Analitika.at.ua. На научно-практическую конференцию в Степанакерте на тему «20-летие Арцаха. Факты и перспективы» был также приглашен директор Центра региональных исследований Ричард Киракосян (Ереван). Беседу с ним на тему азербайджано-карабахского конфликта провела собственный корреспондент «Де-Факто» Рузан Ишханян.

- Господин Киракосян, многие политологи сравнивают затянувшийся азербайджано-карабахский конфликт с арабо-израильским противостоянием, которое длится еще дольше. Мысль такова, что в каком бы формате не проходили переговоры о мирном разрешении конфликта, решения как не было, так и нет до сих пор. Ваше личное мнение по этому поводу…

- Скажу так. В этом вопросе у меня много сомнений. Во-первых, я категорически не принимаю тот тезис, согласно которому мы будто бы близки к урегулированию этого конфликта, близки к соглашению, как любил повторять Мэтью Брайза. С другой стороны, я недоверчиво отношусь к той точке зрения, согласно которой азербайджано-карабахское противостояние похоже на арабо-израильское. Это не так. И я думаю, что за предстоящие 10-15 лет ничего не изменится. По следующим причинам: во-первых, Баку не выказывает никакой политической воли ни с юридической, ни со стратегической точек зрения. Баку заняла максималистскую позицию, требуя все, но не проявляя реального подхода к конфликту. Вторая причина заключается в том, что Азербайджан до сих пор не осознает, что война закончилась, и Карабах не может, как в советское время, быть в его составе. Самое интересное то, что в Баку этот урок так и не выучили и думают, что военными действиями, то есть, снова начав войну, они смогут решить этот вопрос. Есть и другое важное обстоятельство: сопредседатели Минской группы, ведя разговоры за закрытыми дверьми, конфеденциально, признают, что Карабах не может принадлежать Азербайджану потому, что он уже самостоятелен. Однако вопрос о возвращении районов все еще в повестке переговоров. Сегодня основная задача, или, скажем так – трудность связана именно с территориями.

- Но ведь речь идет об освобожденных от Азербайджана исторически армянских местностях, не так ли? А они четко закреплены в Конституции нашей страны, как нераздельная часть НКР.

- Согласен с тем, что районы возвращать нельзя, так как они имеют стратегическое значение. Но не в этом задача сопредседателей. Выдвигая предложения об обоюдных уступках, Минская группа тем самым удерживает Азербайджан за столом переговоров и старается убедить его в том, что война – не метод решения проблемы.

- Сегодня в международной практике имеются прецеденты для мирного решения азербайджано-карабахского конфликта – Косово, Восточный Тимор, Южный Судан.. и будут еще. Почему они, а не Арцах?

- Косово – единичный случай. Он получил независимость по специально обработанной американской программе. В общем, конечно, хорошо, что есть прецеденты, образуются новые независимые государства… Словом, есть движение. Так же, кстати, ожидается независимость Иракского Курдистана.

В случае с Карабахом имеются намного более сильные основания для признания. Карабах отличается от упомянутых стран очень многим, и в первую очередь тем, что он был введен в состав Азербайджана насильно, в соответствии с советской идеологией и общественным строем. Независимость Арцаха достаточно обоснована и не подпадает полностью под какую-то определенную модель. Здесь я хотел бы подчеркнуть фактор силы двух армянских государств. Азербайджан сегодня более слаб, чем в прошлом. Прежде всего имею в виду его внутриполитическую нестабильность. Сегодня Азербайджан похож на Сирию. Следовательно, Азербайджан не готов к войне именно по причине своей нестабильности. В этом смысле я немного оптимистичен… У нас более стабильное политическое состояние.

- В текущем году в странах-сопредседателях Минской группы ожидаются президентские выборы. В России, кажется, нет сомнений, к власти придет Путин, у которого весьма твердая позиция по отношению к США. Говоря о деятельности Минской группы, можно ли ожидать определенных корректировок в контексте отношений России и Америки?

