Analitika.at.ua. «Кого считать армянами?»

Самый простой ответ – граждан РА и НКР – рождает новые вопросы, касающиеся критериев определения права на армянское гражданство. Армянам, не являющимся гражданами РА или НКР, важно знать, кто будет решать, кого считать армянами, и чьи интересы будут обслуживать эти арбитры.

Знаем ли мы природу гражданства как постоянно эволюционирующей категории? Есть ли у нас понимание гражданства и основанная на нем программа национального строительства?

Это - не риторические вопросы, ибо такая программа имеется у всех наших соседей в регионе: у турок, начавших воплощать ее в жизнь после победы под Маназкертом в 1071 году, у персов, основавших государственную идеологию Ирана на шиизме, у закавказских турок, насильно навязывающих тюркизм нетюркскому населению Азербайджана, и даже у битых всеми, кому не лень, грузин, внушающих армянам Тифлиса чувство стыда за то, что они не сподобились родиться небожителями-картвелами.

Эти народы избалованы судьбой больше нас, но у нас нет ни проекта возрождения нации из чудом сохранившихся обломков, ни более чем естественного для пережившего геноцид народа желания создать мощную Армению с многомиллионным населением, одержавшего к тому же военную победу, плоды которой можно закрепить только и только созданием большой жизнеспособной нации.

У нас нет недостатка в ренегатах-«прагматиках», провозглашающих национальную идеологию атавизмом, но нет теоретиков-патриотов, занимающихся практическим совмещением идеологии Нжде с реалиями глобализма, хотя это – решаемая задача. Мы переживем глобализм точно так же, как пережили коммунизм. Глобализм надо учитывать в национальном строительстве (к примеру, надо учитывать глобальный характер контактов Спюрка), а не молиться на всякий писк идеологической моды, с готовностью выставляя напоказ лакейское презрение к наследию великих предков. Нам нужен творческий синтез глобализма и патриотизма, а не их бездумное противопоставление друг другу в угоду «международному сообществу».

Концепция армянского гражданства должна ориентироваться на будущее. Но она, в то же время, должна учитывать opportunity cost – цену утраченных нами вследствие геноцида, раздела страны и насильственной ассимиляции возможностей. Масштаб наших потерь велик, и преодоление их последствий должно лечь в основу усилий руководства РА и НКР по выходу из кризиса. Преодоление кризиса для армян, за 115 лет переживших столько трагедий, не должно ограничиваться восстановлением экономики и даже репатриацией жертв аодовской клептократии. Нам нужна такая концепция гражданства, которая обеспечит превращение Армении в региональную державу, с которой все будут считаться. Наш кризис (забудем на миг о глобальном) начался по меньшей мере в 1894 году и его последствия пока не преодолены.

Мировой опыт и наш микрокосм

Уже беглый взгляд на всемирную историю убеждает в том, что гражданство любой страны отражает ее историю, а вектор эволюции этого понятия обычно направлен в сторону большей включительности. Римским гражданством обладали, кроме самих римлян, греки, иудеи, сирийцы, галлы, испанцы и германцы, тогда как гражданство Афин было доступно лишь афиняням. Хрестоматийный пример исключительности дают филиппики Демосфена, отвергавшего право македонян считать себя эллинами. Македоняне говорили на греческом языке, но это не имело никакого значения для Демосфена, приклонявшегося лишь перед величием Афин эпохи Перикла. Филипп был объявлен Демосфеном варваром только потому, что не был афинянином.

Снобизм Демосфена можно объяснить объективными и субъективными факторами. В Афинах были заложены основы западной цивилизации и создан стандарт, многие элементы которого остаются в силе до сегодняшних дней, что не может не вызвать огромного уважения. Субъективным фактором оказалось скифское происхождение матери Демосфена Клеобулы, давшее друзьям детства повод дразнить его, называя его «варваром». Это вызвало у Демосфена сильнейшее ощущение неполноценности и стремление к сверх-компенсации за перенесенные в детстве унижения.

