Главная » 2012»Февраль»22 » Молокане: между небом и землей, между Россией и Арменией
Молокане: между небом и землей, между Россией и Арменией
00:18
Analitika.at.ua. Так называется недавно опубликованная статья в российском
журнале "Благовест”, рассказывающая о сегодняшних проблемах молокан. Предлагая
ее вниманию читателей, надеемся и на помощь высоких инстанций: община явно
дышит на ладан, многие уехали, многие думают уехать. Сохранить общину — задача
и посильная, и необходимая. От этих трудолюбивых, аккуратных, самобытных людей
нашему сообществу один лишь позитив...
Приезжая в родное приграничное с Грузией село Привольное, я
всегда думала: а как попали в Армению молокане? От столицы Армении до нашего
родового имения в Привольном есть несколько русских сел — Семеновка, Пушкино и
Киров, но они давно осиротели. Здесь сейчас мало русских, да и то все
старенькие дядьки и тетки. А вот дальше от нашего села к районному центру
Калинино (сейчас уже Ташир) когда-то находилось истинно молоканское село со
странным немного названием — Молоканская Фишка. Этого села уже давно нет, но
приятные воспоминания о молоканах осталось и по сей день. В Ереване, в одной из
русских школ, у нас было очень много молокан-одноклассников. А подружка Сусанна
и сейчас пишет из далекой Австралии: "Держим отару овец, на все хватает,
правда, соскучилась по ереванской зиме, даже улочкам слякотным и по тебе, моя
лучшая подруга беззаботной школьной поры”.
Большинство молокан выехали из Армении в годы политического
и экономического кризиса после развала Советского Союза. Никаких прений на
национальной почве и быть не могло. А вот в Москве, например, мало кто знает,
что если у них на рынках торгуют кавказцы, то в Ереване это место занимают
русские — молокане.
Причиной резкого сокращения молоканского населения и их
продолжающейся миграции считается отсутствие особой государственной опеки
молокан. Особенно сильно стимулировало выезд русских из Армении закрытие
русских школ и групп с русским обучением в вузах. Не видя перспектив для
получения образования и дальнейшего трудоустройства, русские, молоканского
вероисповедания в том числе, стали массово покидать родные очаги, продавая за
бесценок нажитое ими и их предками. В Армении из двух десятков русских сел ныне
остались лишь два — Фиолетово и Лермонтово. Молокане на протяжении пары веков
не утратили на новой родине свои обычаи жить общинами, слободами. Они и по сей
день объединены в общины, во главе которых стоят выборные пресвитеры. В общине
авторитетом пользуются "старцы” и певчие. Религиозный культ упрощен и сводится
к собраниям, проводимым в обыкновенных помещениях. Богослужения состоят в
чтении текстов Библии и пении псалмов. Семейные обряды совершаются бесплатно.
Молокане отказываются регистрировать религиозные общины, считая регистрацию не
"богоугодным” делом. Обязательно также для женщин ношение головного убора —
платка.
Семьи молокан многодетные, а после развала Союза стало
трудно приобретать жилье для своих детей. Да и как могут молокане, большинство
из которых живет в столице Армении, приобретать за огромные деньги квартиру,
если они зарабатывают на хлеб насущный не бизнесом, и у них нет хорошо оплачиваемой
работы. Мужчины в основном хорошие строители, женщины исключительно работают
уборщицами или готовят квашеную капусту, соленые огурцы, моченые яблоки, но
бизнес молокан особых денег не приносит. Решением жилищного вопроса они считают
основание слободы в пригородах Еревана. Создание слободы позволит молоканам,
объединившись территориально, сохранить свои веру и традиции, создать в Ереване
свой молельный дом. У правительства страны они просят маленький, пусть даже
самый каменистый клочок земли. "А дома мы построим своими руками”, — говорят
они. Трудолюбие молокан не требует рекламы. На каждом рынке встречаешь опрятно
одетых светловолосых и светлоликих молоканок, продающих популярную, очень
уважаемую армянами молоканскую капусту. Почти на каждой стройке крановщиками,
каменщиками, малярами работают бородатые, крупнорукие молокане. Только бы дали
1-1,5 га земли для постройки молоканской деревни-слободы и не пройдет даже
года, как там появится процветающее селение с уютными, с деревянной резьбой и
светло-голубой покраской, домами.