- Путин очень отличается от Медведева. Медведев был готов потратить время и политический капитал на урегулирование, пытаясь найти общий язык с обеими сторонами. Но Путин более жесткий. У него нет времени убеждать кого-то, он попытается говорить с помощью кнута, то есть, путем принуждения. Но с другой стороны, армянское правительство тоже изменилось. Если Россия попытается применить силу, реакция будет обратной.

- Как вы думаете, как может повлиять евроинтеграция Армении на русско-армянские отношения? Российская сторона, кажется, ревностно к этому относится.

- Это скорее спектакль. К евроинтеграции Россия относится спокойно, а вот в вопросе присоединения к НАТО нам ясно дали понять, что это нежелательно. Сотрудничество Армении с Евросоюзом более приемлемо потому, что оно не представляет никакой опасности. В РФ думают так: лучше сближение Армении с Евросоюзом, чем с НАТО, то есть, с США, потому что Америка силой притягивает к себе Южнокавказские районы. Это мое убеждение.

- Хочу задать вам вопрос касательно Турции: в Ваших последних комментариях вы выразили мысль о том, что Турция может взять ориентир на Восток.

- Давайте судить в более широком контексте: во-первых, надежды, связанные с принятием Турции в Евросоюз, не оправдались, а от этого ее «жилы» слабеют. По расчетам Америки активность Турции более выгодна в вопросах Сирии, арабских революций, в вопросе Ирана и евреев, чем в западном направлении. Второй фактор: Давутоглу и его команде дают понять, что если сейчас Турцию принимают в контексте ее противоречий с Сирией, Ираном или евреями, то они, пожалуй, должны вернуться и к протоколу армяно-турецких отношений, в качестве успешного для них пути. И хотя протоколы «умерли», как документы, но их подлинный смысл остался – он заключается в стремлении прийти к обоюдному соглашению.

- А какими последствиями чревато укрепление русско-турецких отношений?

- Если рассматривать Минскую группу, как основного посредника в процессе урегулирования азербайджано-карабахского конфликта, то нам известно чего хотят американцы и французы. Полностью ясна и позиция Азербайджана. Но с русскими все иначе. За последние два года русские сближаются с Баку, особенно в вопросе энергетики. Если это развитие отношений будет происходить и в русско-турецких отношениях, то, конечно, оно для нас нежелательно. Меня также беспокоит то, что сближение с Россией, воодушевит Азербайджан для новых инсинуаций и истерик по поводу своих «потерь», что вполне возможно.

- Вы считаете возможным войну в Персидском заливе?

- Если здесь развернутся военные действия, то они не будут похожи на иракские. Это столкновение будет в виде вторжения в воздушную территорию. Евреи требуют начать военные действия в апреле-июне. Но я не считаю это реальным и должен сказать, что если целью является применение воздушной силы, бомбардировка территории, то это бессмысленно, потому что ядерные реакторы Ирана полностью находятся под землей.

- Как сообщают СМИ, президент США Барак Обама предложил в 2012 году снизить выплачиваемое Армении ежемесячное пособие. Как вы это объясните?

- США действительно в какой-то степени урезали финансовую помощь, но не только в отношении Армении, но и бывших стран СССР. Причина в следующем: 300 миллионов долларов американцы потратили на арабские страны.

- Вернемся к карабахскому вопросу: На фоне происходящих геополитических процессов в чем, по-Вашему, заключается основная задача армянской стороны?

- Я считаю важным внутреннюю военную силу Армении, которая очень активна в результате комплементарной политики, я имею в виду сотрудничество с американцами (НАТО), с русскими (ОДКБ), а также присутствие армянских миротворцев в Афганистане, где сейчас находится в три раза больше солдат по сравнению с прошлым контингенотом. Армения и Карабах, в смысле устойчивости и безопасности занимают довольно хорошую позицию на территории, в отличие от противника, который только «кричит» о войне. defacto.am