Снобизм Демосфена не остался без последствий. Старый спор внезапно вспыхнул с новой силой в наши дни. Славяне, живущие в Вардарской Македонии к северу от одноименной греческой провинции, отказались изменить название своей страны по требованию греков, обосновывая этот отказ ... ссылками на свое происхождение от македонян. (Экспансионистскими соображениями руководствовался и Тито, назвав бывшую югославскую республику «Македонией»). Демосфен, не ведая того, оказал ценную услугу туркам, поддерживающим македонцев в споре с греками. Болгары, частью которых являются македонцы, пришли на Балканы с волжских степей через 11 веков после Александра и их «македонизм» не отличается от претензий турок на культурное наследие Армении или Малой Азии. Стравливая накедонцев с греками, турки одновременно науськивают албанцев на самих македонцев. Умело используя наследие афинского безумца, Турция готовится к реваншу на Балканах.

Демосфен не мог предвидеть, что македоняне понесут факел великой цивилизации Афин в Иран, Среднюю Азию и даже Индию, а имя Александра будет с почтением упоминаться в Коране. Но он все-таки должен был понимать, что золотой век Афин завершился за столетие до воцарения македонян на сцене общегреческой политики. Его место занял эллинизм, великий исторический феномен, связываемый с именем Александра Македонского.

Александр заложил основу нового этнокультурного самосознания – малоазийских царей, служивших Дарию III, за измену общегреческому делу сослали на рудники в Фессалии. Афинский микрокосм стал прокрустовым ложем для обширной империи, сохранение которой требовало новой объединяющей идеи. Эту миссию и выполнил эллинизм.

Сущность эллинизма в том, что эллинами в позднегреческую эпоху стали считать не только афинян, но и элиту стран, попавших в сферу цивилизационного влияния греческого мира. Эллинами считались владевший греческим языком и являвшийся римским гражданином иудей апостол Павел и тесть Тиграна II Митридат Евпатор, иранское происхождение которого не помешало ему возглавить весь греческий мир в борьбе с Римом. Mестные и родовые связи и аффилиации отошли на задний план, уступив место знакомству с греческой культурой как обязательному предусловию признания кого бы то ни было быть эллином.

Империя Александра распалась после его смерти, и эллинизм не успел развиться в  концепцию гражданства. Это сделал Рим, приняв культуртрегерскую эстафету из рук греков. Вовлечение элиты покоренных провинций к управленческим функциям содействовало ассимиляции не только самих элит, но и всего населения этих стран. Латинский язык воцарился в Италии (поначалу на нем говорили только в Лациуме), Франции, за Пиренеями и даже за Дунаем. Не избежала общей участи и Британия – 60% корнеслова английского языка составили слова латинского и французского (т. е. неолатинского) происхождения.

Римское гражданство стало желанным для неримлян благодаря уровню развития производственной базы Рима, расширившей возможности потребления, доступные лишь его гражданам, чем оно напоминает сегодняшнее американское гражданство. Рим накопил огромный опыт в самых разных областях человеческой деятельности, недоступный изолированным от обмена опытом «варварам».

Тигран II перенял римский опыт, переселив в Тигранакерт «жителей 12 эллинских городов». Он понимал необходимость заселения завоеванных им обширных земель. Историки часто ставят под сомнение лояльность переселенцев Армении, считая их равнодушие первопричиной ее падения. Но сам факт ассимиляции немалого числа неармян подтверждает мудрость великого царя, видевшего свой народ в динамике его эволюции, а не как застывшую в пространстве и времени массу. Переселенцы – греки, сирийцы, каппадокийцы и иудеи - внесли ценный вклад в развитие армянской цивилизации. Сегодня деградация нашего политического мышления выражается в попытках отрицания отдельными лицами принадлежности армян Арцаха, Баку и Тифлиса семье нашего разбросанного по миру народа. Разрушать всегда легче, чем созидать!

Включительность византийской концепции гражданства подтверждается тем, что две императорские династии - Исаврийская и Македонская – были, соответственно, сирийского и армянского, а не греческого происхождения. Но очевидным пороком византийской системы администрации был ее теократический характер. Немецкая энциклопедия мировой истории, изданная под редакцией Гельмольта, отмечает, что церковный налог, выплачивавшийся крестьянством Малой Азии, съедал ⅔ всех его доходов. После победы под Маназкертом турки отменили этот налог для всех, кто соглашался принять ислам, что вызвало массовый добровольный переход в новую религию большей части грекоязычного населения империи. Туркам пришлось даже на время отказаться от этой политики, чтобы собирать налоги с христиан. Их мало волновало, отвечают ли потомки эллинизированных фригийцев, каппадокийцев или лидийцев эталонам тюркизма. Тюркизм не был даром природы – турки создали его из ничего, составляя меньшинство населения в завоеванной ими Анатолии.