В принципе, власти страны могли бы удовлетворить просьбу
молокан в соответствии с 75 статьей земельного кодекса Армении о порядке
предоставления земельных участков, являющихся собственностью государства и
общин на праве безвозмездного пользования. Но без "но” не обошлось. Два года
молокане скромно просят удовлетворить их просьбу. Просили многих, а ответ
получили только в ереванской мэрии, где им лишь предложили следить за
объявлениями о проведении аукционов по продаже земли в армяноязычных газетах и
участвовать в них. Может и не надо, но не преминем повторить: молокане не
располагают крупными финансовыми возможностями, необходимыми для закупки
земельного участка. Грустно, что простой люд не может им помочь. В силах
сильных мира сего решить этот вопрос — предоставить возможность молоканам
построить слободу.
У молокан резко осуждаются пьянство, курение и употребление
наркотиков, самоубийство, аборты, а также разводы. Молоканское движение,
возникнув в России во второй половине XVIII века (по другим источникам, в XVI
веке), долго подвергалось преследованиям. Молокане, духовные христиане, — это
русские люди, которые, изучая Священное Писание, пришли к выводу, что между
Богом и человеком единым посредником является Иисус Христос. И обращаться к Богу
надо только через Дух Святой, "Ибо Бог есть Дух”. Никакие предметы не являются
изображением Бога, им не следует поклоняться, ибо в них нет Духа. Вера,
упование молокан: "Тебе единому поклоняемся — Отцу, Сыну и Духу Святому”.
И хотя за жизнью в России молокане так или иначе следят, те,
которые не уехали в те трудные 1992-96 годы, уезжать на историческую родину
пока не собираются. Старшее поколение даже в бедности не хочет покидать
насиженные места. Да и в России не медом намазано. Так и застряли наши молокане
между небом и землей, между Россией и Арменией, между сносной жизнью и
бедностью.
Несмотря на их рассредоточение среди основного населения, у
молокан практически отсутствуют смешанные браки. Их дети учатся в русских
школах или классах. При этом все владеют беглым армянским. Вот и моя подружка
Сусанна, учась в русской школе, более грамотно, чем я, говорила на моем родном
армянском. И помню, как провожали ее семью в далекую Австралию. А может поехать
в эту Австралию, самой посмотреть, как там мои?...
* * *
В 1880-е годы на территории Восточной Армении, определяемой
в современных границах Республики Армения, находилось 23 русских селения (11
283 человек), в том числе шесть православных населенных пунктов (2 736 чел.,
или 24,4%) и 17 сектантских (8 547 чел, или 75,6%). Самым крупным селением была
Воронцовка — религиозный центр молокан всего Закавказья, в котором проживало
около 2 300 человек. Именно в этом селе в 1905 году проходил Всероссийский
съезд духовных христиан — молокан, на который съехались представители
молоканских общин из разных регионов России. В начале 1990-х годов в Армении
проживало порядка 51 тыс. русских, из которых половина — молоканского
вероисповедания. На сегодняшний же день здесь проживают всего 5 тыс. молокан, 2
тыс. из которых живут в Ереване.
Кстати, исполнилось 110 лет, как в наши края добрался писатель
и публицист Евгений МАРКОВ (1835-1903) и опубликовал очерк "Зимнее путешествие
по горам Кавказа”. Одна из глав названа "Русская Армения”, в которой Марков
рассказывает о молоканах, к тому времени уже почти полвека обитающих в нашей
стране. Вот лишь небольшой отрывок из его эссе:
Спуск с перевала в Семеновку очень короткий. Не успели
оглянуться — очутились внизу. Почему-то здесь стало гораздо холоднее, чем
наверху. Вероятно, это объясняется более открытою местностью и близким
соседством громадной водной чаши озера.
