Analitika.at.ua. В четверг и в пятницу десятки российских городов – от Москвы до Магадана – были охвачены паникой. В правоохранительные структуры одновременно поступило несколько десятков предупреждений о готовящихся терактах. После того как на неделе взрыв прогремел у стен Академии ФСБ в Москве, эта информация была воспринята куда как серьезно.

К счастью, данные о заложенных "адских машинках” не подтвердились. Но считать, что речь идет о неудачной шутке, явно не приходится. Россия подверглась так называемой "психологической террористической атаке”, последствия которой сопоставимы с результатами "обычного” теракта. Впрочем, и "обычных” хватает. В последние полгода весь Северный Кавказ – от Нальчика до Махачкалы – стал зоной боевых действий настолько интенсивных, что эксперты заговорили об очередной "Кавказской войне”, непонятно, какой уже по счету.

И все это произошло после того, как в прошлом году спецслужбам удалось ликвидировать сразу нескольких крупных деятелей террористического подполья. Увы, это лишь вызвало ответную волну насилия, постепенно распространяющуюся на всю Россию.

На фоне полной дестабилизации арабского Востока, реальной опасности перехода власти в регионе в руки радикальных политических движений цена мира и стабильности на Южном Кавказе неизмеримо повысилась. Потому что всем – и в первую очередь Москве – абсолютно ясно: если дестабилизация перекинется на Закавказье, полномасштабная война, а затем и суверенизация северокавказских республик станут вполне вероятным сценарием. Поэтому геополитическое значение закавказских государств заметно возрастает. И не будет преувеличением сказать, что особенно это относится к Армении. И не только потому, что здесь дислоцированы российская база и пограничники, а Ереван и Москва являются военно-политическими союзниками. Проблема в том, что две другие страны – Грузия и Азербайджан – не имеют подобного долговременного ресурса стабильности. Азербайджанский режим обоснованно опасается, что революции на Ближнем Востоке способны оказать влияние на внутреннее положение государства. Явная активизация оппозиции подтверждает эти опасения. Кроме того, здесь достаточно сильны религиозные экстремисты, радикалы всякого толка – те, которых Баку в прежние времена сам заботливо пестовал, намереваясь использовать в борьбе против армян. Долгие годы именно Азербайджан был базой и перевалочным пунктом для чеченских и всяких иных террористов, которые и ныне совсем не прочь вернуться сюда, но уже в ином качестве – застрельщиков политических перемен. Ведь идею так называемого "Великого Кавказского эмирата” никто, кажется, не отменял. Нельзя забывать и об "иранском факторе”. Прохладные отношения Тегерана с Баку еще более увеличивают потенциал нестабильности Азербайджана. Не слишком надежно выглядит в этом отношении и Грузия, ставшая транзитной страной между тюркскими государствами и поэтому во многом зависящая от политики и положения соседей-мусульман. Кроме того, Грузия граничит с северокавказскими республиками и, как показали события предыдущих лет, появление здесь бойцов экстремистского подполья – дело вполне вероятное. В силу всего этого не должен удивлять тот факт, что карабахская проблема вновь оказалась в центре внимания держав, и позиции стран – сопредседателей Минской группы ОБСЕ едины, как никогда. Все они, и Россия в первую очередь, стремятся не допустить возобновления горячей фазы конфликта. Новая война полностью разрушила бы регион, а последствия этого, как уже ясно, имели бы далеко не только региональный масштаб. Поэтому логично было бы ожидать ускорения процесса карабахского (и армяно-турецкого) урегулирования, что на деле сегодня и происходит. Стабильное Закавказье с Арменией в качестве стержня этой стабильности – императив внешней политики держав. В этом случае волна ближневосточных революций, скорее всего, не перехлестнет через Аракс, не захватит Северный Кавказ, что крайне важно для России. Появится историческая перспектива на удержание Южного федерального округа в составе страны. А для Запада существенно, что сохранится достаточно надежное звено, соединяющее его со Средней Азией и Китаем, не будет утрачен контроль над крупными запасами энергоносителей каспийского бассейна. Думается, в ближайшее время именно этот вектор станет ведущим в региональной политике держав. Армен ХАНБАБЯН, «Новое время»