Присущий туркам гений национального строительства выразился в том, что они, в отличие от нас, с самого начала поставили религию на службу своей империи. Они выиграли даже на обмене населением по условиям Лозанского мирного договора – 1,400,000 греков, коренных жителей Малой Азии со времен Агамемнона, изгнали с родины, а 400,000 «турок» (грекоязычных мусульман-критян, зачастую связанных с греками узами родства и не желавших уезжать из Греции) приумножили и без того многочисленную турецкую нацию, заселив очищенную от греческого присутствия Малую Азию. Александр не согласился бы с подобным решением, но у Венизелоса  были свои представления о том, кого надо считать греками. По советским данным, в Турции насчитывалось 9 миллионов потомков беженцев с Северного Кавказа и с Балкан. Отуреченные черкесы, боснийцы, греки, и албанцы стали частью турецкой нации и мало кто в Турции смеет усомниться в их тюркизме.

Другим хитрым новшеством турок была система разделения общества на миллеты. Армяне армяно-григорианского и католического вероисповеданий были отнесены к разным миллетам, как если бы речь шла о разных этносах. Это позволяло Порте вмешиваться в наши братоубийственные распри, ослабляя общий фронт борьбы. В том, что наша церковь не всегда была на должной высоте, убеждает участь армян Нахиджевана, обращенных в католицизм итальянскими миссионерами. Их потомки, столкнувшись с остракизмом Эчмиадзина, были вынуждены принять ислам. Так на свет появились нахичеванские азербайджанцы. Плохое руководство всегда плодит отступников, а хорошее – преданных патриотов. Католиков-армян мы потеряли не только в Нахичеване, но и в Грузии. Их назвали «франками», оттолкнув от нации в самый канун геноцида. Нам некого винить в этих бедах, кроме самих себя.

В последнее время американцы стали жаловаться на то, что «плавильный котел» не  работает, ибо ассимиляция эмигрантов из стран третьего мира, не имеющих ничего общего с западной культурой, затруднена множеством психологических, языковых и культурных барьеров. Пока эмиграция шла из Европы, Америка не сталкивалась с угрозой утраты своей самости. Ныне это – реальность, и ценность американского опыта ставится под вопрос. Но американский опыт можно будет использовать, если наше руководство проявит волю к искоренению пещерных представлений армян об армянстве и критериях его «признания».

Ценным элементом американской традиции является ее ориентация на потенциал, а не происхождение эмигрантов. Как и для турок, для американцев важно будущее, а не прошлое (к примеру, о португальцах или корейцах говорят, что «из них выходят превосходные американцы»). Америка не стала бы Америкой, если бы в основе ее иммиграционной политики лежало соответствие кланово-местечковым стандартам. Американцы радушно приветствуют у себя не знающих их языка чужеземцев, а мы отталкиваем от себя армян, переживших кошмары Сумгаита и Баку.

Популярность идеи айастанской «исключительности» среди армян, сбитых с толку демагогией доморощенных аодовских демосфенов, вызывает забавные ассоциации с этно-религиозной исключительностью, узаконенной в Иудее. Безнравственности Рима иудеи противопоставили веру в любящего их единого бога, отвергнув инцест, культ насилия и фатальную предопределенность, избавлявшую язычников от ответственности за свое беспорядочное и хаотическое поведение. Рим не понимал отвращения иудеев к своей блистательной культуре, усматривая в нем их гнусные предрассудки, не подозревая, что они закладывают основы христианства, которому суждено изменить ход истории (этого не понимали и сами иудеи).

Тезис богоизбранности иудеев утратил актуальность, когда единобожие перестало быть их монополией, но в ту эпоху он подкреплялся заметным морально-этическим превосходством еврейского народа над империей, погрязшей в язычестве. Антиимперский дух Ветхого Завета противоречит союзу Израиля с новым Римом в лице.