...Облако, густое и туманное, сидело на Семеновке, закрывая
дали. В Семеновке казацкий пост, оберегающий перевал и сдерживающий весьма
обычные в этой стране разбои татар, — пост земской стражи, почтовое отделение,
сберегательная касса; живут тут частью армяне, но больше молокане.
— Каков этот народ молокане? — спросил я сторожа-армянина,
подававшего нам утром самовар.
— Народ честный, живут хорошо, обиды от них — никакой, —
отвечал сторож. — Вот татары, — те воруют, когда приходят в горы на летние
кочевья. От них и караулы ставятся. Казацкие разъезды по дороге разъезжают.
Между Дилижаном и Семеновкой ночами небезопасно тогда бывает; почту не иначе
как с конвоем казацким отправляют, тоже и экипажи срочные, а на всех горах
посты расставляют.
...Суровые окрестности озера, целые полгода покрытые снегом,
издавна служат местом ссылки из внутренней России так называемых "вредных
сект”. Семеновка, Еленовка, Никитино, Константиновка, с. Ахты, Сухой-Фонтан —
вот главные гнезда здешнего молоканства, прыгунства и субботничества. Молокан
стали ссылать сюда лет пятьдесят тому назад; они сами выбрали себе эти холодные
горные равнины, климатом своим напоминавшие им родную Русь, и в то же время
богатые водами, пастбищами, лесами и тучною почвою, способною родить пшеницу,
коноплю, лен и всякие хлеба. Сектантам не пришлось, как другим переселенцам с
севера на юг, расставаться здесь с валенками, полушубками и теплыми шапками, не
пришлось забывать саней-розвальней, приучаться к непривычной поливке полей или
к аршинной перекопке земли под виноградники. Они предпочли неведомому для них
рису и винограду южных низин давно знакомое обыкновенное полевое и луговое
хозяйство, тем более что их закон все равно запрещал им пить вино, а родимая
гречневая каша казалась им много вкуснее плова. Сектанты переселили таким
образом на далекое армянское плоскогорье непочатую и неподдельную матушку-Русь.
Здесь появились многолюдные оазисы самобытной и крепкой русской силы, которая
скоро внесла в местную жизнь, в хозяйство и обычаи страны много своего,
русского. Сила эта развернулась здесь шире, чем на родине, потому что здесь
никто уже не стеснял свободных проявлений духовной жизни народа; "публичное
доказательство раскола”, строго преследовавшееся на родине, здесь, среди
иноверцев, не представлялось уже опасным ни правительству, ни духовенству, и
хотя формально было запрещено и на новых местах переселения, но уже налицо не
было тут ни ближайше заинтересованного в деле приходского священника, ни
станового пристава.
...Вот и станция Нижние-Ахты, — тоже одно из гнезд
молоканства. Все это уезд Нового-Баязета, который лежит верстах в 35 от дороги.
В Нижних-Ахтах — мировой судья, участковый начальник, тюрьма и разные другие
правительственные учреждения. Сначала тянутся каменные жилища армян, а потом
больше краснокрышие дома молокан с хозяйственными дворами. В них квартируют и
все местные чиновники.
Я разговорился с молодым чиновником, заведующим на станции
почтовым отделением.
— Здешние молокане очень трезвы, — сообщил он мне, —
найдется, может быть, на все население 2—3 пьющих, а вот в Еленовке, как я
слышал, пьянствуют. Тридцать лет назад пришли сюда совсем голые, в кибитках
жили, а теперь у всякого фургоны, лошади, скот, дома, деньги. Хозяйничают
отлично. Воздух Ахты считается самым здоровым во всей эриванской губернии.
"Долина цветов” всего ведь в семи верстах отсюда; тот на горе, в лесках; там
еще прохладнее и здоровее. Оттого и переселяются туда каждое лето все
эриванские власти. Наринэ КИРАКОСЯН, «Новое Время»
Любое использование материалов сайта ИАЦ Analitika в сети интернет, допустимо при условии, указания имени автора и размещения гиперссылки на //analitika.at.ua. Использование материалов сайта вне сети интернет, допускается исключительно с письменного разрешения правообладателя.