждения встроены следующие вопросы: события на Ближнем Востоке, ядерная программа Ирана, турецко-израильские отношения и процесс нормализации армяно-турецких отношений.

Азербайджану предстоит сложный выбор: либо начать приспосабливаться к интересам Турции, внедрять новую исламскую идеологию, либо сохранять себя в качестве светского государства. Тогда необходимо быть готовым к тому, что протестные настроения электората станут под давлением Турции и Ирана приобретать исламскую окраску. Но как бы то ни было, Азербайджану первоначально предстоит по-настоящему осознать, что эпоха, когда Турция руководствовалась в своей внешней политике общими языковыми ценностями, уходит в прошлое, а в образующийся зазор между "общим тюркизмом" и новоявленной "мусульманской солидарностью" активно прорывается армянский вопрос.

Удастся ли замминистра иностранных дел Азербайджана Аразу Азимову изменить такой ход событий в ходе переговоров в Турции? Вряд ли. Станислав Тарасов, ИА Regnum