Опыт Израиля, несмотря на атавизм идеи исключительности, составляющей основу концепции израильского гражданства, представляет для нас несомненный интерес. Израиль – новая, быстро растущая нация, склеенная из массы эмигрантов, многих из которых по нашим (еще более атавистическим) понятиям невозможно даже считать евреями. Советская пропаганда трубила об успехах национальной политики СССР, ссылаясь на факт ассимиляции евреев, однако развал СССР выявил иную картину. Более миллиона людей, являвшихся евреями на половину или на четверть, выехали в Израиль, с пеной у рта доказывая свое еврейство. Этот опыт можно применить к решению проблемы грузинских армян, если наше руководство соизволят признать несомненный факт ее наличия.

Осознавая серьезность демографического вызова, с которым сталкивается Израиль, сионисты увеличивают присутствие евреев на густо населенном арабами Западном Берегу Иордана, а мы подменяем задачу собирания нации и заселения пустующих земель Арцаха спорами о «планке неизбежных уступок», на которые «надо» пойти, чтобы достичь мира с разгромленной нами ордой насильников и убийц. Легко себе представить, сколько миллионов евреев расселил бы Израиль на Западном Берегу, если бы он пустовал подобно «поясу безопасности» НКР.

Конечно, на Армению не сыплется долларовый дождь, помогающий израильтянам финансировать репатриацию. Однако у нас нет самой воли к разработке концепции национального строительства. Бессмысленно думать о финансировании какой-либо программы, пока она даже не сформулирована, а идеологический вакуум заполнен пустопорожними рассуждениями о том, кого считать армянами. Последний пример такого рода – заголовок статьи в одном из наших патриотических блогов: «Армян-магометан не существует!». Поражает ликование сделавших это «открытие» людей. Честнее было бы признать, что турки умеют отуречивать армян, а мы умеем лишь предъявлять к своим преданным братьям несправедливые несусветные претензии. Мало того, что мы не умеем делать армянами самих армян, мы еще с совершенно непонятным торжеством (святая простота!) расписываемся в своей беспомощности и бездарности, закладывая эти качества в основу нашего «патриотизма»!

Выводы и предложения

1. Вся история Армении есть история утраты генофонда нашего народа. Армян, по нашей вине ставших турками, грузинами и т. д., по крайней мере, не меньше, чем тех, кто остался верен заветам предков. Главной задачей новой Армении надо объявить собирание нации из уцелевших осколков. Это - единственно возможный ответ на демографический и геополитический вызов, брошенный нам турками

Согласно демографическим прогнозам (предписаниям?) ООН, население Армении к 2050 году сократится до 2,200,000 человек. Примем эту цифру, умножив ее на 11! Наше руководство должно принять лозунг о доведения населения РА и НКР к середине века до 25 миллионов (де Голль мечтал о Франции со стомиллионным населением).

Следует разработать государственную программу, сочетающую поощрение рождаемости с активной репатриационно-иммиграционной политикой.

2. Споры о том, надо ли считать армянами амшенских армян-хемшилов и грузинских перевертышей (ограничимся пока этими примерами), бесполезны. Надо думать о том, как сделать их армянами. Армянство – не природная данность, а продукт воспитания граждан в духе просвещенного патриотизма. Необходим гегелевский, а не аодовский подход к пониманию наших проблем. Армянами не рождаются, а становятся. Армянами должны стать как не знающие истории Армении беженцы, так и те, кто мнят себя носителями национального духа, имея о нем пещерные представления.

3. Наши споры свидетельствуют об отсутствии государственной дисциплины. Кто в Германии и во Франции сомневается, что сорбы и эльзасцы являются немцами и французами? Какой турок усомнится в тюркизме закавказских турок, якутов и даже монголов? А в Армении дозволено третировать беженцев-армян как «меньшинство», бравируя предписанной ЕС «терпимостью» по отношению к родным братьям. Нам не хватает не только дисциплины и воспитанности, но и здравого смысла. Те, кто не признают армянами бакинцев и тифлисцев из-за незнания ими родного  языка, не думают, как глупо попрекать этих людей незнанием языка, которому их не учили, и пользование которым в быту делало их мишенью издевательств и гонений.

Армяне, не пошедшие на сговор с совестью ради получения квартиры или работы, заслуживают уважения, а не осуждения. Однако мы не вправе осуждать и тех, кто не выдержал гонений. Их ренегатство стало следствием пренебрежения к их судьбе нашей советской элиты. Последняя, по указке Кремля, заманивала в Армению армян Ливана и Франции под видом «репатриации». О репатриации армян из «братских» республик не могло быть и речи. Так мы потеряли более полумиллиона грузинских армян. Репатрианты, не сумевшие приспособиться к непривычным условиям жизни в СССР, стали ферментом эмиграционных настроений, которых не было в Армении до того, как их всеми правдами и неправдами затащили в советский «рай».

Только скоординированная репатриационно-иммиграционная политика и меры по воспитанию армян в духе единства могут изменить сложившееся положение. Это – прямая обязанность и даже долг новой Армении перед ее забытыми детьми

4. Даже с учетом освобожденных территорий Арцаха Армения остается небольшой страной, окруженной ненавидящими ее врагами. Наша главная задача в обозримом будущем состоит в приумножении генофонда армян, ⅔ которых живет в Спюрке. Мы не вправе забывать голос крови, тем более, что опыт США, фетишизирующих благосостояние за счет забвения истории, далеко не однозначен. Но нельзя делать Армению мишенью глобалистской агрессии, делая акцент на голосе крови – нам не простят того, что сходит с рук Израилю. Мы просто обязаны облегчить процедуру получения армянского гражданства.

Поощрять надо не только идеализм. Гражданство РА/НКР должно стать одинаково доступным как «чистым» (какое отвратное слово!) армянам, так и, следуя примеру израильтян, полу- и даже четверть-кровкам. Полукровками были Суворов, Труайя, Мергелян, Окуджава и много других выдающихся людей. Вправе ли мы с нашими ужасающими потерями отречься от этой части нашего наследия? Кроме того, такой подход поможет решить вопрос грузинских армян, над которыми издеваются лишь потому, что им некуда деваться. Численность армян в Грузии, по оценкам самих же грузин, составляет не меньше миллиона человек, причем большая часть этих людей еще помнят о своих корнях (кахетинские армяне, к примеру, потомки выходцев из Арцаха). К тому же шаткое положение Грузии заставляет Армению быть готовой к приему из нее беженцев. В обозримом будущем возможен также поток беженцев из Азербайджана, попирающего гражданские права своих меньшинств.

Соседи попытаются использовать беженцев как шпионов, но альтернатив активной иммиграционной политике у нас нет. Она должна идти в ногу с усилением работы органов нацбезопасности, в чем нет никакого противоречия – таковы будни любого нормально функционирующего государства. Нужно смотреть в будущее. Через 100 лет происхождение будущих граждан Армении не будет интересовать никого.

5. Воспитание армян в духе гражданской добродетели должно быть комплексным. Оно требует пропаганды качеств, позволивших народу выжить. Будущий армянин должен вобрать в себя лучшие достижения Армении и Спюрка: культуру Тифлиса, Баку, Стамбула и Бейрута, прекрасные традиции коренных ереванцев, трудолюбие и сноровку наших мастеровых и крестьян, военный гений Арцаха, деловую хватку Манташева, Гюльбенкяна и Керкоряна. Не стоит ограничивать выбор акцентом на удачливости в делах в угоду либеральной моде. Это, конечно, важная, но вовсе не всеохватывающая часть нашего многогранного исторического бытия.

Мы обожаем доказывать армянство Верди, которого Комитас назвал на свою беду Овсепом (армянская версия имени великого итальянца), но отказываем в армянстве беженцам из Азербайджана, в армянстве которых не сомневался даже палач армян Горбачев. Наши доморощенные талейраны опасаются упоминать их права на компенсацию на мирных переговорах. Будь у нас грамотная пропаганда, от подобных дикостей не осталось бы и следа. Отсутствие пропаганды порождает ее уродливые суррогаты в быту и даже в политике.

6. Надо развернуть продуманную пропаганду, нацеленную на отдельные сегменты нашего окружения – Нахиджеван, Грузию, регионы Турции, населенные хемшинами и заза, Россию, в которой живет большая армянская община, наконец, на Армению. Наша пропаганда будет беспроигрышным предприятием, если она будет свободна от шовинизма, в котором у нас нет необходимости. Задача армянской пропаганды – в формировании благоприятного отношения к армянам, а не в разжигании вражды к тем, кому она адресована.

7. Там, где не действует пропаганда, должен действовать Закон. Едва ли в Армении нет закона, запрещающего всякую пропаганду ненависти. Можно не сомневаться в том, что пропаганда антисемитизма карается по всей строгости закона, что можно было бы лишь приветствовать, если бы этот принцип применялся ко всем случаям наглого распространения человеконенавистнических призывов. Однако до сих пор не наказан ни один из подлецов, убеждавших армян в том, что все их беды исходят  из Арцаха. Лживость этих лозунгов менее существенна, чем сам факт их открытого безнаказанного распространения. Антиарцахские лозунги сошли их авторам с рук, т. к. их распространение не наказывается строгими санкциями, предусмотренными в США и ЕС за даже скрытую пропаганду антисемитизма.

Закон станет мощным орудием пропаганды, когда его начнут применять ко всяким нарушениям общепринятых норм. Нельзя оставить без вскрытия аодовский нарыв, а создавших его негодяев – без заслуженного возмездия. Борьба с несуществующим антисемитизмом – вопиющий пример фарисейства в стране, в которой безнаказанно проповедуется ненависть к самим армянам.

8. Глобализм и даже ассимиляция – это часть мирового опыта, который мы должны творчески применить к реалиям Армении (что мы и делали всю свою историю, не дожидаясь чьего-то одобрения). Надо не интегрироваться в глобальные структуры, а интегрировать их опыт в наш собственный, учась на чужих достижениях и весьма многочисленных ошибках.

Отсутствие у нас шовинистического высокомерия – наш лучший союзник. Радушие привлечет к нам тех, кто пожелает войти в нашу семью, чему есть много примеров  - упомянем хотя бы Кэролайн Кокс, Джона Эванса и Рича Голдмена, заслуживших почетного гражданства Армении за любовь к нашему народу.

9. Финансовый аспект осуществления программы не конкретизируется здесь, хотя он очень важен. Денежный вопрос встает перед нами каждый раз, когда речь идет о решении общенациональных, а не индивидуальных задач. Армяне умеют добывать деньги для собственных нужд, но ссылаются на трудности их добывания, если речь заходит о нуждах нации. Есть ли у нас воля к жизни? Деньги можно найти даже в нынешние смутные времена, если победить нашу порочную привычку смотреть на  мир с колокольни торгашеского индивидуализма.

10. Правительство Армении разработало программу вывода страны из кризиса. Как она будет работать, покажет время. Но очевидно, что у нас нет видения будущего,  которое может стать ориентиром. Если бы в основу развития страны была заложена та самая (взятая с потолка) цифра в 25 миллионов населения, план вывода Армении из кризиса выглядел бы иначе. Идея развития высоких технологий привлекательна, но звучит странно на фоне развала мощнейшей промышленной базы, оставшейся в наследство от советских времен. Даже бурный рост строительства не подсказал нам мысли восстановить производство лифтов в Спитаке, хотя реконструкция и полная модернизация этого предприятия оживила бы город. С гордостью заявляется о том, что лифты в новых зданиях Еревана оборудованы лифтами компании Otis, но никто не подумал предложить этой фирме открыть свой филиал в Спитаке.

Предприятия советской эпохи остаются висящим на стене ружьем, не стреляющим лишь потому, что мы не думаем о внутреннем рынке, который возникнет, когда мы приступим к строительству многомиллионной нации.

Если бы у нас было видение будущего, мы бы думали о воссоздании разрушенной аодовскими вандалами промышленности Армении, а не придумывали мифы вроде ее превращения в страну программистов. А ведь турки находятся на пороге нашего дома и с радостью заполнят вакуум, образованный нашим прожектерством и явной неохотой заниматься национальным делом. Надо подумать и о создании в Армении основ военной промышленности. Мир еще не скоро придет в наш регион, а рабочие места нужны нам как воздух.

Кризис может привести к вынужденной репатриации армян из-за рубежа. Одним из способов решения вопроса обеспечения их занятости может стать государственная программа содействия заселению Арцаха, к которой надо будет подключить и эту группу людей.

11. Наша церковь может и должна стать стражем армянского единства. Если она не в состоянии самостоятельно переосмыслить свою историческую роль, это следует сделать нашему руководству. Любой гражданин Армении, независимо от религии и происхождения, должен знать, что ему рады в армянской церкви. Церковь должна стать мощным инструментом единства нации, а не рычагом ее раскола.

Заключение

Вышеизложенное не является программой. Скорее, это приглашение к обсуждению наболевших проблем нации. Чем раньше мы приступим к обсуждению, тем раньше придем к нужным всем нам решениям.

Александр МИКАЭЛЯН, США

Источник: voskanapat.info